— Именно, Олененок.

— А вы взяли спрей от клещей?

— Территория обработана.

— А фумигатор?

— Олеся, какой в жопу фумигатор?!

— Не в жопу, а в розетку, — бурчит. — Я просто беспокоюсь.

Глава десятая

— Беспокоиться тебе точно не о чем. Я способен организовать два выходных дня.

На этом Олененок умолкает. Не то дуется, не то просто устала болтать. Смотрит в окно, слушает музыку и выглядит относительно безмятежной. Влад все равно чувствует исходящее от нее напряжение, но оно значительно слабее, чем обычно. Она очень медленно восстанавливается после пережитого. Гораздо медленнее, чем следует, будто боится и осторожно пробует каждый шаг.

Ну или он до сих пор ее пугает.

Наконец среди живописных сосенок появляется дом. Леся невольно открывает рот при виде здоровой махины в два этажа с большими стеклянными окнами.

— Вот это дача, — пораженно говорит Олененок.

Пока Влад выгружает сумки и заводит машину в гараж, обходит дом кругом, исследует баню, беседку. С осторожным любопытством сует нос в дом и приходит в восторг от гостиной с биокамином и мягким диваном.

— Ночью здесь, наверное, жутковато. Смотреть на лес…

— Хорошо, что я захватил ужастик про маньяка, — усмехается Архипов.

— Не смешно.

— Здесь есть внешнее освещение.

Девушка исследует ванную на первом этаже, большую кухню, соединенную со столовой, небольшой тренажерный зал. Затем поднимается на второй этаж, к спальням. В самой большой напротив окна стоит джакузи. Именно эта спальня играет ключевую роль в планах Влада на два ближайших дня.

— Обалдеть! А я не взяла купальник! Почему вы не сказали? — спрашивает Леся.

— Потому и не сказал. Здесь никого, кроме меня нет. Зачем тебе купальник?

Краснеет, молчит.

— Развлекайся. Я сделаю завтрак.

— Вы умеете готовить? — в голосе звучит удивление.

— Я много чего умею, Олененок, но начнем с завтрака. Можешь спускаться со мной, путаться под ногами и получить ложкой в лоб, а можешь провести редкие минуты наедине с собой, джакузи и природой. Потому что потом я тебе такого уединения не обещаю.

А ему надо остыть. Не в сексуальном плане. Просто перестать любоваться Лесей. Заткнуть уже внутренний голос, который буквально умоляет забыть о данных себе же обещаниях и снова позволить себе наслаждаться звуком счастливого задорного смеха.

Нет. Смех умолк навсегда давным-давно.

Когда он убил собственную невесту.


***

Мне кажется, я в раю. Хотя на самом деле я всего лишь в большой круглой ванне с пузыриками. Нежусь в горячей пенной воде, смотрю на хвойный лес и слушаю любимую музыку. Дача Сергея — самое прекрасное место из существующих. Здесь тихо, безопасно, все очень светлое и современное. Это не дача, а пятизвездочный отель и, кажется, двух дней преступно мало для знакомства с домом. Мне хочется позаниматься в зале, посидеть в гостиной с бокалом вина, погулять по территории, встретить закат в беседке и попить кофе в постели.

Если пойдет дождь, я стану самой счастливой девушкой на свете. Может, книгу начну писать. Или порисую.

Жаль, что Архипова вряд ли интересуют романтические порывы. Он-то ехал сюда со вполне определенной целью. Увы, но банкет заказываю не я.

После ванны, благоухающая и разомлевшая, я надеваю пижаму и спускаюсь вниз, где наверняка уже ждет завтрак. Так странно думать о Владе, который готовит. Почему-то я не могу представить его у плиты. Хотя если он живет один и не завел прислугу, наверняка научился хоть чему-нибудь.

Но я уж точно не ожидаю увидеть в тарелке такое "что-нибудь".

— Это что? — спрашиваю я.

— Каша.

— Манная? Вы серьезно?

— Вполне. Идеальный завтрак. Питательный, полезный. Вот ягоды, вот кофе. Наслаждайся.

С сомнением смотрю на шефа, ожидая, что сейчас он рассмеется и скажет, что пошутил. Но он не спешит смеяться.

— А я думала, вы завтракаете лобстерами и виски.

— Я — да, — с совершенно невозмутимым видом говорит нахал. — А тебе надо правильно питаться и быть хорошим Олененком.

С этими словами он щедро наливает себе в стакан виски и достает какую-то коробку с сырной нарезкой.

— Вы издеваетесь, да?

— А ты?

— А что я?

— А зачем ты эту пижаму надела?!

Я непонимающе смотрю вниз, на вполне скромные серые бриджи и голубую футболку с прикольным принтом.

— Мне ее Семен подарил после съемки. Что не так?

— Что не так? Да я как будто племянницу привез! Ты еще заплети две косички и покажись так соседям, меня отсюда менты увезут за совращение малолетних! Ты меня так импотентом сделаешь. Не могла взять что-то из белья, которое мы купили?

— Я взяла, — смущенно опускаю голову. — Только в нем по дому ходить нельзя. Я же не знала, что здесь такой дом! Я думала, это дача. Обычная. С печкой там…

Влад смеется. Ну да, наверное, это смешно, но почему он не мог сказать про загородный дом? Или, не знаю, коттедж? Дача в моем понимании это что-то деревянное, небольшое, без отопления. С печкой и сарайкой. В нее уж точно не вписываются кружевные пеньюары. А вот теплая пижамка — вполне.

— Вот и ешь кашу, — мстительно отвечает Архипов. — Сама виновата. А потом переоденься уже хоть во что-нибудь. Ходи в белье. Или возьми мою рубашку.

Делает большой глоток и морщится.

— Все, найдешь меня в гостиной, я больше не могу на тебя смотреть. Горе луковое.

— Манное, — кричу ему вслед и тихонько хихикаю.

Но каша вкусная. А уж со свежей, крупной и сочной малиной вообще шедевр. Как говорила хорошая институтская приятельница: жизнь прекрасна, и я в ней — ананас.

Я расправляюсь с завтраком в мгновение ока, только в середине понимая, как сильно голодна. Потом не спеша пью кофе, созерцая из окна весенний лес. Затем поднимаюсь в комнату и переодеваюсь. Буквально силой загоняю смущение как можно глубже и надеваю комплект черного белья. Поверх застегиваю бледно-голубую рубашку Влада. Есть у меня подозрение, что он взял ее исключительно для этих целей, иначе зачем ему на отдыхе накрахмаленная рубашка, буквально скрипящая от чистоты?

В шкафу, на той же полке, где и рубашка, я нахожу небольшую картонную коробку без опознавательных знаков. Любопытство требует немедленно сунуть туда свой нос, а шеф с первого этажа кричит:

— Залезешь в коробку раньше времени, я тебе ремня дам!

— У вас что, камеры по всему дому? — спрашиваю, когда спускаюсь.

Впрочем, не так уж мне и хочется рассматривать содержимое. Кое-какие догадки — я же не дурочка, хоть порой под нее и кошу — имеются.

— Нет, камер у меня нет, просто твой любопытный нос слишком предсказуем, — отвечает Влад.

Мне нравится смотреть, как он лежит на диване и читает. Когда Архипов расслаблен, он еще красивее. Черты лица смягчаются, взгляд теплеет. Удивительно разный мужчина.

— Я переоделась, — сообщаю.

Он откладывает книгу и внимательно меня рассматривает. Глаза блестят не то от предвкушения, не то от выпитого виски. Манит к себе, и я залажу на диван, в теплые объятия.

Сначала мы целуемся. Наверное, за такие поцелуи можно отдать очень много. Неторопливо, сводяще с ума, бесконечно долго. На мягком диване, возле окна с видом на хвойный лес, я готова на все. Внутри разгорается пожар, с губ срывается стон, когда руки Влада пробираются под рубашку и выводят замысловатые узоры на груди.

Приходит потрясающая в своей наивности мысль: а ведь я должна, наверное, проявлять инициативу. Да что там! Я вообще за все, что Архипов для меня сделал, должна ублажать его по первому разряду. Один затык — не умею. Хотя еще неделю назад не хотела, а сейчас мне кажется, что самой страшной трагедией будет, если он меня отпустит.

— Что мне делать? — спрашиваю я.

Чувствую легкий румянец, но уже не краснею так, словно впервые в жизни целуюсь. Губы горят, низ живота сладко ноет.

— С чем делать?

— Ну… с вами… в смысле, я ведь… вы хотите…

Он долго думает, осторожно перебирая пряди моих волос.

— Придумал. Идем.

На дрожащих ногах я поднимаюсь вслед за ним на второй этаж. Влад нажимает несколько кнопок на панели управления рядом с кондиционером — и окна темнеют, в комнате воцаряется приятный полумрак. Затем он стаскивает с кровати покрывало.

— Что? — встречает мой изумленный взгляд. — У нас впереди весь день, потом еще ночь, потом еще день и половина ночи.

— Почему половина?

— Во второй половине придется поспать перед работой. Иди сюда.

Я забираюсь под прохладное одеяло. Сильные руки снова сжимают меня в объятиях, но, похоже, что шеф именно сейчас не настроен на горячее. Он прижимает меня к себе, как плюшевого медведя, и невольно на смену возбуждению приходит приятное расслабление. Я действительно не выспалась, а после сытного завтрака чувствую, как стремительно и с нереальным наслаждением проваливаюсь в сон.

Ухо греет чужое дыхание. Даже не думала, что могу спать с кем-то в такой близости.

Мы спим всю первую половину дня. Это божественно. Нет, это не просто божественно, это намного лучше, чем все удовольствия вместе взятые. Крепкий, здоровый, вкусный сон в огромной постели с белоснежным бельем. Наверное, так выглядит рай. Во всяком случае за четыре часа сна здесь я будто становлюсь другим человеком. Во всяком случае мне совсем не грустно. Теперь я знаю, что такое отдыхать.

Отдельное удовольствие: просыпаться не по звонку будильника. Просто проснуться, потянуться, открыть глаза. Встретиться взглядом с Владом и спрятать нос под одеяло. Я не успеваю подготовиться к его взгляду, проникающему прямо в душу.

— Выспалась? — спрашивает он.