Лана Вейден - Я тебе объявляю войну

— Нечаянно? — он усмехнулся. — Я даже не сомневаюсь.

Мы пришли на кафедру, но сосредоточиться на работе оказалось не так и просто. Я, помимо своей воли, украдкой бросала взгляды на Морозова. У него и правда есть девушка?

А ведь он ходил со мной на свидания! Сонет мне читал, негодяй. И два раза спал в одной постели. У этих мужчин вообще совесть есть — ну хоть чуть-чуть? Неудивительно, что у них «все сложно». Я б на месте девушки Морозова пришибла бы его и за меньшие грехи.

«Ты часто додумываешь то, чего на самом деле нет». Это всё Машка виновата, задурила мне голову. Хотя я тоже хороша, уши развесила. Разве можно быть такой идиоткой? С чего я вообще взяла, что в меня хоть кто-нибудь может влюбиться?

Я отмахивалась от этих мыслей изо всех сил, но они атаковали снова и снова. Морозов поковырялся в телефоне и вдруг сообщил, что ему надо сегодня уйти пораньше. Через два часа и я решила отпроситься домой, но тут на кафедру заглянула Мария.

— Нас вызывают к декану, — сообщила она.

— Что еще случилось? — недовольно фыркнула я. — Конечно, я не могла отругать эту девушку или рассказать о том, что произошло, но злиться-то мне никто не мог запретить?

— Пока ничего говорить не буду. Но ты со смеху умрешь, когда узнаешь.

Я взяла пакет с книгами (не оставлять же такую ценность без присмотра на кафедре?) и направилась за ней. Выяснилось — Маша, как всегда, наврала. Всё оказалось совсем не смешно.

В кабинете декана сидели декан и нервный режиссер. У меня похолодело сердце. Что происходит?

— Это все? — спросил режиссер.

— Нет, еще парочку подкину, — ответил декан и обратился к нам.

— Скоро мы будем ставить «Тристана и Изольду». К 14 февраля или к 8 марта, еще не решили. Но Виктор Алексеевич наотрез отказывается брать на главные роли студентов. Так что играть будете вы. Тебя, Горячева, он выбрал на роль Изольды.

— Что? — возмутилась я. — А зачем нам это нужно? И вообще — во всех универах в подобных… гм… мероприятиях только студенты задействованы.

«Во всех нормальных универах» — чуть не вырвалось у меня.

— Видите ли, мадемуазель, я тоже не могу объяснить, почему этот товарищ горит желанием поставить сию дребедень, — вдруг очень вежливо вмешался режиссер и кивнул на декана, — и тем более не знаю, почему он желает видеть в качестве постановщика этой белиберды лишь меня. Но я ему обязан, а потому вынужден согласиться. Тем не менее, мои нервы, знаете ли, не железные, и сил работать с тупыми овцами больше нет. А вас я видел в деле… Хотя разговор надо было начинать не с этого. С твоим… с Денисом я уже договорился, так что… теперь, я думаю, ты тоже не откажешься.

Что? Мое сердце после этих слов похолодело еще сильнее.

«А причем тут Денис Сергеевич?» — хотела спросить я, но испугалась, что режиссер в ответ ляпнет лишнее и промолчала. Надо уходить отсюда скорее, а то Машка стала на меня странно коситься.

— Горячева, какие-то проблемы выполнить мою просьбу? — спросил декан.

— Нет, нет, какие проблемы! — взмахнула я руками и попятилась к выходу.

— Ну вот и замечательно! Вам сообщат, когда начнутся репетиции, — улыбнулся декан.

— А я кого буду играть? — спросила Машка.

— Пока не знаю, — ответил режиссер. — Возможно, Бранжьену.

— Хорошо.

Я продолжила пятиться и наконец оказалась в коридоре.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— И что это сейчас было? — спросила Маша, которая вышла за мной. — Что означает — «с твоим»?

— Откуда я знаю! — огрызнулась я. — Наверное, он хотел сказать — «с твоим коллегой».

— Ну да, ну да… — задумчиво пробормотала Мария. — Узнав, что он согласен, ты тоже должна согласиться.

— Полная ерунда! — закричала я. — Понятия не имею, что за чушь молол этот человек! И участвовать я нигде не собираюсь.

— Но ты уже дала слово. И вообще — прежде, чем ссориться с деканом, надо обдумать последствия своих поступков. К тому же — всё не так плохо. Прекрасное развлечение — вновь почувствовать себя студентами! И у тебя ведь для спектакля даже платье подходящее есть… как там его… название французское… забыла… — сказала Машка.

Ага, прекрасное развлечение! Я такие «развлечения» и в студенческие годы десятой дорогой обходила! А тут — играть Изольду! С Морозовым? И когда это он успел согласиться? Ну, сейчас я ему устрою!

Маша тем временем расплылась в улыбке.

— Чего лыбишься?

— Я вдруг вспомнила… твой день рождения… мы говорили про Тристана и Изольду, помнишь? И вино — помнишь? А ведь в книге именно Бранжьена угостила Тристана и Изольду заколдованным вином… а теперь… вы… мы… Совпадение? Не думаю. Наверное, я всё-таки — ведьма!

Еще бы не ведьма! Несешь ересь, а потом из-за тебя люди глупости делают! Инквизиция по тебе плачет! Но сейчас мне некогда с тобой возиться, сначала надо разобраться с Морозовым. Отделавшись от Машки, я выскочила на улицу, набрала Дениса Сергеевича и завопила в телефон:

— Что за дурацкая история с постановкой? Почему вы согласились? Разве мы с вами еще не наигрались?

— Меня так упрашивали, что сердце дрогнуло, — кажется, в его голосе я услышала насмешку. — А что такое? Почему ты нервничаешь?

— Потому что по горло завалена работой! Будто других проблем в жизни мало! Одни ваши чертовы сонеты чего стоят!

— Ну вот, приехали! Что ты сказала про сонеты? Разве тебя кто-то заставлял…

Конечно, не заставлял, я сама ввязалась. Где были мои мозги?

— Нет, но…

— Тогда почему теперь кричишь на меня?

Я сделала глубокий вдох. И выдох. Как там учила мама?

И правда — чего я на него кричу? Никто меня не заставлял заниматься этими переводами, сама виновата. А постановка — ну, это всего лишь постановка. К тому же действительно лучше не портить отношения с деканом. Но извиняться перед Морозовым я не стала.

— Ладно, до свидания, — пробурчала я в трубку и нажала «отбой».

На следующий день Морозов вел себя как обычно, и я тоже. Казалось, жизнь вошла в прежнюю колею, хотя иногда в голове всё же вертелись мысли о девушке Дениса Сергеевича, и даже время от времени возникало ощущение, что тут дело нечисто. Но проблема в том, что в вскоре произошел совершенно непредвиденный случай, и я потеряла способность рассуждать здраво.



Дни шли, а я так ни разу и не притронулась к книгам, что принес Морозов. Когда я окончательно осознала, что желание читать у меня почему-то пропало, то решила их вернуть. И выбрала для этого, как оказалось, самый неподходящий момент.

Денис Сергеевич в тот день в универ не пришел. Я пыталась ему дозвониться, но телефон был отключен. Беседина-старшая на расспросы ответила, что Морозов заболел и отпросился с работы.

Ну и ну. Мне что теперь — целый день таскаться с дорогущими книгами и снова вести их к себе домой? Через какое-то время пришло оповещение, что владелец этого богатства появился в сети. И почти сразу же он мне перезвонил.

— Что-то случилось?

— Нет, но я… сегодня привезла ваши книги…

— Так быстро прочла?

— Я вообще быстро читаю. Раз уж вы не вышли на работу, могу я их на кафедре оставить?

— Конечно, нет. Как их можно там оставить? Еще и выходные впереди. Если не трудно, занеси мне их домой после работы.

Ну да! Мне же делать больше нечего!

— А вы заболели?

— Не волнуйся, — он странно хмыкнул в трубку, — тебе точно ничего не угрожает.

Что бы это значило?

— Я и не волнуюсь. Ладно, занесу.

Когда я подходила к его подъезду, возникло ощущение, что сейчас произойдет какая-то фигня. В детстве я упала с качелей, и с тех пор у меня остался шрам на левом бедре. Перед всякой фигней он почему-то начинал чесаться и зудеть. Пытаясь отогнать дурное предзнаменование, я позвонила в домофон. Ответил женский голос:

— Да?

— Я… — сначала я запнулась, думая, что ошиблась при наборе цифр, но потом все-таки закончила. — К… Денису Сергеевичу.

— Да-да, заходите.

Стараясь унять странное беспокойство, я поднялась на нужный этаж. Дверь в квартиру Морозова открыла девушка, и… меня бросило в жар. Девушка была невероятно красивой. До этого момента я думала, что такие только в Инстаграме водятся. Несмотря на холодное время года, она была одета в шорты и короткий топ, и нельзя было не заметить, какая у нее гладкая и загорелая кожа. А ноги у этой девушки начинались на уровне моего лица. Но главная проблема была не в этом, а в том, что красавица была слишком… как бы это помягче выразиться? — юной.

— Проходите, — она приветливо мне улыбнулась.

Я сделала шаг в прихожую, но не смогла вымолвить ни слова, просто таращилась на эту девушку. Блин, блин, блин! Денис Сергеевич, чертов извращенец, она хотя бы совершеннолетняя?

— Я — Вика, — продолжая улыбаться, представилась девушка.

— А… я… э-э… я… — я запнулась.

Что мне говорить?

Я — та, что спала с твоим мужчиной. Ходила с ним на свидания и однажды готовила ему завтрак. Проводила с ним в последние недели почти всё свободное время. И даже в новогоднюю ночь мы были вместе. А ты… черт побери, где всё это время была ты?

— Я знаю, вы — тоже Вика, — вдруг сказала девушка. — Вы с Денисом работаете на кафедре, он мне говорил.

Ну, явно не всё он тебе говорил, иначе бы ты сейчас так мило не улыбалась. Говорит мне «вы»… боже, боже! Я почувствовала себя настоящей старухой.

Но где же этот негодяй?

— Денис в душе, он скоро выйдет, — словно прочитав мои мысли, сказала девушка.

В душе? Чем они тут занимались, пока я не пришла, ааааа! Надо валить отсюда как можно скорее и постараться забыть всё, что я сейчас видела.