– Ты хотя бы вызвал такси?

– Вот ещё. Не маленькая.

Хмыкнул, делая глоток обжигающего напитка и отправляя следом миниатюрный кекс с изюмом, который с утра пораньше испёк Жан по очередному бабушкиному рецепту.

– Романовский Павел Александрович, что ты натворил?

Тонкие брови бабули взлетели в воздух, и я чуть не поперхнулся от этого стального металлического тона. Она злобно стрельнула неожиданно яркими, как летняя листва, глазами, словно прокалывая моё нутро раскалённым прутом.

– Ты о чём?

– Я уложила Ванессу спать в спальне, и мы с ней договорились, что утром поедем вместе в больницу, решать её проблемы. Так что такого произошло между вами ночью, что бедняжка убежала бегом, даже не вызвав такси?

– Ну… Мы не смогли договориться.

– О чём?

Взгляд бабушки пытливо вперился в моё лицо. Окатил меня ледяным холодом, как будто я внезапно оказался на берегу Северного Ледовитого Океана.

Поморщился, втянув голову в плечи совсем как тогда, когда я нечаянно разбил мячом любимую бабушкину напольную вазу. Ощутил себя подростком, которого вот-вот выпорют ремнём.

– Паша, ты что, посмел приставать к девочке?

– Ну, ба… Какая она девочка? Вполне себе половозрелая женщина.

– Ты что, сошёл с ума? Не можешь держать свои руки при себе? Ванессе и так нелегко! У неё брат в тяжёлом состоянии! Ей поддержка нужна, а не твои Шекспировские страсти!

Бабуля стукнула кулаком по столу.

Моя чашка с кофе, заполненная наполовину, тихонько звякнув, подпрыгнула.

Свёл брови на переносице, непонимающе глядя на Нину Петровну. Воздух в столовой раскалился до предела, мешая моему мыслительному процессу, и я закашлялся.

Какого чёрта?

Значит, эта малявка не лгала?

– Ну, что у нас на завтрак?

Цокая огромными каблучищами по паркету, распространяя сильный запах духов, в столовую вплыла Николь. Плюхнулась рядом со мной на стул и нежно прижалась щекой к моему плечу.

– Кофе сама нальёшь. Давай, завтракай, я отвезу тебя в аэропорт.

– Фу, как грубо. Мой рейс только в восемь вечера по Москве. Я думала, днём мы можем погулять по Красной Площади, сходить в ресторан.

– А я думал, мы с тобой всё выяснили. Днём я занят, у меня тренировка. Так что у меня нет времени на культурно-массовую программу.

Огрызнулся, допивая кофе.

Окатил бабушку осторожным взглядом. Она была сосредоточена на еде и, кажется, погружена в свои невесёлые мысли. Сердце предательски защемило, когда я вспомнил, что не поверил вчера всему тому, что сказала мне рыжая пигалица, дрожа в моих объятиях.

Я усомнился в её словах. Позволил себе вести себя с ней, как с очередной шлюхой.

Обидел.

Чёрт, да она, наверное, прокляла меня не один раз, пока бежала от ворот до автобусной остановки.

Идиот…

– Пабло, ну я просто подумала…

– Николь, этот процесс тебе совершенно несвойственен, не лги себе. Ты никогда не умела думать, руководствуясь всегда одними только порывами, как бабочка-мотылёк. Так что, дорогая, оставь меня в покое и лети в свою Америку!

– Хам!

– Так и есть.

Утвердительно кивнул, проведя белоснежной салфеткой по губам.

Заметил, как бабуля встала из-за стола, собираясь уходить. Минимизировал расстояние, схватив её за сморщенную ладошку.

– Ба, мне нужно с тобой поговорить.

– О чём, Павел?

Павел…

Так меня бабуля называла, только когда сердилась… И сейчас, похоже, у неё есть на это все основания. Чёрт, да я и сам себя, кажется, не перевариваю после содеянного.

– Что с братом Ванессы? Это правда, что ты его лечишь?

– Чистейшая правда. Алик, её брат, долгое время наблюдался и лечился у Мазурина. Помнишь моего ученика?

– Эдик? Такой неприятный тип…

– Возможно. Амбиций в нём было больше, чем ума. Но именно он занял моё место после того, как я ушла на пенсию. Так вот, мне кажется, он ошибся в лечении…

Дёрнул шеей, моментально поморщившись.

Прекрасно помню этого холёного мужичка с бегающими глазками, который нетерпеливо ждал, пока бабуля уйдёт на пенсию.

Отвратительный тип. Скользкий.

Любитель наживы.

– И? Что с мальчишкой?

– Я вызвалась помочь бедной девочке. Вчера определила Алика в своё бывшее отделение. Взяла над ним шефство. Сегодня проведу все возможные анализы.

– Ему и, правда, плохо?

– Да. Время упущено. Эдик долго кормил их обещаниями, что состояние вот-вот улучшится, но… В общем, если у мальчишки всё так, как я предполагаю, то ему потребуется кардиостимулятор.

По рукам побежал ток, и я судорожно вздохнул, получая доступ к кислороду.

– Ты ему поможешь?

– Я не люблю давать никаких прогнозов, но я постараюсь. Всё. Мне пора.

Развернулась на каблуках мягких остроносых тапочек и ловко стала подниматься по ступенькам.

Выдохнул, вцепился в перила так сильно, что костяшки на руке побледнели. Заныли от боли, но я не придал этому большого значения.

В душе поднялся обжигающий фонтан ненависти на самого себя и мне пришлось сцепить зубы, чтобы не разразиться трёхэтажным матом.

Нежная ручка с тонкими пальчиками опустилась на моё плечо, вызывая в душе новый виток раздражения, и я отшатнулся от белокурой бестии на метр вперёд.

– Пабло, я позавтракала.

– Собирайся, я отвезу тебя в аэропорт.

Глава 34

Ванечка

*****

Начало декабря.

Снова и снова перечитываю заключение Нины Петровны. Глаза бегут по строчкам, состоящим из каких-то непонятных названий и чисел, пытаясь уцепиться за одну, бьющуюся тревогой, мысль.

Мамочка испуганно дышит, привалившись спиной к стене, и не отводит от меня потемневших от горя, глаз.

– Ну, что там?

– Не понятно. Но, кажется, всё плохо. Ему нужна ещё одна операция. И как можно скорее.

Хриплю, отодвигаясь от постели брата, который больше похож на бледное полотно, чем на жизнерадостного здорового ребёнка. Мне не хочется его пугать. Говорить, что сейчас он находится на грани жизни и смерти.

В палату твёрдым шагом входит Нина Петровна. Подтянутая, стройная, в белоснежном медицинском халате. Меньше всего она сейчас похожа на пенсионерку, которую я неожиданно для всех выдернула с насиженного места.

Передо мной сейчас настоящий врач. С цепким взглядом и волевым подбородком, который она чуть вздёрнула.

– Давайте, я вам всё объясню.

Устроилась на стуле, сложив руки на коленях.

– У Алика синдром слабости синусового узла. Скорее всего, врождённый.

– Но нам прежде не ставили никаких диагнозов. Он родился абсолютно нормальным ребёнком!

– Изначально жалобы могут отсутствовать. Но, раз вы всё-таки оказались на лечении у Мазурина, значит, жалобы проявились. Не пугайтесь. Всё это лечится.

– Да?

Мамуля выдохнула, сделав шаг вперёд.

– Да, но Алику потребуется ещё одна операция. Ему нужен электрокардиостимулятор.

– Кардиостимулятор…

Тихий шёпот прокатился по больничной палате, громко ударившись о каждую стену. Задрожал на стёклах, вызывая липкое жжение в груди, которое уже ничем нельзя заменить.

Мамочка посерела, слившись по цвету с больничной стеной, и я едва успела подхватить её за талию. Усадила на стул, стоящий возле окна, осторожно убрав за ухо шелковистую, выбившуюся из простого хвоста, прядку.

– Инна Владимировна, вы не волнуйтесь, пожалуйста. С кардиостимулятором Алик станет вести себя как совершенно обычный ребёнок, вот увидите. Да, после имплантации кардиостимулятора ему потребуется дополнительный уход, но он встанет на ноги и вы забудете про свои беды.

– Он долго проживёт?

Губы мамы дрогнули.

– Знаете, ходит легенда, что первый в мире человек с кардиостимулятором пережил самого изобретателя кардиостимулятора, так что это никак не влияет на продолжительность жизни.

Нина Петровна похлопала меня по руке, ласково улыбнувшись.

– Да, его нужно иногда менять по мере износа оборудования и роста ребёнка, но в целом – это единственный шанс на выздоровление.

– Значит, вы сделаете операцию и мой сын будет жить? Когда?

Мамуля, слегка покачиваясь на ватных ногах, подошла к доктору. Схватила её за плечо, вперившись тяжёлым, каким-то безумным расфокусированным взглядом.

– Тут всё зависит от вас. Дело в том, что кардиостимулятор вы можете получить по квоте или приобрести самостоятельно. Это совершенно разные цены, фирмы и сроки службы. Я тут принесла вам памятку, ознакомьтесь с ней самостоятельно. Там всё подробно расписано. Но скажу одно – времени у нас нет.

– А льготный кардиостимулятор долго ждать?

– Думаю сейчас, в конце года, получить его будет довольно сложно. Скорее всего, уже в будущем году…

– Мы не можем ждать. Мы заплатим. Сколько нужно?

– Инна Владимировна, всё расписано в этой табличке. Вы меня извините, мне нужно посмотреть новые результаты ЭКГ Алика. Давайте поговорим завтра. Вы внимательно всё изучите, оцените свои финансовые возможности, и мы всё обговорим.

Нина Петровна встала. Подошла ко мне, заглянув в глаза.

– Всё будет хорошо, Ванесса. Но вы должны дать ответ как можно быстрее.

– Я понимаю…

Прохрипела, окатывая блуждающим взглядом абсолютно прямую спину женщины. Она тихо вышла за дверь, прикрыв за собой белоснежную створку.

– Ваня, тут такие суммы…

Мамуля устало подала мне буклет, и я заметила, как сильно дрожат её руки. Они стали ледяными, какими-то посиневшими.

– Мамуль, успокойся. Мы найдём нужную сумму. Ну, смотри, самый дешёвый, российский, стоит пятнадцать тысяч рублей. Это же совсем немного.