– Самый дешёвый…

Прохрипела, опустив голову на грудь.

– А если он сломается через месяц? Нет, нам нужен хороший, хотя бы за пятьдесят. Но где взять такие деньги?

– Не волнуйся, мне вот-вот должны выдать зарплату в издательстве. Там как раз требуемая сумма.

– Да? Но, вроде, ты должна была взять какое-то интервью, как говорил мне Игорь Петрович. Десятого числа сдача новогоднего номера, а ты до сих пор не созвонилась с главным редактором, ничего не прислала. И вроде бы до сих пор его не достала…

Мышцы моментально напряглись.

Уставилась на маму, не мигая:

– А ты откуда знаешь?

– Ну…

Женщина тотчас напряглась, слегка покраснев. На её щеках выступил розоватый румянец, и она поспешно вскочила со стула, отойдя к окну.

– Мам, ты что, опять с ним общалась?

– Да. Ванюш, понимаешь… Мы с Игорем Петровичем… В общем… Так получилось… Мы вместе.

– Мама, но он женат, я же тебе говорила!

– Да, я знаю.

Мамочка испуганно вздрогнула, нервно проведя ладонями по бокам. Закусила нижнюю губу.

– Той ночью не было никакого прорыва трубы, да?

Утвердительно кивнула.

– Ясно. Ладно, мам, ты взрослая женщина и я тебя обо всём предупредила. Мельников – неплохой мужик, но проблемный. Впрочем, именно такие к тебе и липнут.

– Ванюш, я попрошу у Игоря денег на кардиостимулятор. Он обязательно даст. Он тоже переживает за Алика.

Развернулась на сто восемьдесят градусов, прожигая мать раскалённым, как печка, взором. Взмахнула рукой, отчаянно жестикулируя, пытаясь вытряхнуть из себя всё негодование, скопившееся в душе.

– Смотрите, какой заботливый папочка нарисовался! Нет уже, я сказала, что оплачу сама, значит, так и будет.

– Ванюш, но интервью… Этот Романовский какой-то странный тип, да?

– Я достану его!

Глава 35

Ванечка

*****

Решительно сжимаю в руках смартфон, пролистывая книгу контактов.

С тех пор, как я ночью вылетела пулей из особняка Романовского, прошла целая неделя. И всё это время я поливала пловца различными нецензурными выражениями, проматывая всё то, что он тогда мне наговорил, в своей голове.

Павел Александрович, надо признать, несколько раз пытался со мной связаться посредством телефонных звонков. Я видела исходящие вызовы, сделанные с его номера мобильного. Но каждый раз упорно старалась этого не замечать.

У меня просто не было сил больше слушать его издевки и непристойные выражения, которые он, без сомнения, выносил в своей воспалённой голове. Про то, что мне всё-таки нужно исхитриться, и каким-то образом взять у него интервью, я даже не думала. Старалась не вспоминать.

Всё это время у меня главным было здоровье моего маленького брата и подготовка к очередной сессии, которую я могла с успехом завалить.

Но сейчас, видя, как календарь плавно подбирается к заветной дате «десятое декабря», я начинаю понимать, что интервью у меня как не было, так и нет. Деньги за непроделанную работу мне, конечно же, никто не выплатит, а это значит, что Алик может остаться без нужного ему кардиостимулятора, а я – без работы.

Чёрт…

Нажимаю кнопку вызова, пытаясь собраться с мыслями. Сердце колотится как ненормальное, выпрыгивая из груди и мешая придумать хотя бы первую фразу для приветствия.

Я совершенно не понимаю, что должна сказать Романовскому. Как убедить его дать интервью. Какие привести доводы и аргументы.

После той ночи.

«Абонент выключен или находится вне зоны действия сети».

Пустой безжизненный голос, которому абсолютно плевать, что он только что разрушил мою жизнь, превратив его в груду острых пугающих осколков.

Убираю смартфон в сумочку, поднимая с земли горсть пушистого абсолютно не липкого снега. Смотрю, как разлетаются снежинки от малейшего дуновения северного ветерка и ощущаю, что моя жизнь сейчас точно так же разлетается на части. Разрывается.

И я не знаю, что с этим делать.

Отряхиваю серые рукавички от мокрой массы и снова вдавливаю кнопку звонка, в надежде услышать что-нибудь другое. Пусть даже Романовский прямо сейчас пошлёт меня в пешее эротическое путешествие с этим интервью, но это хотя бы что-то.

Хоть какой-то прогресс.

«Абонент выключен или находится вне зоны действия сети».

С силой выдыхаю, ощущая поднимающуюся в душе волну гнева на саму себя за всё, что произошло. За своё упрямство, которое может стоить Алику жизни.

Быстро набираю номер агента Павла Александровича. И, хоть в прошлый раз нам не удалось придти к соглашению сейчас, возможно, она меня выслушает.

– Вы хотите взять интервью у Романовского?

– Да.

– Девушка, представьтесь!

– Ванесса Ильинична Мороз. Корреспондент журнала «Супер Суперстар».

Лёгкое покашливание на том конце провода привело меня в замешательство. Чёрт, наверное, люди всегда будут реагировать подобным образом на мои паспортные данные.

– Ясно. Ванесса Ильинична, вам известно, что Павел Александрович не будет давать интервью до Чемпионата мира, который пройдёт в феврале?

– Я уже слышала об этом.

– Но я передам вашу заявку Романовскому. Возможно, он сможет выкроить для вас время в своём плотном графике.

– Я это уже слышала. Мне нужно срочно… У меня всего пара дней!

– Девушка, вы не понимаете?

– Нет, это вы не понимаете! Мой брат…

В трубке понеслись частые гудки. Они громким звоном разнеслись по моей черепной коробки, заставляя всё нутро покрыться ледяными мурашками отчаяния.

Выхода нет.

Завтра – последний день, когда я могу сдать в издательство своё интервью. Добротный, отредактированный текст. Со множеством вопросов, интересных деталей и, конечно, фотографий.

А что я имею на деле?

Да, я могу описать особняк Романовского. Убранство комнат, красоту сада. Рассказать об его чудесной бабушке и, если повезёт, то даже добыть её фотографию. Но не более… Про самого пловца у меня нет ничего, кроме нечаянного знакомства с его бывшей и примерного расписания тренировок в бассейне.

Пустота.

Но я должна собраться. И что-нибудь придумать. В конце концов, согласиться на то, чтобы мама попросила деньги у Мельникова. Как бы это не было унизительно.

К горлу подступает вязкий комок, сотканный из слёз разочарования, и я быстро сглатываю его, закашлявшись.

Нет, Ванька, не место и не время реветь. Ты должна взять себя в руки.

Быстро провожу мокрой рукавичкой по левой щеке, чувствуя приятное морозное покалывание на коже, и мгновенно запинаюсь обо что-то, лежащее на земле. Правая нога, обутая в дешёвый ботинок тотчас поехала в сторону, и я неловко шлёпнулась на живот, подняв в воздух ворох блестящих искрящихся снежинок.

Чудесно, блин.

– Давай, помогу!

Сзади раздался какой-то знакомый голос, и я тут же обернулась, пытаясь рассмотреть того, кто стоял сзади. Провела варежкой по щекам, пытаясь смахнуть с лица снежную кашу. Проморгалась.

Сильные руки тотчас подняли меня в воздух и поставили на ноги.

– Ты чего, Мороз? Совсем тебя ноги не держат!

Дениска Воронцов, улыбаясь какой-то довольной улыбкой, ловко смахнул с моего плеча шапку снега. Сглотнула слюну, выдохнув. Разочарованно улыбнулась, пытаясь не разреветься.

Конечно, в душе я явно ждала не его… Но чёрт, как я могла надеяться на то, что Романовский окажется поблизости?

Наивная дурёха.

Он только хотел со мной поразвлечься, трахнув по-быстренькому у себя в особняке, не подписываясь ни на долгосрочные отношения, ни на великую любовь. А я по непонятной причине ждала этого. И сама разочаровалась.

Во всём.

– А, это ты…

– Да, я. А ты кого ожидала увидеть? Брэда Питта?

– Да нет, он не в моём вкусе. И староват…

Постаралась состроить на своём лице самый невозмутимый покер фейс, мягко улыбнувшись.

– Да? А мне говорят, что я похож на него. Что, совсем не в твоём вкусе?

– Что? Ты похож на Брэда Питта? Кто такое говорит?

– Ну… много кто… Бабушка моя, например.

Расхохоталась, принявшись отряхиваться.

– Ну, для бабушки он, конечно, Аполлон. Но Денис, прости, у меня другие мужчины в почёте.

– Да?

Разочарованно протянул.

– Значит, всё-таки, не будешь со мной встречаться?

– Не буду. Ты прости меня.

– Эх… Ну ладно. До завтра тогда, Мороз. Увидимся в институте.

Сделал быстрый взмах рукой и исчез за поворотом многоэтажки.

Облизнула пересохшие губы, благодарно окатив взглядом спину сокурсника. Воронцов, конечно, не идеал, но он появился очень кстати. Тогда, когда мне так требовалась поддержка. И после разговора с ним мне даже как-то полегчало.

Отлегло от сердца.

Ладно, завтра признаюсь Игорю Петровичу, что я – никудышный журналист, сдам красивый бейджик и окончательно попрощаюсь с карьерой. Главное сейчас – вытащить Алика из больницы и сдать сессию.

И плевать на Романовского с высокой колокольни.

Глава 36

Ванечка

*****

– Входи, Ванесса, присаживайся. Хочешь кофе?

Мельников мягко улыбается мне какой-то тёплой отеческой ухмылкой и мне почему-то становится неуютно. Прекрасно знаю, как он сейчас рассердится, узнав, что я провалила задание.

И нам обоим будет неловко от этой ситуации.

Мне – потому что я оказалась чересчур самонадеянной и абсолютно непригодной к карьере журналиста, а ему – потому что он является любовником моей матери.