— Саш!!

— Боишься? Не бойся, он не кусается.

Стало смешно.

— Я в курсе. Зато может выстрелить.

— Стася… какая пошлость, — пафосно заявил мне Лебедев и чуть двинул бёдрами, потеревшись о мою ладонь. А потом добавил уже серьёзно: — Приласкай меня, малыш. Я же взорвусь скоро. Пожалуйста, Стась.

Думаю, даже в темноте ему было видно, насколько я покраснела.

— Я не умею…

— Ерунда. Просто потрогай. Если так страшно, представь, что это… ну не знаю, дверная ручка. Только слишком сильно не сжимай.

Дверная ручка… юморист.

Я осторожно подвигала ладонью, и Сашка задышал чаще. Господи, ничего же ещё не делала… Неужели и правда так возбуждён?

Глупая мысль. Вон всё какое твёрдое…

Медленно провела кончиками пальцев по всей длине члена, нашла головку. Лебедев в этот момент сказал «м-м-м», и я решила, что там ему особенно приятно, поэтому начала сильнее гладить и сжимать именно там.

— Стась… — Сашка вдруг отодвинул мою руку, и я поначалу не поняла, зачем. И только когда он вернул её обратно… Осознала, зачем. Трусы снимал. — Вот так, малыш… Потрогай…

Сильнее всего у меня в тот момент горели, конечно, щёки. Но и между ног пульсировало и тянуло так, что хотелось сказать «да» и направить туда каменный Сашкин член. Там ему самое место…

Но я промолчала, только задвигала рукой, лаская бархатную кожу, на которой чувствовались набухшие вены, чуть влажную головку. Туда и обратно, туда и обратно… Лебедев дышал всё тяжелее, периодически с хрипами и стонами, и эти звуки тоже что-то задевали во мне, заставляя дрожать и облизывать губы.

Минуты через три Сашка вдруг как-то особенно громко захрипел, перехватил мою руку, одновременно откидывая в сторону одеяло и опрокидывая меня на кровать. Задрал ночнушку до груди и кончил мне на живот.

Я даже сказать ничего не успела — Лебедев быстро вытер сперму собственными трусами и откинул их куда-то в сторону, а потом развёл мне ноги и начал почти агрессивно ласкать пальцами клитор. С каким-то остервенением сжимал, тискал и растирал, а потом вообще наклонился и втянул его в рот и стал посасывать.

— А-а-а… — воскликнула я, содрогаясь от невыносимо чувственного спазма. В глазах даже молнии засверкали…

— Всё, — прохрипел Лебедев, приподнимаясь. Рухнул на постель, обнял меня, укрыл нас обоих одеялом. — Спать.

— А…

— Молчи, женщина. Завтра всё спросишь. Спа-а-ать…

Да я, собственно, просто хотела пожелать ему спокойной ночи. Но ладно уж. Помолчу.

Следующий день… я надолго его запомню. Я никогда не думала, что так можно время проводить…

А началось всё, конечно, с утра. И с нашего совместного пробуждения.

Я проснулась как-то резко — секунду назад спала, и вдруг открыла глаза и уставилась в окно. Оно было открыто, и полупрозрачные занавески колыхались на лёгком ветру. Судя по количеству света, уже часов девять.

А потом я почувствовала… это. Твёрдое и горячее нечто, что прижималось к моему лону, ко входу в меня. Хотя почему же «нечто»…

Сашка вздохнул. Щека его покоилась на моём плече, и я почувствовала, как он открыл глаза. Несколько мгновений просто лежал, а затем шевельнулся… и застыл, внезапно поняв, в какой позе мы с ним находимся.

Мы лежали на боку, и Лебедев обнимал меня сзади. При этом как-то так получилось, что его член совершенно безошибочно нашёл моё лоно и теперь упирался в самый вход.

Стало жарко. И надо бы отодвинуться… но я почему-то не могла.

— Стась… — прошептал Сашка, и я ощутила, как он обхватил себя рукой и начал водить горячей бархатистой головкой по моим ноющим от нетерпения складочкам. Раздвигал их, поглаживал… И с каждым его движением по моему телу проходила жадная волна желания. — Хочу тебя, малыш…

Я даже завидовала Лебедеву. Он, в отличие от меня, мог разговаривать. А я только всхлипывала и постанывала.

— Скажи мне «да», Стасенька…

Манипулятор.

— Скажи, малыш…

Сашка чуть вошёл в меня, и я охнула, но он тут же вышел. Потом снова вошёл, но опять едва ощутимо…

— Скажи «да», сладкая…

— Не-е-ет… — простонала я, и Лебедев вновь вышел. Я захныкала. Искуситель…

Сашка вновь заскользил вниз по влажным складочкам, и я, вопреки своему «нет», раскрылась сильнее. Практически легла на живот и раздвинула ноги.

— Стася… Тебе нравится?

И вновь горячая головка приблизилась к самому входу. Я нетерпеливо дёрнула бёдрами и насадилась на неё чуть глубже, чем до этого. Сашка рыкнул.

— Стаська! — прорычал он мне в ухо. — Скажи «да»! Или ты хочешь, чтобы я себя ненавидел? Я ведь всё равно возьму тебя сейчас. Ты же понимаешь!

Я понимала. Я даже слишком хорошо понимала… И простонала:

— Да-а-а… — и захлебнулась этим стоном, потому что Лебедев не стал ждать и вошёл в меня резко и жадно, до упора, выбив весь воздух из лёгких.

— Наконец-то! — хрипло выдохнул Сашка и задвигался. Ладонью нашёл клитор и стал тереть его в такт собственным движениям, чем окончательно погрузил меня в бессознательное состояние. Я перестала что-либо соображать, превратившись просто в стонущую и всхлипывающую Стасю.

А Сашка между тем сбросил одеяло, перевернул меня на спину, задрав мне ноги, и ворвался в моё тело так стремительно, что я не выдержала и закричала.

— Чёрт… — он замер внутри меня, перехватил ноги поудобнее и начал медленно выходить. — Забыл, что ты недавно только… Обезумел совсем… Прости…

Он думал, я плачу от боли. Нет, я заливалась слезами от удивительного наслаждения, которое охватило всё моё тело от этих его стремительных, а теперь неторопливых движений. Медленно оказалось не менее сладко, чем быстро…

— Так хорошо, малыш?

— Да-а-а…

Лебедев положил мои ноги себе на плечи и вновь вошёл до упора.

— А так?

— Д-д-да… — всхлипнув, я сжала пальцы на Сашкиных плечах. Глаза у него в тот момент были странные. Тёмные и какие-то слегка сумасшедшие…

— Узенькая ты у меня, — шептал он, снова начиная медленные движения, но постепенно ускоряясь. — Тесная… С трудом держусь…

— Что значит д-д-де… — я не договорила. Сашка лёг на меня, оставив ноги согнутыми и лежащими на его плечах, и задвигался на предельной скорости, прижимая меня к кровати всем корпусом.

Безумие. Абсолютное, запредельное, бесконечное… И Лебедев погрузил меня в это безумие, вколачиваясь в моё тело и кусая мои губы. Я даже не представляла, что подобное можно испытывать. Горячие волны проходили по телу, постепенно вознося меня всё выше и выше, пока я совсем не воспарила над окружающим пространством… Сашка надолго не задержался и последовал за мной, содрогаясь всем телом и хрипло шепча что-то неразборчивое.

Кажется, это было моё имя.

Чуть позже, когда я наконец вспомнила, кто я и где нахожусь, ощутила, как Лебедев вновь вытирает мой живот, но на сей раз салфетками.

— Это уже у тебя привычкой становится, — пробурчала, не открывая глаз. — Кончать на живот… А презервативов нет?

— Есть, — ответил Сашка беспечно. — Но зачем они? Так гораздо лучше.

— Да? Чем это?

— Поверь мне, — хмыкнул муж, — лучше без презика. Приятнее. Ещё приятнее, конечно, кончать в женщину, но это не безопасно.

Я наконец открыла глаза и посмотрела на довольного, как сытый кот, Лебедева. Он сидел на постели рядом со мной и с видимым удовольствием смотрел на моё расслабленное и полуобнажённое тело.

— И что теперь? — вырвалось у меня вместе с тяжёлым вздохом. Я никогда не умела относиться к жизни так же беспечно, как Сашка, и с ужасом думала о том, что будет с моим «фиктивным браком» после случившегося. Но Лебедев, кажется, даже не понял вопроса. Или сделал вид, что не понял.

— А тепе-е-ерь… — протянул Сашка, коварно улыбаясь, — мы с тебя снимем одну лишнюю деталь.

— Какую ещё…

Зря спросила. Сказано — сделано, и снятая ночнушка полетела в кресло, оставив меня полностью обнажённой.

Соски моментально затвердели, и Лебедев явно это заметил. Усмехнулся, поднял руку и потеребил один из них указательным пальцем.

— Саш… — прошептала я беспомощно, и он наклонился, втянул его в рот. Пососал, как конфетку, прикусил… Я задёргалась, и Сашка одной рукой прижал меня к постели, обхватывая вторую грудь и начиная сжимать сосок, тянуть за него. Я непроизвольно раздвинула ноги, и Лебедев лёг на меня сверху.

Удивительно — Сашка ласкал только мою грудь, руками и ртом, а горело и жглось у меня не только там, но и внизу живота. Я буквально чувствовала сосущую пустоту между ног, которую безумно хотелось заполнить.

— Стась… ты готова к безумствам? — спросил вдруг Лебедев, поднимая голову. Я посмотрела на него слезящимися глазами и прохрипела:

— Что?..

Сашка засмеялся и стащил меня вниз, на ковёр. Господи, ну что опять ему пришло в голову?!

Оказалось — ничего особенного. Просто он посадил меня спиной к себе, задрав мне ноги и зафиксировав их руками и… начал погружаться в моё тело. И всё бы ничего, но… напротив кровати стоял большой шкаф с зеркалом. И вот так, сидя на полу лицом к отражению, я прекрасно видела всё, что происходит… там. Словно порнофильм смотрела…

Сашка медленно растягивал мою дырочку, постепенно исчезая внутри моего тела. Медленно, очень медленно… Чуть погружался — и вновь выходил. Погружался — и выходил…

Зрелище было завораживающее и абсолютно бесстыдное. И я не могла оторваться, всё смотрела туда… И Сашка тоже смотрел. И лица у нас обоих были удивительные. С горящими жадными глазами, красными щеками и наполовину открытыми губами, из которых вырывалось тяжёлое нетерпеливое дыхание.

— Нравится, малыш?

Лебедев опустил одну из ладоней и начал теребить мне клитор. Боже… В зеркале это выглядело настолько непристойно, что я от смущения чуть не взорвалась. И не только от смущения…

А Сашка между тем наконец вошёл на полную глубину, заставив меня всхлипнуть, и застыл так, усадив меня поудобнее и лаская ноющий комочек плоти.