Наверное, от такого сходят с ума. Когда человек испытывает одновременно противоположные чувства, он мечется, рвётся и, в конечном счёте, сгорает. Эмоционально.

В последнюю неделю Должанов вообще никак не проявлял то, что выплеснулось из него тогда в клубе. Он был сдержан, даже холоден. Мы усиленно готовились к сделке, работая и в офисе, и дома. С той лишь разницей, что на нём была не рубашка и брюки, как в офисе, а домашние штаны и футболка, а на мне вместо платья или делового костюма — спортивный. Мы ели за работой, по очереди ходили в душ и в магазин за продуктами. И работали, работали, работали.

В Дюссельдорфе самолёт приземлился в половине восьмого вечера, представитель из отеля уже ждал нас в аэропорту. Путь до отеля занял около двадцати минут на такси. Я с интересом рассматривала ночной город. Раньше мне не приходилось бывать заграницей, и теперь я не хотела ничего пропустить. Встреча только завтра, так что можно слегка расслабить мозги, которые кипели от работы всю последнюю неделю.

Но когда мы остановились у двери одного номера, и Роман, пикнув ключ-картой, распахнул дверь, я напряглась. Один номер. Одна большая кровать.

— Света заказала двуместный номер с общей кроватью, а когда я перезвонил в отель, чтобы заказать другой — уже не было мест, — Должанов почувствовал моё замешательство.

Он пропустил меня вперёд, вошёл и закрыл дверь. Хотелось спать, но вместе с тем напряжение росло. Роман же поставил багаж у двери, снял пиджак и развесил его на стуле. Расстегнул рукава на рубашке и подкатил их. В общем, вёл себя так, будто спасть на одной кровати для нас естественно.

— Ты устала, ложись. Я ещё кое-что хочу посмотреть по контракту, — бросил, не глядя и выложил из портфеля на стол бумаги. — В душ после тебя.

Я молча достала из сумки пижаму и тонкий халат и отправилась в душ. Сделала воду погорячее, чтобы попытаться расслабиться, но это у меня никак не выходило. Я чувствовала мелкую дрожь в пальцах, когда завязывала пояс халата и когда заплетала волосы в лёгкую косу. Колени ощущались какими-то слабыми, а сердце гулко билось в груди. Возможно, это можно списать на реакцию организма на перелёт. И мужчина в комнате тут совершенно ни при чём.

— Ванна свободна, — я вышла и подошла к зеркалу в комнате.

— Угу, — кивнул Роман, не отрываясь от бумаг, а я почувствовала совершенно иррациональное желание, чтобы он обернулся и увидел слегка съехавшее плечо халата, из-под которого виднелась ажурная тесьма ночной сорочки.

Но я быстро дала себе мысленно пощёчину и поправила халат. Придётся ложиться в нём, я ведь не рассчитывала, что мы будем вынуждены спать в одной постели, иначе бы взяла более закрытую пижаму. Мою ночную сорочку сложно назвать эротичной, но и до монашеской рясы ей далековато.

Рома ушёл в душ, а я взяла с туалетного столика крем для рук в тюбике с логотипом отеля и немного выдавила на запястье. Стала активно растирать в надежде, что зябнущие руки согреются. В номере была вполне комфортная температура, но у меня всё равно мёрзли и всё ещё немного дрожали руки. Когда это почти не помогло, включила чайник, который заметила на невысоком столике в углу номера. Тот вскипел, и я залила пакет чёрного чая, а потом, подумав, ещё один. Сзади хлопнула дверь.

— Я думал, ты уже легла.

Обернувшись, я едва не опрокинула на себя чашку с кипятком, потому что никак не ожидала увидеть Должанова в одних домашних брюках и с каплями воды на обнажённой груди и животе. Дома он всегда был одет, поэтому таких неудобных моментов не случалось.

Смутившись, я снова отвернулась к столику, решив добавить в кружку сахар, и пробормотала:

— Я сделала тебе чай. Если хочешь, конечно.

— Спасибо, как раз о нём подумал.

Рома подошёл со спины слишком близко. Настолько, что я уловила свежий запах его тела.

— У тебя тут пена осталась, — он неожиданно провёл пальцем у меня за ухом у линии волос, заставив тело напрячься от электрического разряда, прострелившего поясницу.

Кружка опустилась на стеклянный столик со слишком громким звуком.

— Спокойной ночи, — я поспешила отдалиться, чтобы не ощущать этого мощного потока, затягивающего в воронку, из которой потом будет не выбраться.

Рома выключил верхний свет, оставив себе только настольную лампу, а я нырнула под одеяло и подтянула колени к груди, так и не согревшись горячим чаем, который оставила дымиться на столике.

49

Когда прозвенел будильник, мне показалось, что прошло всего две минуты с того момента, как я закрыла глаза. Потянулась, глубоко вдохнув, и вдруг неожиданно услышала рядом вздох. Я будто на пару минут забылась, спросонья не вразумев, где я и с кем.

Я натянула повыше одеяло и повернула голову. Роман спал рядом, лёжа на животе и тихо сопел. Расслабленный и даже какой-то беззащитный, он сейчас был похож скорее на мальчишку, чем на взрослого мужчину. Золотистая чёлка упала на лоб, завернувшись непослушным вихром, длинные светлые ресницы едва заметно вздрогнули пару раз. Одеяло сползло, открыв сильные крепкие плечи и спину с плавными линиями мышц.

Интересно, со сколькими женщина он просыпался в одной постели? Сколькие готовили ему кофе с утра? Давал ли он им обещания и признавался ли в любви?

За своими размышлениями, я не заметила, что дыхание его стало тише. Голубые глаза, ещё слегка затуманенные ото сна, смотрели внимательно. До меня дошло, что я разглядывала Должанова, пока тот спал, а потом он проснулся и заметил это.

Я поторопилась отвернуться и уставилась в потолок, сжав пальцы в кулаки под одеялом. Напряжение отозвалось в теле, сбив дыхание.

— Доброе утро, — ещё хриплым ото сна голосом проговорил Роман. — Уже пора вставать?

— Сейчас почти семь, — пусть сам решает, пора или нет.

— Встреча только в одиннадцать, можешь ещё подремать.

— Я выспалась.

Халат, который я не стала снимать, сбился где-то на поясе и распахнулся так, что кружевная сорочка была видна. Я прижала одеяло к груди и села на постели. Надеялась, что Должанов отвернётся, а я встану и прошмыгну в ванную. Но Рома перевернулся на спину, заложив руки за голову и смотрел. Без улыбки и какой-либо эмоции, но внимательно и прицельно. Слишком откровенный взгляд меня смутил.

— Отвернись, пожалуйста, мне нужно переодеться.

— Хорошо, — Роман ответил после секундного промедления и тоже рывком встал с кровати.

Я приняла душ и вымыла волосы, подсушила их полотенцем, но фен в ванной не обнаружила. Кажется, в самой комнате возле туалетного столика стоял комод, поищу там. Натянув на ещё немного влажное тело банный халат, я вышла в комнату. Роман как раз поднимался с пола весь запыхавшийся и влажный от пота.

— Ванная свободна? — спросил, переведя дыхание.

Я кивнула и отвела глаза. Его обнажённое влажное тело вызывало странные ощущения в моём. Я, конечно, понимаю, что это за ощущения, не дура ведь. И давить их приходится в себе всё жёстче.

Время за сборами пролетело быстро. Завтрак Роман заказал в номер, и вот в десять пятнадцать мы уже ждали у входа в отель такси. До офиса фирмы, с которой «Ситистрой» планирует сотрудничество, ехать было минут двадцать по городу, но мы ещё десять простояли в пробке. Хорошо, что выехали заблаговременно, ведь никто не любит непунктуальных партнёров, а уж немцы тем более.

Нас встретили возле входа и проводили в офис на шестом этаже. Предложили переводчика, но мы отказались, потому как и Роман, и я вполне свободно говорили по-немецки. Представителями партнёров были мужчина средних лет и женщина, кажется, чуть моложе. Вели себя очень профессионально, и говорили в основном по делу. Кажется, они действительно заинтересованы сотрудничеством с нами.

В основном в диалоге участвовал мужчина, но я заметила, что перед тем, как утвердить каждый из пунктов, он поглядывал на реакцию фрау Хелен, которая внимательно наблюдала за Должановым. Роман, кажется, тоже заметил тонкую манипуляцию наших собеседников и переключился в разговоре на женщину, сделав это так мастерски и почти не заметно, что она втянулась в активный разговор. Любые договорённости — это тонкая игра. И от того, кто кого переиграет, зависят важные мелочи.

В итоге, договор был подписан, вполне удачно для «Ситистроя». Нам удалось выторговать более продолжительные гарантийные условия техники и снизить цену на несколько процентов на первую партию. Вполне можно собой гордиться.

Мы условились о встрече на вечернем форуме, пожали друг другу руки и разошлись.

— Предлагаю отметить контракт в ресторане. Ты как? — Роман сияюще улыбнулся, развернувшись ко мне. — Мы отлично поработали, Ань.

Почему нет? Мы ведь действительно отлично поработали.

— Если хочешь, — я пожала плечами и отвернулась к окну.

Должанов скомандовал что-то водителю, и через десять минут мы уже остановились возле небольшого, но вполне приличного на вид кафе. Однако, задержаться нам в заведении оказалась не судьба, едва съев заказанное, мы поторопились в отель, потому что генеральный прислал по мессенджеру распоряжение Роману проконсультировать одного из хороших знакомых Ротканова. Рома забежал в номер всего на пять минут, а потом оставил меня одну, поспешив на незапланированную встречу.

К вечернему мероприятию я готовилась тщательно. Чёрное вечернее платье в пол с открытой спиной Роман принёс утром за день до вылета в большой светлой коробке. Просто сказал «Это к поездке». Вроде бы как и не подарок, который бы я от него и не приняла. Необходимый реквизит для работы.

Но мне этот реквизит определённо понравился. Матовая тяжёлая ткань скользила по бёдрам, чётко очерчивая силуэт, и красиво подчёркивала мою светлую кожу. Спина, плечи, руки казались очень нежного молочного цвета. Я подколола волосы заколкой с крупным чёрным камнем, перебросив завитый хвост на плечо.