Успели ли они как-то навредить Кристине? Били ли ее? Что успел наговорить ей Старицкий? Он ведь совсем из ума выжил в последнее время, поэтому невозможно предвидеть, что придет ему в голову в следующий момент. И, конечно же, я виню себя в случившемся. В том, что не уберег, недосмотрел, не раскусил Руслана. Кто вообще посоветовал мне его? Я силюсь вспомнить, но не получается. Охранное агентство или кто-то из своих?

— Все, дальше не поедем. – Мы останавливаемся в небольшой лесопосадке, я смотрю на время: девять утра. Блять, еще целая вечность до вечера. Нет, я не смогу все это время спокойно сидеть здесь, зная, что Кристина в каких-то жалких сотнях метров от меня.

— Дай мне бинокль, – вырываю из рук одного из бойцов и выхожу на улицу.

В лицо ударяет морозный ветер, и перед глазами появляется образ девушки. Мрази, хоть бы дали ей куртку, она ведь в одном свитере совсем продрогнет!

— Если снегопад разойдется, мы сможем добежать до ангара незамеченными. – Разглядываю заснеженное дряблое здание с дырявой крышей через линзы бинокля. – Всего двое снаружи, но вопрос в том, сколько их еще внутри, – произношу задумчиво, прикидывая, какие у нас шансы выйти без потерь. А ещё почему-то на сто процентов уверен в том, что самого Вадима здесь нет. Скорее всего, сидит в своём пентхаусе, потягивает виски из стакана и с презрением смотрит на город  с тридцатого этажа.

— Босс, вам бы здесь остаться, а еще лучше было вообще не ехать с нами, – с упреком говорит Келла, становясь рядом со мной.

— Я, может, и не служил в горячих точках, но справиться сумею. Вадим такой же бизнесмен, как и я, только не брезгует применять грязные методы. Он не будет давать команду стрелять своим людям. Смерти ни мне, ни ему ни к чему.

И я очень на это надеюсь, потому что его поступок и так вызвал у меня кучу вопросов и удивление. Он и раньше играл не по правилам, но по крайней мере все обходилось без похищений и проникновения ко мне в дом. Всего лишь ультиматумы, шантажи, диверсии и попытки подкупа сотрудников моей компании. Скорее всего, время поджимает и он решил действовать агрессивно.

— Сколько времени нужно, чтобы сработало снотворное? – смотрю на транквилизатор в своих руках, желая наконец-то применить его в действии.

— Почти мгновенно.

— Хорошо, нужно их всех прихватить с собой, сдадим нашим, пусть оформят по статье какой-нибудь. Нехер им разгуливать среди улиц. Я и Серый обойдем ангар справа, если все чисто – маякнем.

— Марат, – хватает меня за плечо Келла, останавливая. В его голосе звенит сталь. Я понимаю, что если он назвал меня по имени, то недоволен моей инициативностью.

— Я не собираюсь сидеть здесь весь день. Не нужно говорить мне о безопасности, на мне на этот случай бронежилет. Поверь, если бы ты был в моей ситуации, ты бы давно не стоял здесь. Где-то там моя девушка, она не понимает, что происходит, и я, блять, не буду глотать из термоса чаек и забивать желудок булочками, которые Михе дала моя кухарка, пока Кристина где-то там посреди этих тварей.

Я уже срываюсь на крик и сам того не замечаю, как называю Кристину своей девушкой. Но не признаваться же, что она левая девка в моем доме, которую я трахнул этой ночью? Тогда точно никто и пальцем не пошевелит до заката, потому что моя безопасность в приоритете.

Михалыч закашлял в стороне и покраснел. Парни заржали над ним. Обстановка, и так до того накаленная, обострилась еще больше, но все старались этого не показывать.

— А если там наемники? Вооруженные до зубов и не такие гуманные, как мы? – указывая на транквилизатор, с вызовом спрашивает Келла.

— Тогда у нас для них найдется что-то погорячее, – поправляя на плече автомат, усмехаюсь я и даю команду начинать операцию.

Быстрыми перебежками мы огибаем ангар и подкрадываемся к нему с правой стороны. Ни одного чертового окна, никак не проверить, сколько их внутри и в самом ли деле Кристина здесь. Но, судя по вооруженным людям у входа и тому, что было видно на фото, ее должны держать в этом месте.

— Бурый, прием, птичка делает обход, летит к вам. Встречайте. Прием.

— Понял. Прием.

Я прижимаюсь спиной к холодной стене и, несмотря на то что на улице мороз, от напряжения по лбу стекают капли пота. С силой сжимаю рукоять пистолета. Того, который стреляет транквилизаторами, и очень надеюсь, что настоящим воспользоваться сегодня не будет причины.

Слышны приближающиеся шаги. Под ногами хрустит снег, и этот звук, словно эхо, разносится по округе. Еще немного.

Три.

Два.

Один…

В поле зрения сначала появляется носок ботинка, потом и их владелец. Не сговариваясь мы с Серым нажимаем на спусковые крючок, и две острые иглы со снотворным впиваются в противника. Первое мгновенье охранник не понимает, что происходит, нащупывает транквилизатор на шее, смотрит на нас с недоумением и заваливается назад.

— Это не страшно, что доза получилась двойной? – спрашиваю я, обыскивая охранника, и с силой отбрасываю в сторону его оружие и нож.

— Дольше поспит. Давай, еще один остался.

Мы с Серым неспешно идем вдоль стены, второй должен быть где-то здесь.

— Стой, – шепчу я, заметив какое-то движение за углом. Сердце в груди готово вырваться наружу. Я не солдат, но когда-то  часто играл с пацанами в страйкбол, даже на сборы всякие ездил, каждую неделю посещал тир, чтобы выпустить пар, но тогда от моих действий не зависела чья-то жизнь, да и моя не была в опасности, а вот сейчас все более чем серьезно.

Кажется, кто-то крадется в нашу сторону. Мы с Серым переглядываемся и выжидаем. Ну, давай же, чертов ублюдок, я устал уже топтаться здесь. Хочется рвануть внутрь, чтобы убедиться в том, что с Кристиной все в порядке. Пока мы здесь застыли словно истуканы, ее могут бить или делать вещи похуже.

Я готовлюсь нажать на спусковой крючок, как вдруг слышится вскрик, и в следующую секунду из-за угла заваливается тело. Прямо к моим ногам. Я выглядываю и натыкаюсь взглядом на Келлу.

— Если вас ранят, босс, мне конец, – объясняет свое неожиданное появление. – Давайте оттащим его подальше с видного места.

— Сколько их в ангаре, как думаешь? – спрашиваю я, задумчиво смотря на дряблое железное сооружение, в котором раньше хранилась техника.

— На снегу видны колеса от одной тачки, так что, судя по всему, немного. Ребята справятся здесь сами, босс, лучше постойте на стреме, — пытается уговорить меня Келла,  и в другой раз я бы последовал его совету, но не в этот.

Я игнорирую его слова, прячу транквилизатор за пояс и хватаюсь за настоящее оружие. Здесь уже каждая секунда на счету. Если в руках противника будет огнестрел, то за то время, пока сработает снотворное, он сможет превратить меня в решето.

Ворота едва держатся на петлях. Келла заглядывает внутрь, дает знак людям растянуться по периметру.

— Кажется, там больше никого нет. Давайте, вперед, только будьте начеку.

Мы двигаемся бесшумно. Внутри полутьма, вдоль стен набросаны мешки, старая ржавая техника перекрывает обзор. Я прислушиваюсь, но вокруг лишь завывание ветра. Неужели ошиблись?

Я прячусь за старым трактором. С силой сжимаю в руках холодную сталь, снимаю пушку с предохранителя, перебежками добираюсь до брёвен вместе с Келлой, и вновь замираем.


— Босс, здесь чисто. Никого нет, — голос одного из наших ребят подобен раскату грома в этой немой тишине.

— Как нет? — неверяще спрашиваю я и покидаю укрытие. Плавными шагами ступаю по вытоптанной земле, оглядываюсь по сторонам. Из дыр в крыше пробиваются лучи солнца, которого хватает только на то, чтобы осветить  отдельные участки помещения.

Хрень какая-то.

Внезапно слышится какой-то звук. Все напрягаются. Я поднимаю руку вверх, призывая ребят не шуметь. Ветер снаружи с силой бьет по воротам. Снегопад усиливается.

Послышалось или и в самом деле кто-то мычит?

— Кристина? — выкрикиваю я, переводя взгляд со стороны в сторону, и пытаюсь уловить, откуда именно доносится этот звук.

— Марат, не глупи и уйди из зоны обстрела, здесь могут быть другие, — шипит на меня Серый, но меня уже не остановить.

Я иду на звук. Ощущение, словно кто-то скулит. Скрежет и глухой удар. Срываюсь с места и бегу в самый дальний угол ангара. Там, за вонючими затхлыми мешками, в темноте нахожу привязанную к стулу девушку. Она, в попытке вырваться, упала вместе с ним на холодную сырую землю.

— Все, моя хорошая, все, тихо-тихо, — успокаиваю ее и резко дергаю за скотч, приклеенный к ее рту. Она кричит от боли, и этот звук врезается внутрь меня, холодя душу.

Яркий свет фонаря освещает наш угол, и я замечаю испуганные заплаканные глаза девушки. Провожу пальцами по ее щекам, стирая соленые слёзы.

— Марат, ты пришёл, Марат. Спас меня, — голос охрипший, слова едва различимый, и от их смысла мне становится по-настоящему хуево. Потому что я не спас ее, нет,  я довёл до этой ситуации.

— Все позади, моя девочка. Они сделали тебе что-то плохое? — спрашиваю, а сам даже не дышу, боясь услышать ответ, но Крис лишь отрицательно машет головой.

Кто-то из парней подаёт нож, и я резкими движениями перерезаю веревку, растираю затекшие  руки и ноги Кристины, ощущая холод, исходящий от ее тела.

Я помогаю ей подняться. Ладони словно ледышки. Дрожит так, что зуб на зуб не попадает.

Несмотря на протесты Келлы стягиваю с себя бронежилет, чтобы снять куртку и укутать в неё девушку.

— Сможешь идти сама? — спрашиваю, и вместо ответа Кристина внезапно бросается мне на шею. Крепко обнимает, цепляясь пальчиками в мою одежду, и начинает плакать. Громко. Навзрыд.

— Кристин... — выдыхаю, не зная, что сказать. Извиниться?

Я обнимаю ее в ответ, прижимаю к себе, глажу по голове, пытаюсь согреть дыханием ее ладошки. Целую. Шепчу какую-то хрень и чувствую, как внутри меня назревает ярость. Лютая. Вадим слишком далеко зашёл в своих попытках мести, возможно, стоит нанести ему ответный визит?