Марат двигается внутри меня быстрыми ритмичными толчками и, когда я уже близка к разрядке, внезапно замирает, одной рукой надавливает мне на шею, как и в прошлый раз, удерживая под собой, и слегка отстраняется. Так, чтобы глаза в глаза, чтобы не пропустить ни одну эмоцию на моем лице. Смотрит на меня с вызовом, но и в то же время ласково. Щекочет мое тело своим взглядом. Я хныкаю, ерзая под ним, умоляя продолжить. Марат понимает меня без слов, вновь срываясь в бешеный темп, при этом ни на секунду не отводя от меня взгляда своих потемневших глаз.

Это похоже на безумие. Быстро. Жестко. Горячо. Марат прерывисто дышит, мышцы по всему телу натянуты, вторая рука до боли сжимает мою грудь. Я чувствую, что близко. Еще немного. Вот-вот. Все же не выдерживаю и закрываю глаза в тот самый момент, когда из моего рта вырывается громкий крик и я пульсирую, сжимаюсь вокруг его члена. Марат делает еще несколько резких толчков и с хриплым рыком кончает. Я чувствую, как изливается его теплое семя, как дергается член внутри меня, и щеки краснеют от стыда.

Марат падает на меня, придавливая своим весом, и не спешит выходить. Целует в висок. Ласкает шершавыми ладонями чувствительную кожу. Я пытаюсь выровнять дыхание, а еще не заплакать. Потому что во второй раз в жизни лучший секс случился с мужчиной, которого я должна ненавидеть и презирать, а  не желать и боготворить.

Глава 22

Я молча поднимаюсь с кровати и собираю по комнате свою одежду. Марат молчит. Наблюдает за мной, а потом тянется к тумбочке за сигаретой. Прикуривает, выдыхая густой белый дым. Я нервно натягиваю на себя майку, не с первого раза попадаю ногой в штанину, перед глазами все плывет, сердце все еще гулко бьется в груди, а стыд и чувство неправильности разъедают изнутри.

– Это было в последний раз, – считаю своим долгом предупредить его, чтобы хоть как-то удовлетворить свою гордость, о которой на время напрочь забыла.

Давидов лишь хмыкает в ответ, пронзая меня взглядом своих глаз. Не верит.

– Будьте готовы, через несколько дней покинем коттедж, скорее всего вернемся в столицу, там проще раствориться в толпе, – его голос звучит хрипло и низко. Он лениво потягивается, нисколько не стесняясь своей наготы, а потом кривится от боли и разминает руку.

Я резко отвожу взгляд в сторону от его внушительного мужского достоинства и  иду к двери, но, уже взявшись за ручку, застываю и оборачиваюсь:

– Я волновалась за тебя, винила себя во всем, а оказалось зря. Ты такой же, как и остальные.

– Разве я когда-то говорил, что лучше? – спрашивает с вызовом, стряхивая пепел от сигареты прямо на поднос. Я разворачиваюсь, руки сжимаются в кулаки от злости, лицо пылает, открываю рот, чтобы сказать парочку лестных слов, но в следующий момент дверь в комнату неожиданно открывается, впуская незнакомую мне девушку.

– Маратик, ты живой! Когда папа сказал, что ты в больнице, я места себе найти не могла. – Дамочка меня не замечает, с порога бросается к Давидову, на моем же лице появляется горькая улыбка, на глаза наворачиваются слезы. Я застываю каменной статуей, не понимая, что происходит. Вернее, понимаю, но не хочу верить в то, что у Марата есть девушка. Или невеста…

Мужчина прикрывается одеялом и слегка отстраняет от себя незнакомку.

– Алла, зачем ты приехала? – кривится, при этом смотрит на меня с тревогой. Словно ему не все равно на мои чувства.

Я хмыкаю, и этот звук оказывается довольно громким, чтобы девушка заметила меня.

Она хмурится, окидывая меня взглядом с ног до головы, потом вновь поворачивается к Марату:

– Что происходит? Кто это? Почему ты лежал перед ней голым? – голос раздраженный, с истеричными противными нотками, смотрит на меня с враждебностью и брезгливостью. Ну да, я ведь только проснулась, даже привести себя в порядок как следует не успела, Алла же выглядит не хуже моих девочек, которые участвуют в показах.

– Пойду я.

Я решительно направляюсь на выход из комнаты и громко хлопаю дверью. Ноги не держат меня, поэтому я упираюсь спиной в стену и пытаюсь выровнять сбившееся дыхание. Ненавижу, как же я его ненавижу!

В голове уже десятки вариантов происходящего. Я прислушиваюсь к тому, что происходит за дверью, но разобрать ничего невозможно. Судя по тому, насколько свободно передвигается по дому Алла, она не просто знакомая на ночь, здесь что-то намного больше. Ведь охрана впустила ее без проблем, и где спальня Марата, она безошибочно знает.

Глухие шаги заставляют меня оторваться от стены и встрепенуться. В коридоре появляется мужчина. И, кажется, я его знаю. Он идёт медленно, лицо не выражает ни одной эмоции. Высокий и поджатый, несмотря на свой возраст. Боже.

Он лишь мазнул по мне взглядом, приняв, скорее всего, за прислугу, и без стука прошел в комнату Марату. Седовласого мужчину с слегка раскосыми глазами я часто видела на страницах газет и телевидении. Гольдман. Губернатор. Вот кто пожаловал к Марату, а Алла, если не ошибаюсь, его дочь.

Дрожь в руках все не унимается. Я скидываю в рюкзак все попавшиеся вещи, а потом, словно настоящая истеричка, вытряхиваю обратно на кровать. Убираю в сторону вечернее платье, которое засунула туда какого-то черта, и черный пеньюар, который не заказывала, но он все равно оказался среди моих покупок. Даша, к счастью, не замечает моего настроения, играет в куклы и время от времени пытается утянуть меня к себе.

Какого черта, спрашивается, я так расстроилась из-за какой-то малолетки? Ну подумаешь, у Марата есть девушка, мне-то что? Я ведь хочу наконец-то выбраться из этого дома и больше никогда в жизни не видеть  Давидова. Наверное.

Все же одинокая слеза скатывается по щеке. Мне становится жаль себя. До безумия. Почему в этом мире я ни разу не почувствовала рядом с собой сильного мужчину, который любил бы и заботился обо мне? Сейчас, на трезвую голову, весь брак с Андреем кажется одним сплошным фарсом. Я жила своей жизнью, он – своей. И всего несколько месяцев в год мы играли роль семьи или… скорее, соседей. Жалость к себе начинает злить ещё больше. В конце концов, я самостоятельная независимая женщина. У меня есть куча недвижимости, бизнес, немаленькие суммы на  банковских счетах. Зачем мне вообще какие-то отношения? Заведу себе любовника, секс без обязательств – лучшее решение.

Тихий стук в дверь прерывает мои мысли, я быстро вытираю глаза ладонями, но открывать не спешу, да и не нужно: Марат, не дождавшись моего разрешения, сам входит в комнату. Уже одет и вновь серьёзен, с безразличным выражением лица, словно это не он всего полчаса назад ласкал мое обнаженное тело. Он молча окидывает меня хмурым взглядом, пересекает комнату и останавливается рядом с дочерью. Я напряжённо слежу за каждым его движением, женщина внутри меня жаждет истерик, хочет забросать его вопросами и обвинениями, но гордость не позволяет упасть еще ниже.


 — Нравится здесь? — спрашивает у Даши, и она в ответ довольно машет головой, а потом дает Марату куклу и протягивает свою ладонь, приглашая его поиграть с ней.

Я слежу за этой картиной с замиранием сердца. Мне хочется рявкнуть на мужчину чтобы не подходил к моей дочери, но и в то же время Даше он, кажется, нравится и есть хоть маленькая, но вероятность, что для неё он станет лучшим отцом, чем Андрей.

Я продолжаю заниматься своими делами, стараясь не обращать внимания на гостя, но между нами такое напряжение, что кажется, вот-вот – и рванет. Я спиной чувствую тяжёлый взгляд Марата, воздух между нами накаляется, сгущается, дышать становится труднее, а сердце в груди бьется так гулко, что, кроме этого звука, порой ничего и не слышно. Я жду, когда он наконец-то скажет, зачем явился, но тот нарочито избегает меня. Словно и сам не знает, что сказать. Словно ему не все равно, что я чувствую по поводу того, что у него есть девушка.

— У нас на обед останутся гости, — наконец-то прерывает затянувшееся молчание. — Это мой друг, Сергей Николаевич, и его дочь. Она придумала себе что-то о том, что мы...

— Не надо, — прерываю его резко. — Мне все равно, кто вы там друг другу.

— Правда? — Его бровь ползет вверх, он смотрит на меня с насмешкой. — Это поэтому ты бросаешь на меня убийственные взгляды и фырчишь, как недовольный ёж?

Марат откровенно издевается надо мной, разжигая злость внутри ещё больше. Я мну в руках майку, с силой заталкиваю ее в рюкзак. Молчу.

— К часу спустишься вниз, я попрошу, чтобы за Дашей присмотрела Лиза.

— Что? Почему я не могу взять ее с собой?

— Там будут взрослые разговоры, не предназначенные для детских ушей, — с заминкой отвечает Марат, и я напрягаюсь, чувствуя ложь в его словах.

— Что происходит, Марат? Это и есть твой конкурент? — напрягаюсь я, чувствуя, как опасность витает в воздухе. Если я права, то Давидов осел, что пустил его на порог своего дома.

— Нет, скорее союзник, но я не хочу светить дочь лишний раз. Подстраховаться не помешает, правда? — Выжидающе смотрит на меня, а потом поднимается с пола и идёт в мою сторону. — Не накручивай себя и не придумывай то, чего нет. — Подушечкой большого пальца он касается моих губ, и я вздрагиваю, отходя от него на шаг, потому что от такой близости вновь начинает вибрировать все внутри. — И не обращай внимания на Аллу, ее папочка как-то оговорился, что хорошо бы объединить семейный бизнес, теперь она дождаться не может, когда же мы поженимся.

— Она ничего так, — произношу безразлично, отводя в сторону взгляд.

— Всего лишь приставучая малолетка с завышенной самооценкой. Буду ждать тебя внизу.

Марат внезапно   наклоняется ко мне и дарит легкий поцелуй. Это так неожиданно, что я просто застываю на месте, не в силах что-то сказать либо пошевелиться.

— Цём, цём, — к нам бежит Даша, радостно улыбаясь и ожидая, когда и ей перепадет внимание. Я звонко целую ее в щёку, она смеётся, а потом хватается за штанину Марата, заглядывая в его глаза снизу вверх, и ожидает, когда и он поцелует ее.