- На него поступили довольно-таки серьезные обвинения. Суд выберет ему меру пресечения. И мне казалось вы одна из пострадавших сторон.


— Вас дезинформировали. Есть ещё какие-то вопросы или я могу идти?

Следователь смотрит на меня с подозрением, медлит, стучит ручкой по столу и в конце концов кивает, недовольно поджимая губы.

— Безруков через час приедет, тогда и продолжим. Госпожа Аникина ещё не отошла от пережитого шока, чтобы вспомнить все события, — адвокат отца поднимает свой чемоданчик и выходит за мной. — Ваш отец будет недоволен, — мнется он рядом со мной.


— Мне все равно. Я сказала правду, — сажусь на скамейку в коридоре и складываю руки на коленях. Ещё целый час до приезда отца. Это время мне кажется целой вечностью сейчас.

— Если вы чего-то боитесь, скажите и все решится очень быстро. Или это из-за дочери? Вы думаете что если дадите показания против Марата, то никогда не увидите ее?


— Вам платят не за душевные разговоры. Не могли бы вы оставить меня одно? — спрашиваю с нажимом и выдыхаю, когда человек отца скрывается за углом. А я не собираюсь уходить. До тех пор пока не выпустят Марата либо не вернут мне дочь.

Даже в отделении полиции отец появляется в сопровождении охраны. В черном пальто и до блеска начищенных туфлях. Идеально выбрит, бодр, словно это не он вчера сел на хвост группе захвата, чтобы присутствовать на месте  спецоперации по моему спасению. На самом деле это было глупо с его стороны: он давно уже не молод, не в форме, да и не в его это компетенции. На минуту я представила, что и в самом деле находилась бы в плену, а мой отец, как самый настоящий супергерой, примчался бы меня вызволять. На моем лице появляется едва заметная улыбка: о таком родителе можно только мечтать.

— Кристина? Ты еще здесь? Я собирался заехать к тебе после разговора со следователем, — замечает меня он и останавливается, хмурясь.

— Да, папа, я здесь и не понимаю почему Марат до сих пор за решеткой? Я ведь тебе сказала что он не виноват, — не отвожу взгляд от его глаз, желая чтобы он услышал меня.

— Давай ты не будешь препятствовать расследованию, хорошо? И не нужно его выгораживать. Я понимаю, ты у меня девочка влюбчивая, с добрым сердцем, и тебя очень легко обмануть…

— Пап, — я хватаю его за локоть, искоса поглядывая в сторону охраны и увожу в угол помещения, - в этом всем замешан Гольдман, - понижаю голос до шепота, чтобы никто не услышал.

- Губернатор? — брови отца взлетают вверх, он и в самом деле кажется удивлен такому повороту событий.

— Да. Они не поделили компанию Давидова, насколько я поняла, он прознал что у него есть дочь и хотел шантажировать ею Марата. Меня даже похитили из-за этого. Но не Гольдман, а конкурент Марата, с которым губернатор теперь заодно.

Отец тяжело вздыхает и на минуту прикрывает глаза. Я смотрю на него с надеждой, ожидаю, что прямо сейчас он просится на помощь Марату, но тот вдруг выдает:

— Кристин, ты ведь сама должна понимать, что все это звучит как бред.

— Я просто вкратце рассказала, пап. Почему ты не веришь мне?

— Мне очень жаль, я не хочу тебя разочаровывать, но придется сказать правду: Даша не дочь Марата.

— Нет, она его дочь, — произношу с уверенностью, ведь я уже свыклась с этой мыслью, поверила Марату.

— Утром пришел ДНК-тест. Они даже не являются родственниками, - голос отца звучит где-то на задворках сознания, в ушах шум, перед глазами пляшут черные точки.

— Нет, — машу головой, отказываясь в это верить.

— На расческе Даши, которая осталась у нас в доме были ее волосы, я попросил ребят принести мне стакан, с которого пил воду Давидов. Вероятность родства всего одна тысячная процента. Мне жаль, Кристина, что на твоем пути встретился такой ублюдок как он и сыграл на твоих чувствах.

— Нет, — произношу едва слышно, делая шаг назад. В голове всплывают все те разы, когда я требовала у Марата результаты теста на отцовство, а он находил все новые и новые отговорки, чтобы не показывать его. Он не мог соврать, не мог…

Я прикрываю ладонью рот, чтобы не закричать. Каждый новый вдох обжигает легкие, сдавливает грудь. Перед глазами проносится образ Марата, такой родной, такой любимый. Неужели… неужели и в самом деле соврал мне, посмеялся, пытался воспользоваться моей доверчивостью?

— Где Даша? Пап, он сказал где Даша? – на меня накатывает волна страха и паники. Если Даша не его дочь, то скорее всего Вадима, а значит, он согласился на условия Гольдмана и соврал мне. Специально увез подальше, прикрываясь глупыми историями о том, что нам угрожает опасность, чтобы я не закатила истерику.

Отец отрицательно качает головой, в его глазах я замечаю сожаление.

— Мы найдем ее, не волнуйся.

— Разреши мне поговорить с ним, пожалуйста. Возможно, мне он скажет.

— Нет. Более того он попросил чтобы ты не приходила сюда. И он все еще пытается втереть мне чепуху о том, что она его дочь и что он не скажет ее местоположение пока опасность не минует. Поезжай домой, Кристина, когда будет известно что-то новое, я обязательно тебе сообщу.

— Я хочу с ним увидеться, — настаиваю на своем.

— Нет, — с нажимом произносит папа и кивком головы приказывает одному из его охранников подойти к нам. — Отвези ее домой и передай ребятам чтобы глаз с нее не спускали.

— Па…

— И я слышал о твоем выступлении в пользу Марата. Приедешь завтра и дашь новые показания.

Глава 31

Я брожу по дому бледной тенью. Мое материнское сердце кровоточит. Так долго я еще не расставалась с дочерью. Вновь чувствую внутри себя ту пустоту, что образовалась до появления Даши в нашей семье. С силой сжимаю в руке ее заколочку, сидя в кресле, и не могу отвести взгляд от не распакованных подарков под ёлкой, которые были куплены для моей девочки.

Я вдруг понимаю, что предательство Марата ударяет больнее чем измена мужа и что самое ужасное: в глубине души все еще теплится надежда, что Марат не безразличен ко мне, что Даша его дочь и он и в самом деле пытается уберечь нас от опасности.

Я выглядываю во двор, замечая черную машину, припаркованную рядом с домом. Охрана отца весь день не отходила ни на минуту Думаю, это неспроста. Может ли мне угрожать опасность или нет? И с чьей стороны?

Я так запуталась во всем этом: в том кто прав, а кто нет, кто говорит правду, а кто нет, что сил не остается ни на что. Лишь запихнуть в себя яблоко, несколько минут постоять под душем и лечь спать. В детской. Под одеялом, которое все еще сохраняет запах моей малышки.

Звук ветра зловеще разносится по всему дому. Надвигается снежна буря, которая заставляет вспомнить меня ту ночь, когда мы с раненным Маратом застряли в охотничьем домике. Лучше бы он сдох тогда! Не было бы теперь так горько и больно от всего что мы натворили.

Я верчусь из стороны в сторону, не в силах уснуть, несмотря на слабость и усталость. Мысли не дают прикрыть глаза даже на мгновенье. А еще я все жду звонка от отца. Жду, когда он сообщит что Дашеньку нашли. Но мой телефон молчит.

Где-то в доме раздается грохот и я испуганно вздрагиваю. Напрягаюсь, прислушиваясь к звукам, но, кажется, это всего лишь разыгралась моя фантазия. Прикрываю глаза и резко подрываюсь с кровати, потому что звук более чем реальность. Осторожно опускаю ноги на пол и поднимаюсь с кровати. Медленно подхожу к двери, прислушиваюсь. Может, это люди отца?

Я открываю дверь и с опаской ступаю по холодному паркету. В доме темно, включать свет страшно, поэтому я веду пальцами по стене, продвигаясь к гостиной. Выглядываю из-за угла. Вроде бы тихо. Если бы в дом кто-то проник, давно бы сработала сигнализация, - успокаиваю себя. Да и всего в нескольких шагах от меня охрана. Скорее всего это просто ветви деревьев стучат в окна из-за ветра.

Я расслабляюсь, щелкаю выключателем и подхожу к окну, отодвигая занавеску. Белые хлопья снега уже кружат в воздухе и покрыли землю тоненьким одеялом.

— Почудилось, - шепчу себе поднос и уже собираюсь вернуться обратно в спальню, как вдруг замечаю на полу следы от мужской обуви. Сначала решаю что это от ботинок Андрея, ведь уборщицы так и не было, а потом до меня доходит что следы свежие. Снег даже не успел до конца растаять.

— Андрей? – с надеждой зову я мужа. – Кто здесь? – я иду в сторону входной двери, нужно позвать охрану, но дойти до нее не успеваю.

— Привет, цыпочка. Вот мы и встретились, - сильная мужская рука перехватывает меня за талию, в нос ударят запах алкоголя, а холодная сталь прикасается к виску. Сердце в груди пропускает удар, коленки подкашиваются от страха. Я понимаю что даже если и закричу — все равно никто не услышит.

— Кто вы? Что вам нужно? – спрашиваю севшим голосом, не понимая как в дом мог проникнуть незнакомец.

— Прости, не успел представиться. Я – Вадим, и у нас, кажется, растет общая дочь, - произносит с насмешкой и отталкивает меня от себя так, что я разворачиваюсь к нему и могу наконец-то разглядеть лицо того, о ком слышала много раз. – Что такое, не понравился? – спрашивает с издевкой, я же не могу поверить своим глазам.

Передо мной стоит точная копия моей дочери и здесь даже не нужны никакие тесты и ДНК-экспертизы. Те же глаза, подбородок, губы, нос. Тот же цвет волос. Даже ямочки на щеках. Вот только мужчина передо мной вовсе не улыбчивый и добрый, как Даша, в его глазах застыла сумасшедшая ярость, а дуло пистолета, направленное прямо на меня, вызывает во мне ужас.

— Может, вы уберете пистолет и мы поговорим с вами как цивилизованные люди? - мой голос дрожит, глаза бегают в разные стороны. -  Как вы проникли в мой дом?

— Где моя дочь? – вопросом на вопрос отвечает Вадим. Рычащие нотки в его голосе вызывают неприятную дрожь по всему телу.