– Я бы не был так уверен.

Он достает из внутреннего кармана пиджака телефон. Несколько секунд что-то ищет, а потом протягивает мне беспроводные наушники. Я с недоумением смотрю на него.

– Просто послушай. Будет интересно, обещаю.

Я не хочу иметь с ним никаких дел. Не хочу ничего слушать. Единственное мое желание – чтобы Марат исчез из моей жизни. Навсегда. Потому что я не хочу жить в страхе, оборачиваться каждый раз, боясь выпустить из поля зрения дочь. Не хочу гадать, последний ли раз я вижу ее, засыпая по ночам.

– Мне неинтересно. – Отталкиваю от себя его руку, достаю из сумочки кошелек и кладу на стол несколько купюр, рассчитываясь за заказ. Но уйти мне не позволяют.


— Сядь, — сквозь зубы шипит он и с силой впивается пальцами в мой локоть. Я резко приземляюсь обратно на мягкий диван, встревоженно перевожу взгляд на дочь, чтобы удостовериться, что она не испугалась его.

Марат резкими движениями вставляет мне в уши наушники, пододвигает ближе свой телефон и нажимает «play».

Я не хочу ничего смотреть, но Марат не оставляет мне выбора. На экране лишь белый потолок с лампами, словно кто-то поставил телефон на стол и забыл выключить камеру.

— Мне на хрен не нужен этот ребенок, я без проблем подпишу отказ, но вот с женой моей будут проблемы. Она любит девочку и вряд ли просто так отдаст ее тебе.

— А ты надави на нее.

Я не сразу понимаю, что один из собеседников мой муж. Воздух вокруг вдруг начинает казаться удушливым, щеки горят, в душе полыхает настоящее пламя. Нет, мне показалось. Просто показалось.

— Я попробую, но не уверен, что это подействует. Она слишком своенравная и привыкла делать что в голову взбредет. Избалованная папина дочка.

Не показалось. Это Андрей. И у меня ни одной связной мысли в голове. Что происходит?

— И красивая, — смешок от Марата, какой-то шум, звон тарелок. – Может, в придачу к ребенку и мать отдашь?

Пауза. Короткая. Но этих нескольких секунд достаточно, чтобы моя жизнь перевернулась с ног наголову. Андрей встречался с Маратом? Сказал ему, что отдаст Дашеньку? Как он мог так поступить с нами? Как мог так просто предать? Я не понимаю. Ничего не понимаю.

— Э-э-э, мужик, ты поосторожней, малую забирай, а вот рядом с женой чтобы не видел тебя…

Я выдергиваю наушники и бросаю их на стол. Не могу больше слушать это, не хочу знать, что будет дальше. Злость на мужа заполняет меня до краев. Хочу увидеть его, прямо сейчас. Спросить, чем он думал, когда подписал договор с этим Дьяволом, хочу знать, почему предал нас. Неужели он ни капельки не любит Дашеньку? Неужели… неужели разлюбил меня из-за того, что я не могу родить ему ребенка?

Меня душат слезы, но я стараюсь держать лицо, выглядеть беспристрастной, чтобы Марат не понял, какую боль мне причинил. С этого момента, я уверена, моя жизнь никогда не будет прежней. Всё-таки в каком-то смысле мужчине удалось совершить обещанное. Он разрушает мой брак. По камешкам.

— Это смонтированная запись, — мой голос звучит ровно, даже не дрожит. Почти. На самом деле мне хочется кричать. Бить посуду, послать мужчину к черту, заявиться к мужу на работу и устроить скандал на глазах у всех. Но это только в моей голове, на самом же деле я очень сдержанный человек, а еще, наверное, мне не хватит смелости сделать это все, несмотря на то, как сильно хочется плеснуть горячий кофе в лицо Марату.

— А ты спроси своего мужа, Кристина. — Он находится слишком близко ко мне, я слышу лишь голос, чувствую его взгляд, плотную ткань пиджака, что касается моей руки, но поворачивать в его сторону голову не решаюсь. Просто не могу. Иначе он сможет разглядеть в моих глазах всю боль, что причинил мне.

— Я знаю своего мужа и доверяю ему, в отличие от тебя, и совершенно не понимаю, чего ты пытаешься добиться этим.

— Это просто маленькое одолжение, ты ведь не дура, Кристина, и не папина дочка, — повторяет слова моего мужа и усмехается. Я все же бросаю на него взгляд. Мужчина расслабленно сидит полубоком рядом со мной, локтем одной руки упираясь в стол. Смотрит на меня пристально, изучает, но сейчас в его глазах нет вражды. Скорее усталость и интерес. – Разрешишь взять на руки дочь? Я бы хотел нормально познакомиться с ней, – внезапно спрашивает он, и я замираю.

— Ты ведь не отступишься, да?

Марат отрицательно машет головой.

— Ты женат? — внезапно спрашиваю я.

— Запала на меня, что ли? Прости, но ты совсем не в моем вкусе.

— Женат или нет? — повышаю голос я.

— Предпочитаю свободные отношения.

— Тогда... как насчет того чтобы… Раз Андрей не хочет быть отцом Дашеньки, — понижаю голос до шепота, чтобы девочка не слышала, она ведь уже все прекрасно понимает, — я могу как-то осторожно сказать ей, что ее папа ты. Ты сможешь видеться с ней, когда захочешь, я не буду препятствовать этому.

На самом деле это было бы идеальным решением. Ради того, чтобы Даша осталась со мной и я не боялась отвести от неё взгляд, я готова терпеть общество этого грубого нахала.

— Ты не поняла, Кристина. Мне не нужна ты. Лишь она.


Звучит словно приговор. Настроение и так ни к черту, я чувствую, как одинокая предательская слеза все же срывается с моих глаз и медленно скользит вниз по щеке.

— Встретимся в суде, Марат, — гордо вскидываю голову я, резко поднимаюсь с места, беру свою малышку на руки и с вызовом смотрю на мужчину, ожидая, когда он пропустит нас. — Попрощайся с дядей, Дашенька. Помаши ручкой, — нарочито бодрым голосом произношу я, и на лице малышки появляется искренняя улыбка.


— Пока-пока. — Она поднимает свою маленькую ручку, с восторгом смотрит на мужчину, не отрывая своих больших голубых глаз.

Реакция Марата странная. Словно он понятия не имеет, как общаться с маленькими детьми, или же думал, что трёхлетняя девочка по интеллекту не опережает младенца.


Он ничего не произносит. Молча поднимается со своего места, и я наконец-то выдыхаю, когда между нами становится больше пространства.

— Я не люблю играть в длинные игры. Сначала твой муж, потом бизнес. Отдай мне ребёнка, в детских домах  куча брошенных детей, найдёшь себе ещё  подходящего.

Я не отвечаю. Пролетаю мимо мужчины и держусь из последних сил. Слёзы и обида душат меня. Муж должен был поддержать меня, а не отдавать на растерзание этому хищнику.

Глава 5

Я стараюсь казаться спокойной, беспристрастной, но все внутри меня пылает безумной энергией, желая вырваться наружу. Не помню, как добираюсь до дома, не помню, как укладываю спать малышку, тянусь за бокалом чего покрепче, чтобы хоть как-то заглушить внутреннюю боль.

Я жду Андрея. За несколько часов перебрала в голове огромное количество вопросов, которые хочу задать ему, кучу обвинений, которые обязательно брошу ему в лицо, но, когда мой муж появляется на пороге комнаты, молчу, не зная, с чего начать.

— Что снова? – спрашивает, кивком указывая на бокал вина в моей руке и полупустую бутылку рядом. Я  пью крайне редко, поэтому он безошибочно понимает, что что-то стряслось.

— Это ты мне скажи, Андрей, — мой голос звучит надломленно, но и в то же время высокомерно. Я обвожу взглядом своего мужа, замечая его помятый и уставший вид. Хочется прильнуть к его груди, отыскать защиту, спрятаться за надежной широкой спиной, но я понимаю, что этого, скорее всего, не будет. Не в этот раз. Мы столько всего пережили вместе и не выдержали самой легкой проверки.

— Крис, я не в том настроении чтобы гадать. Я понимаю, ты расстроена из-за того, что объявился настоящий отец Даши, но здесь мы ничего не можем поделать, — с раздражением произносит он.

— Нет, Андрей, я расстроена вовсе не из-за этого. — Я со звоном ставлю бокал на стеклянный столик и упираю свой яростный взгляд в мужа. – Как ты мог? Неужели ты ни капельки не любишь нашу девочку? – Чувствую, как в горле появляется ком, а в глазах собирается влага. Говорить вдруг становится тяжело, но я не могу молчать.

— Кажется, ты выпила лишнего. – Муж подходит ко мне, берет меня на руки – легко, словно я вешу не больше перышка, – и идет в сторону нашей спальни.

— Отпусти меня! Сейчас же! Я все знаю!

Он резко останавливается, хмурится, между бровей залегает складка.

— Что ты знаешь? — Мы встречаемся взглядами, зрачки Андрея расширяются. Он смотрит на меня пристально, ожидая ответа.

— Что ты встречался с этим Давидовым и согласился подписать бумаги.

Андрей на мгновенье напрягается, потом осторожно опускает меня на пол, я уже не скрываю свою обиду, слезы брызгают из глаз. Кажусь себе жалкой, ведь собиралась устроить целый скандал, а вышло совсем наоборот.

Он нежно проводит пальцами по моему лицу, вытирает горькие слезы. Я все жду, когда он скажет, что это неправда, опровергнет все, ведь есть же малюсенький шанс на то, что запись была подделана?

— Кристина, —  вздыхает он, морщась, и этого тона достаточно, чтобы понять, что Марат не врал. – Он ее отец, и я  прекрасно его понимаю. Даша еще маленькая, она быстро привыкнет к нему, это намного лучше, чем если бы ей было лет десять, допустим.

— Ты так печешься о его чувствах, совершенно забывая о том, что твоя семья – мы! – срываюсь я все-таки. – Ты должен был защищать нас, должен был понять меня. Ты обо мне вообще подумал, а? Подумал, каково будет мне, если придется отдать ребенка? Я люблю ее, она моя дочь, а ты предлагаешь вот так просто взять и перечеркнуть год нашей жизни, выбросить на улицу все вещи и игрушки, переделать обратно детскую комнату под гостевую спальню?

— Не надо преувеличивать, Кристина. Я сделал так, как велит мне совесть, потому что у меня сейчас ощущение, словно я украл у этого мужика дочь.