— Отлично, — говорю я, и не слушая, что там еще пытается сказать мне Берцев, нажимаю на отбой.

Он тут же перезванивает, но я больше не хочу с ним говорить, истерика выкачала из меня все моральные и физические силы, и поэтому я совсем отключаю сотовый, и спустившись ниже, кладу голову на подушку и просто лежу, уставившись перед собой.

Стыд за свой срыв придет уже позже, но сейчас, сейчас я выжата полностью. Нет ничего. Абсолютно никаких эмоций — ни ненависти, ни злости, ни обиды… ни-че-го…

Просыпаюсь, а за окном уже темно. С удивлением оглядевшись, понимаю, что всё-таки уснула, даже не раздевшись и еще и на кровати Антона. А вот его похоже так и не было. И в животе урчит от голода, ужин-то я явно пропустила.

Кое-как выбираюсь из одеяльного кокона, в который умудрилась завернуться, почти с головой, и потянувшись корчусь от боли в мышцах. Ощущение такое, словно по мне трактор проехался. Всегда так, когда накатывает безобразная истерика, засыпаю, а проснувшись чувствую себя разбитой и уставшей.

Вспоминаю о вчерашней истерике со стыдом. А затем мысленно махаю рукой. Этому подонку я еще в прошлом году должна была всё высказать, как мне мой психолог и советовала. Не для него, а для себя. Чтобы мне стало легче. Но я же гордая. Я же промолчала и сделала вид, будто ничего и не случилось. Да и дочь не хотелось расстраивать. Я же видела, как у неё глазенки загорелись, когда она отца увидела. Да, она делала вид, что тоже не хочет с ним разговаривать, чтобы меня не расстраивать. Но я-то понимала, что Наташа по нему скучала, да к тому же он её отец. Мало ли что со мной может случится, так ей будет к кому за помощью прийти. Вот и решила не устраивать разборок. А зря…

Но я все же думаю, что все к лучшему.

Говорят, о своей обиде или застарелой душевной боли нужно рассказать восемь раз разным людям, и становится намного легче. Держать всё в себе ни в коему случае нельзя. Иначе можно и в больницу загреметь с нервным срывом.

Хорошо, что свидетелей, кроме Берцева моей истерики не было, а то Антон точно бы в дурку отправил. Нервы подлечить.

Приняв душ, и закутавшись в халат, выхожу в коридор. Свет сразу же загорается, а я от неожиданности подпрыгиваю на месте. Оглянувшись понимаю, что это автоматика сработала.

До кухни дохожу быстро, в коридорах светло, так что заблудиться не получится, даже при всем желании. И мне сказочно везет. В холодильнике я нахожу два контейнера с едой и запиской от повара, что это ужин для меня, его нужно только разогреть.

— Спасибо вам огромное Валентина Павловна, — бормочу себе под нос и достаю контейнеры.

Искать микроволновку долго не пришлось, она стоит на столешнице рядом с плитой. Поэтому быстро разогреваю себе ужин, в одном из шкафчиков нахожу чай, и завариваю его. Накрыв себе на стол, с удовольствием начинаю поглощать вкусности.

Наевшись, и убрав за собой со стола возвращаюсь обратно в комнату, и задумываюсь над тем, что кроме, как для меня контейнеров с едой больше не было. То есть получается, что Антон все же поужинал? Хотя, в принципе, он ведь мог позвонить и сказать, что ночевать не будет и попросил на себя не готовить.

Вот только где же он тогда ночевал? И все ли с ним в порядке? А если у него какие-то проблемы на работе из-за её дела?

Или может он вообще ночует у какой-нибудь своей любовницы?

Почему-то последняя мысль отзывается болезненным спазмом где-то в районе груди.

Резко замерев на лестнице, я вдруг отчетливо понимаю, что это ревность. Мне больно от того, что Антон где-то сейчас развлекается, вместо того, чтобы быть со мной…

От этой мысли мне становится и смешно и грустно одновременно.

— Боже, — криво усмехаюсь я, и сама себе тихо говорю: — Да ты Берцева совсем с ума сошла. То не хочешь его к себе подпускать и близко, то теперь злишься, что он ушел к какой-то другой женщине, когда мог и быть с тобой.

Злясь на себя, дохожу до третьего этажа, и тут понимаю, что у одной из комнат немного приоткрыта дверь, а оттуда доносятся какие-то приглушенные странные звуки, разобрать которые у меня совершенно не получается.

— А вдруг это воры? — шепчу я, чтобы оправдать свой поступок, и на цыпочках подкрадываясь к двери.

Заглянув в щелку, понимаю, что это работает теле-панель, стоящая перед кроватью. Именно она дает так много света, потому и комнату можно увидеть всю, в ночное время.

На кровати сидит Антон в позе лотоса. На его коленях лежит клавиатур, и он увлеченно нажимает на клавиши, хотя смотрит при этом в экран.

Кинув взгляд на экран, понимаю, что Антон играет в какую-то компьютерную игру. Даже узнаю, что это за игра. Мы вместе с Наталкой в прошлом году её купили и вместе проходили. Это же «Ведьмак»! Взглянув на экран понимаю, что локация не знакомая. Неужели разработчики выпустили дополнительный пакет?

Какое-то время наблюдаю за тем, как Антон борется с очередным монстром, а затем разговаривает с каким-то персонажем.

Сам он сидит в наушниках. Но из-за тишины во всем доме кое-какие звуки доходят и до коридора, потому я их и услышала.

Наблюдая за мужчиной, мысленно хмыкаю. Сейчас он как-никогда похож на совсем молодого парня. Волосы слегка растрепались, видимо после душа, как вытерся, так и не стал расчесываться. Одет в спортивные шорты и майку. Вот только мускулы на руках, и широкие плечи, не дают обмануться. Антон очень сексуальный, и красивый мужчина. Хоть и жилистый. Так и хочется сейчас подойти к нему, зарыться в его растрепанные волосы пальцами, и прильнуть к шее с нежным поцелуем, лизнуть и почувствовать его кожу на вкус, вдохнуть аромат его геля, опустить ниже ладони к мускулистой груди, затем еще ниже, по твердому прессу. Я же помню, как прикасалась к нему, когда он был еще в маске, и чувствовала, все его тело руками. А затем ладонями залезть под резинку его шорт, и почувствовать, обхватить его каменный член. Обойти, встать на колени, стянуть к чертям собачьим эти шорты, и взять его член в рот, как можно глубже…

Я сглотнула несколько раз, чувствуя, как заныл низ живота, вот только на этот раз не от боли, а от возбуждения, а губы аж зачесались от желания прикоснуться ртом к его головке.

Внутри всё задрожало.

Что если подойти и сделать так, как я хочу, как отреагирует мужчина? Как он себя поведет?

А если посмеется и отправит куда подальше?

Нет! Он же ясно мне объяснил, что я для него всего лишь наживка, а не кто-то больше. Если бы хотел меня, то пришел бы ночью, но вместо этого, он ушел в свою комнату, и сидит развлекается, в игру играет компьютерную.

Не без труда, я отвожу взгляд от мужчины. Но заставить себя уйти совсем, не могу. Это наваждение какое-то.

Внутри всё сжимается от таски. Оказывается, я по нему уже скучаю. И это невыносимое чувство. Хочется разрыдаться от бессилия.

Автоматически обвожу взглядом комнату, вижу у большого окна приличного размера телескоп. На стенах какие-то фотографии в рамках, наверное, родных. Отсюда тяжело рассмотреть. Сразу понятно, что это его личная комната, и похоже, что с самого детства. Так как в углу над его рабочим компьютерным столом, я вижу, как с потолка на нитках свисает множество моделей самолетов.

Ничего не понимаю, тогда почему его вещи были в том шкафу?

Краем глаза замечаю, как шевелится Антон. Он разминает свою шею, и плечи.

Отступаю от двери и чуть ли не бегом возвращаюсь в свою комнату.

Бухаюсь на кровать, переворачиваюсь на спину, и чувствую, как низ живота все еще горит.

Не сдерживаюсь и запускаю пальцы себе между ног, развожу чуть шире бедра, стягиваю трусики, обвожу клитор и начинаю его тереть. Прикрываю глаза, и вспоминаю о том, как жестко Антон брал меня еще тогда в гостинице в номере, несколько дней назад. Как я стояла на четвереньках прямо на полу, сначала он трахал меня в рот, удерживая мои волосы одной рукой, второй же держал за горло и слегка сдавливал, а затем вытащив член, резко повалил меня на пол на спину, закинул мои ноги себе на плечи, и….

Оргазм накрыл такой силы, что, не сдержавшись я издаю громкий стон.

«Хорошо, что Антон был в наушниках, а то так бы наверняка услышал», — думаю я, улыбаясь, и лежа с закрытыми глазами, а когда отрываю их, вдруг понимаю, что моя дверь открыта, а на пороге стоит тот о ком я только что мечтала, и смотрит на меня таким тяжелым и одновременно горячим взглядом, что мне кажется еще чуть-чуть, и от его волос пойдет дым.

9 глава

Он начинает надвигаться на меня, с вполне понятными мотивами, а я вдруг выпаливаю на одном дыхании:

— У меня месячные!

И резко сдвинув ноги, которые до сих пор, были бесстыдно расставлены в стороны, начинаю укутываться, сначала в халат (который я даже не сняла), а затем и в одеяло.

— Ну и что? У тебя есть еще два других отверстия, — пожимает плечами Антон, подходя к кровати. И вкрадчивым голосом, начинает перечислять, какие именно отверстия у меня есть, и что он с ними будет делать: — Я мог бы поиметь тебя в рот, очень глубоко, или в тугую попку? Выбирай.

Я быстро-быстро качаю головой.

— Не буду выбирать.

— Отлично, — ухмыляется, он, и ставит одно колено на кровать, — значит сначала трахну в рот, потом в задницу.

Мои глаза расширяются, толи от ужаса, толи от стыда, толи от вновь нахлынувшего возбуждения.

— Нет! — быстро выпаливаю я. — Я имела ввиду, что вообще ничего не хочу!

— Я заметил, — кривит он свои красивые губы. — То-то ты тут так громко кончала.

— И мне этого хватило! — шиплю сквозь зубы, от злости на саму себя, потому, что весь вид мужчины, его тон и его слова вновь воспламеняют мою кровь, а мозг превращают в клубничное желе, не способное мыслить здраво.

— Нет, — качает он головой, и стягивая свою майку, бросает её прямо на пол. — Не хватило. Я лучше знаю, что тебе нужно. Поверь мне.