А мне опять хочется разрыдаться от того, что творит со мной этот сексуальный маньяк.


Утро наступает в обед. И будит меня Антон очень нежным поцелуем.

— Вставай соня, время уже час дня, — слышу я его голос, сквозь сон.

А уже через пару минут, сижу в кровати и усердно тру глаза. Потому что в шоке смотрю на столик с едой, который мужчина устанавливает на кровать.

— Давай завтракать, — как ни в чем не бывало говорит он деловым тоном, и садится с другой стороны. — У нас на сегодня много планов. И это тебе.

Он пододвигает стакан с красной розой чуть ближе ко мне.

— Мне? — спрашиваю я, севшим голосом.

— Ага, не мне же? — усмехается Антон, а в его глазах я вижу неподдельное тепло и легкую насторожённость, словно он боится моей реакции.

— Спасибо, — отвечаю я, и у меня не получается сдержать счастливой улыбки.

Последний раз цветы мне дарила дочь на день рождения в прошлом году. Еще сослуживцы фирмы один большой букет и торт. А мужчины цветов не дарили давно. Разве что в далекой молодости, когда у меня было несколько поклонников, которые иногда дарили мне цветы на первые свидания. А затем и муж. Правда с каждым годом он дарил мне цветы все реже и реже, и всё чаще говорил, что это слишком расточительно, и покупал что-нибудь более практичное, к примеру, очередную сковородку на кухню. Я конечно соглашалась с ним, и делала вид, что рада его хозяйственности, но в душе всё равно обижалась. После мужа я ни с кем не желала заводить отношения и по свиданиям не бегала, только лишь с Мистером Иксом. И он тоже дарил мне цветы… но не Антон…

Антон мне цветы не дарил. И улетный секс у нас ночью был именно с Антоном, а не с Мистером Иксом.

Это очень романтично, и в тоже время очень странно. И улыбаться больше не хочется.

— Скажи, зачем ты это делаешь? Зачем даришь мне цветы? Зачем ухаживаешь за мной, завтрак в постель приносишь? Ты же говорил, что я для тебя всего лишь наживка? — решаю я сразу же расставить все точки над «i», пока он вновь не заставил меня потерять голову.

Как оказалось, этот мужчина имеет надо мной не шуточную власть.

— Я никогда не говорил тебе, что ты для меня «всего лишь наживка», — отвечает он, серьезно смотря мне в глаза. — Я лишь говорил, что мне нужна твоя помощь в поимке убийцы моего отца, а до этого звал с собой в Москву. Причем звал, не только потому что мне нужна твоя помощь, я ведь уже на тот момент понимал, что ты совершенно не причем, а хотел тебя защитить, и заодно понять, что они дальше будут делать. И ты согласилась. — Он понизил голос, а взгляд его похолодел. — А затем отказалась. Вот я и решил слегка надавить. К тому же оставлять тебя одну в Новосибирске не хотел, особенно учитывая смерть Вейстера и Шевронского.

— На тот момент они еще были живи, — говорю я, а сама чувствую, что еще немного и поверю в то, что Антон действительно хотел чего-то большего. Возможно… отношений со мной?

— Да, но я не исключал, что кто-то из их нанимателей придет к тебе лично, — пожимает он плечами.

— Ты мог бы просто поставить наблюдение?

— Мог, — кивает он. — Но я не мог больше находиться в Новосибирске, мне необходимо было вернуться в Москву, а оставить тебя одну — нет. Не мог.

Я в шоке смотрю на мужчину.

— Ты переживал? Ты заботился обо мне?

— Да, неужели ты этого до сих не поняла? — с горькой улыбкой на лице говорит он.

— Почему же сразу не сказал? — растерянно спрашиваю я.

— А ты захотела бы меня выслушать? Ты вспомни, что ты мне сказала еще тогда на крыше?

Я опускаю взгляд вниз. Мне мучительно стыдно за свои слова, я тогда действительно много лишнего сказала.

— Тогда почему не объяснил всё уже на допросе в полиции? — хватаюсь я за последнюю соломинку, не желая признавать свою вину, и вновь смотрю в его глаза.

А он в ответ хмыкает:

— Потому что был зол, вот и наговорил тебе тогда всякого.

— То есть, ты хочешь сказать, что не стал бы садить меня в тюрьму, если бы я наотрез отказалась с тобой ехать? — приподнимаю я одну бровь от осознания.

— Сомневаюсь, что ты отказала бы мне, — выдохнул он, отводя свой взгляд в сторону.

— И все же? — подалась я чуть вперед. — Ты бы посадил меня в тюрьму?

Антон пододвинул себе стакан с соком, и взяв вилку в руку, серьезно посмотрел на меня:

— Только последняя тварь может позволить, чтобы её ребенку кто-то нанес вред. И если бы ты отказалась мне помочь, значит тебе была бы прямая дорога в тюрьму.

— То есть? — выпадаю я в осадок. — Это какой-то твой очередной психологический тест, что ли?

— Да, — кивает он. — Когда я общался с тобой мне показалось что знаю полностью твой характер. Знаю кто ты. И уже тогда решил, что ты мне подходишь по всем параметрам. Мне с тобой комфортно. Но когда ты высказала мне все те слова, там на крыше, то усомнился в своих выводах. И даже решил, что возможно ты умело скрывала свою настоящую личину. Таких людей я уже встречал в своей жизни.

— Ну и ну… — выдыхаю я, глядя на мужчину с недоумением. — Подхожу? Тебе со мной комфортно?

— Да, — пожимает он плечами, и недовольно хмурится, будто я спрашиваю о каких-то глупостях, надоедая ему тут. — Мне нравится заниматься с тобой сексом, мне нравится видеть отклик в твоем теле. И мне нравится твой характер. Конечно не на сто процентов, но я его еще подкорректирую.

Мои брови ползут вверх от услышанного, а челюсть в прямом смысле этого слова падает в низ, и не сдержавшись я с веселой злостью и сарказмом говорю:

— Подкорректируешь? Ты серьезно? А не слишком ли ты много на себя берешь?

Он глубоко вздыхает, словно набирается сил, а затем начинает говорить более жестким тоном:

— Лена, ты кое-чего не понимаешь, и похоже даже не хочешь понимать. Ну ничего, мне не сложно объяснить. Если бы мы не познакомились с тобой в клубе, совершенно случайно, на том вечере, то я бы так и считал тебя любовницей Вейстера и уж поверь, я говорил бы с тобой сейчас в другом месте и совершенно иначе, — в его голосе появляется сталь. — И ты даже не представляешь себе, как мне вчера пришлось изворачиваться и какие доводы приводить перед своим непосредственным начальством, чтобы тебя не арестовали вновь. И поэтому у тебя даже права сейчас нет мне перечить. Так как в любой момент, я могу психануть, и умыть руки. А тебя отпустить на все четыре стороны. И поверь мне на слово — и тебя, и твою дочь мгновенно арестуют, на всякий случай, а потом долго и нудно будут мурыжить и допрашивать. И вполне возможно, что вас обоих тоже может ожидать участь твоих начальников. Вас могут убрать, так, на всякий случай. Мало ли… вдруг вы действительно что-то знаете? Поэтому сейчас ты замолчишь, мы позавтракаем и в первую очередь отправимся в ЗАГС, напишем там заявление, затем заглянем в свадебный салон, позже в магазин, обновим твой гардероб. На семь часов — в салон красоты — к визажисту. Так как в одиннадцать вечера у нас с тобой выход в закрытый клуб Михена Махачатуряна. У него там сегодня очередная художественная выставка! — Последние слова он чеканит мне с такой злостью, что мне кажется, сейчас или из его ушей пар пойдет, или воздух просто взорвется между нами.

Я какое-то время смотрю на Антона, а затем, опустив взгляд, придвигаюсь по ближе к столику, беру ложечку, и начинаю молча есть овсяную кашу. Потому что, уже совершенно ничего не понимаю. И у меня у самой сейчас просто мозг взорвется от всей той информации, что на меня сейчас вывалил мужчина.

С одной стороны, мне хочется надеть ему на голову этот стакан вместо с цветком, а с другой поблагодарить за то, что помогает и защищает.

И самое главное, я так и не могу понять, зачем я все же ему на самом деле нужна?

А дальше всё происходит строго по списку Антона.

Дворец Бракосочетания, запоминается мне своей помпезностью, а еще тем, что не приходится ждать в очереди, чтобы подать заявление, потому что оказывается Антон еще вчера записался на прием, и даже уже успел оплатить всевозможные госпошлины.

И когда только успел, спрашивается?

Помниться с Берцевым вместе бегали по всем инстанциям с высунутыми языками, и стояли по часу в очередях.

В итоге, тратим мы не больше пятнадцати минут на всё. Причем само заявление мы пишем минуты за три, а остальные двенадцать — Антон согласовывает время, размер зала, примерное количество гостей, даже время на возможный фуршет, а еще набирает визиток и буклетов самых лучших организаторов свадеб в Москве, свадебных салонов, фотографов, визажистов, ресторанов и прочей свадебной белиберды, от которой у меня чуть в глазах не потемнело, а особенно от примерных сумм, в которые нам бы обошлась вся эта фиктивная свадьба. Причем задаток за аренду зала в самом Дворце Бракосочетания, с Антона берут вперед.

Всё это время я изображаю молчаливого истукана, так как все вопросы решает мой фиктивный жених.

Мне же только и остается удивляться — неужели люди реально готовы тратить столько денег на организацию собственной свадьбы? Помнится, у меня с Берцевым вообще и свадьбы, как таковой не было. Расписались, да посидели с самыми близкими друзьями и бабушкой, в какой-то дешевой забегаловке. Всего нас было человек десять. Родители мои не смогли приехать, только денег в подарок отправили. И то для меня тогда казалось, что народу слишком уж много.

И вновь я чувствую себя рядом с Антоном нищей провинциалкой, да еще и не слишком молодой. Неприятное ощущение. Никогда не думала, что буду из-за этого комплексовать.

Пока писали заявления, то женщина с неким недоумением рассматривала меня, а затем переводила взгляд на Антона. А когда он еще и не только сам обсуждал и дотошно выяснял все детали, связанные со свадьбой, но еще и лично вносил предоплату со своего телефона за аренду зала, так весь вид женщины излучал молчаливый вопрос: какого черта этот молодой красавчик нашел в этой старухе?