— А по подробнее вы мне расскажите?

— Да, если мы перейдем на «ты», и вы скажите, как мне к вам обращаться.

— А вы, батенька, шантажист, — я беру вилку и шутливо ей размахиваю.

— Еще какой, — неожиданно серьезно говорит он, от чего я напрягаюсь, но он тут же развеивает мои опасения, потому что тоже в шутливой форме добавляет: — Но твое орудие пыток, меня слишком сильно пугает, и поэтому я перехожу на «ты» первым.

— Хитро, — прищуриваюсь я. И неожиданно вспоминаю, то имя, которым называлась с испугу в первый раз. — Хорошо, моё имя Лили.

Он какое-то время молчит и пристально смотрит на меня.

— Ладно, раз не хочешь называть свое настоящее имя, я тогда тоже назовусь выдуманным, — вдруг говорит он, чем опять меня поражая. — Мистер Икс, очень приятно познакомиться, — он, привстав, хватает мою ладонь, нагибается, и чуть приподняв свою маску, нежно целует мою руку.

А губы у него очень теплые и … ласковые. И да, теперь я поняла, как буду есть.

— Опять язык моего тела? — хмыкаю я, даже не пытаясь уйти в несознанку по поводу своего имени.

— Нет, обычная логика, — явно ухмыляется мужчина, и добавляет, указывая пальцем на бутылку белого, — вина?

— Да, — киваю я. И отчего-то кокетливым голосом добавляю: — Жду твоих пояснений.

«Перейти на «ты», не так сложно, как казалось бы», — мысленно вновь удивляюсь я. Обычно я всегда стараюсь держать дистанцию с незнакомцами, и в этом плане обращение на «вы» очень сильно помогает не подпускать к себе никого слишком близко.

— Расскажу, — он поднимает бокал, и тихонечко стукает о мой, — за встречу до дна. — Подмигивает и, приподняв одной рукой край своей маски, пьет.

Вино оказалось очень вкусным, как нектар виноградный, я и не замечаю, как выпиваю весь бокал до дна.

— Ну так вот, — он на вилку цепляет креветку, и мочит её в соусе. — Начну с твоего тела, — слово «тело» звучит немного двусмысленно, и я невольно выгибаю свою бровь, хотя, что ему моя бровь, он ведь её не видит, и, потому, как ни в чем не бывало, продолжает: — Ты не дождалась, когда я тебе стул помог отодвинуть, а очень быстро села. Вся, вытянувшись словно струна напряглась, и начала быстро накладывать в тарелку салаты, даже не пытаясь разглядеть, что в них. Хотя я заметил, что тебе не присуща торопливость. И не потому, что ты медлительна, или ленива. А просто от природы в тебе заложена некая степенность, и желание всё сделать правильно без суеты. И ты не стала бы вот так без тщательного разбора накладывать себе еды.

Мне кажется, что ты вообще в жизни не любишь суеты. Над любым проектом или работой ты будешь долго размышлять, так чтобы фундамент крепкий заложить, а потом по кирпичику ровненько выложить дом, который будет стоять монолитом несколько веков и не скоро развалиться. И это относится ко всем сферам твоей жизни. Начиная с выбора обоев, и заканчивая едой. Ну, это я образно, конечно говорю, если ты понимаешь о чём я.

Я киваю.

— Ты прав, я действительно не люблю суеты. Мне нравится, когда изначально есть каркас, или какая-то стабильная основа, тот же устойчивый фундамент. Или тщательно продуманный план. Чтобы «построенный дом» в дальнейшем не развалился, как карточный, — смущенно добавлю. — Ты угадал.

— Не угадал, — качает он головой, и уверено добавляет: — об этом мне рассказало твоё тело.

Я криво усмехаюсь.

— А с именем как догадался?

— Логика, — он постучал пальцем по лбу, точнее по своей маске в месте, где находиться лоб, — имени «Лили» не существует. Это скорее производная, от, к примеру «Лилия». Точнее сокращённое, домашнее, для близких родственников, прозвище. А то в каком строгом брючном костюме ты пришла, и то, как себя ведешь — разговариваешь. Используешь в своей речи сложные предложения, да и слова не коверкаешь, как это сейчас принято делать. Опять же, язык твоего тела мне подсказал, что ты бы не стала называть свое сокращенное прозвище. Не мне, не здесь и не сейчас. Скорее бы назвалась Лилией Андреевной, какой-нибудь. Но уж точно не «Лили».

— Мда, — невразумительно мычу я. — Тебя вообще обмануть невозможно?

— От чего же, я не машина, я человек, и тоже иногда ошибаюсь, хотя в очень редких случаях, — он разводит руками. — А ты расскажешь мне, почему та женщина угрожала тебе? — он опять вина по нашим бокалам.

Я автоматически беру свой и смакую вино, как сок. Маска правда очень мешает, но что поделаешь, правила, есть правила.

— Всё очень просто, это моя сослуживица. Она пообещала мне помочь по работе, заполнить новую базу данных. Это дело довольно муторное, и боюсь, что одной мне пришлось бы заниматься этим делом очень долго. Не меньше трех месяцев, а мне же при том еще и ежедневную работу надо успевать делать.

— А что за программа? — спрашивает он.

И я говорю название.

«Мистер Икс» задумывается на некоторое время, а затем выдает непонятную мне фразу:

— А если экспортировать данные?

Смущенно пожимаю плечами.

— Я в этом не сильна, и вообще, если честно, не понимаю, о чем ты?

— Ну как же, в любой программе можно настроить экспорт данных, из старой версии в более новую. То есть автоматический перенос всех данных, а не ручной ввод. Я же так понимаю, что вы полностью не меняли программу, а просто приобрели более новую версию, да?

— Ну да, хотя знаешь, — я по привычке пытаюсь почесать нос, когда начинаю, что-то вспоминать или о чем-то напряженно задумываться, всегда так делаю, однако маска не дает мне этого сделать, поэтому приходиться занять руки вилкой, — я сейчас вспоминаю, что, когда тот парень устанавливал программу на компьютер он говорил, что-то об экспорте, но я его не поняла, а наш «зам» от него отмахнулся, и сказал, что мы сами, разберемся. — Я ошарашено смотрю на моего нового знакомого. — Так это вот о чем он говорил? И как это работает?

— Очень просто, скорее всего в новой версии, как и в старой существует в настройках экспорт и импорт данных. Тебе просто нужно найти это в настройках самой программы. И не надо будет вручную все данные вносить.

— Неужели всё так просто? — тихо сама себе говорю я, и у меня появляется огромное желание придушить нашего «зама», как же он достал мне уже палки в колеса вставлять!

- Ну, обычно да, обычно всё именно так, но я бы тебе посоветовал просто позвонить тому парню, что вам новую программу устанавливал и поговорить с ним, ведь в каждой программе есть свои нюансы, вдруг он что-то более дельное посоветует? Я-то ориентируюсь на распространённые программное обеспечение, если бы увидел своими глазами, тогда бы проще стало. А так голословно я тебя ничего обещать не могу.

— Мда… ты даже не представляешь себе, как же сильно ты сейчас облегчил мне жизнь, — с искренней благодарностью говорю я.

— О, — тут же усмехается он, и мне чудиться озорной блеск в его взгляде, — тогда ты должна мне ответить еще на один вопрос!

— И какой же? — говорю я, и замечаю, что в моем голосе проскальзывает через чур много игривых ноток. И сама себе удивляюсь — ну надо же, неужели я пытаюсь флиртовать?

— Расскажи мне, почему ты решила прийти в этот клуб?

— Да, но только при одном условии, — я делаю драматическую паузу. И досадую, что не могу видеть его лица, и естественно не могу определить его эмоции. — Почему ты выбрал именно меня?

Тихо рассмеявшись, он отвечает:

— Что ж, это справедливый вопрос. На самом деле, не все адекватно реагируют на моё молчание. И ты единственная на этом вечера сказала мне «спасибо», другие же вели себя, ммм… несколько иначе.

— Как, иначе? — я заинтригована.

— Начинали ругаться. К примеру, одна девушка начала возмущаться, что я не желаю с ней разговаривать, другая начала упрекать. Третья выдала нечто вроде «мент родился, что ли» и долго смеялась. Четвертая начала сама про себя рассказывать. Пятая анекдоты травить. В общем из двадцати четырех девушек, ты единственная согласилась на то, чтобы посидеть в тишине, и при этом не чувствовала себя неловко, да и я ощутил рядом с тобой спокойствие. У тебя хорошая энергетика.

— Вообще-то я просто устала, — смущенно говорю я. А сама мысленно опять нахожусь в легком недоумении.

— Почему-то мне кажется, что ты сейчас лукавишь? А еще мне кажется, что ты не слишком много любишь говорить, больше задавать вопросы, и внимательно слушать, — усмехается он.

— Да, есть немного, — я вновь смущаюсь, а затем неожиданно обиженным голосом добавляю: — Ты читаешь меня, как открытую книгу, неужели я настолько проста и во мне нет загадки?

— Нет, ты не проста, и загадок в тебе очень много, и если бы ты мне позволила, то я бы с огромным удовольствием попытался бы разгадать.

Я немного напрягаюсь. Похоже наш разговор переходит уже совсем в другой разряд — некоей двусмысленности.

— Неужели это так плохо? — вдруг тихим и серьезным голосом спрашивает он.

Я пытаюсь сформулировать правильный ответ, но так и так получается, что он загнал меня в тупик. И мне придется говорить правду. Потому что ложь он почувствует. И мне почему-то кажется, что разочаруется во мне. А этот мужчина мне начал нравиться, и разочаровывать его совсем не хотелось. Было в нем что-то такое… Он будто не голосом, а душой со мной открытой сейчас разговаривал. Даже не знаю, почему, но я это чувствовала. И потому камень бросать, чтобы поранить не хотелось.

И только я уже хотела рот открыть и правду сказать, как он сам начинает говорить:

— А ведь ты мне так причину и не назвала?

— Какую причину? — пытаюсь понять я, о чем он вообще.

— Ну как же, почему подруга твоя кулак-то тебе показала? — мне кажется, что он говорит с улыбкой, и напряжение моё начинает развеиваться.

— Так ты сам меня с мысли сбил, — я тоже улыбаюсь.

— А-я-яй, — он шутливо грозит пальцем. — Не переводи стрелки, и рассказывай, я слушаю.