Вырвавшись из воспоминаний, продолжила:

-Митя говорил, мол, человек заинтересовался тем самым кладом, и что я пойду с ними в экспедицию. Мне было все равно, я так устала маяться в четырёх стенах, что готова была податься, куда угодно. Он тогда представился Александром... но это был Кротов... В общем, мы отправились в лес, ушли недалеко, и в какой-то момент... Митя исчез, а этот Кротов стал ко мне приставать. Я испугалась, закричала, звала Митю. А он засмеялся и сказал, что Митя меня ему продал. Я не верила, вырывалась... Но у меня не хватило сил, - на мгновенье сжав зубы, я стала говорить дальше, - потом пришёл Митя, все понял и вроде как испугался, стал что-то выговаривать Кротову, а тот достал пистолет и застрелил его.

Я потёрла виски, против воли, картины всплывали в голове слишком ярко, переносили в то время, заставляя чувствовать то же, что тогда. Я боролась до последнего, кусалась, била ногами и руками, но он взял своё. И когда пришло осознание этого, из меня словно дух выпустили, я стала куклой, которая лежала, глядя на небо между верхушками деревьев. Когда все кончилось, Кротов встал и сплюнул в сторону, я одевалась, глядя перед собой, а он вдруг сказал:

-И что Витязь с Дьяволом в тебе нашли? Обычная шлюха.

Я замерла, подумав тогда, что Митя все ему рассказал. Что ж, они справедливо решили, раз я быстро сдалась перед одним, то и другой может взять, когда пожелает. Охватило оцепенение, я сидела, прислонившись к дереву и глядя перед собой, пока Кротов сновал туда-сюда. А потом пришёл Митя. Я даже не взглянула на него. Думала: я предала, меня предали, все закономерно. Только вот я не знала, что это так больно. Что ж, нашлись те, кто показал мне это. Они ругались. Я слышала это краем уха, по-прежнему пребывая в состоянии оцепенения. А потом... я не видела этого момента, только услышала щелчок, и вдруг все стихло. Такая тишина наступила, что резко накатил страх, я не поняла, почувствовала: случилось что-то плохое. Вскочив, обернулась: Митя лежал на траве с открытыми глазами, на груди расплывалось темно-красное пятно. В тот момент я даже не испугалась, только подумала: у меня сейчас, наверное, такие же безжизненные глаза. А потом дошло.

Я перевела взгляд на Кротова, он стоял с пистолетом в руке, глядя на меня. И я поняла: то, что было на поляне - только цветочки. И в тот же миг бросились бежать в лес.


Он догнал меня быстро, схватив, потащил обратно, хотя я отчаянно брыкалась, орала, царапалась. На поляне бросил на землю. Я тут же вскочила, помимо воли наткнувшись взглядом на Митю.

-Зачем ты его убил? - спросила истерически.

-Он мне больше не нужен, - Кротов стал возиться с Митиными вещами, раскладываясь их на две кучи.

-И что теперь делать? Ты хочешь оставить его так?

-От тела избавлюсь, - непробиваемое спокойствие в голосе.

-Я не буду в этом участвовать, - мой голос дрожит, я ещё не осознала, куда попала, пока Кротов не сказал:

-Тебя никто и не просит. Избавлюсь от тела и отправимся обратно.

-А дальше что?

-А дальше, детка, самое интересное. У меня на тебя большие планы.

Под ложечкой засосало, Кротов перебирал вещи, и я, тихо отступив назад, снова бросилась бежать. Страх гнал меня, заставляя цепляться за любую возможность. И я бежала изо всех сил, несмотря на бессмысленность данного поступка. В этот раз убежала дальше метров на триста. Догнав меня, Кротов сбил с ног и пару раз ударил ботинком в живот, после чего поднял за волосы, заставляя двигаться, несмотря на боль.

-Оставь свои попытки сбежать, - сказал зло, - ничего у тебя не выйдет.

Волосы отпустил, но поволок на поляну, держа за локоть. А там, достав веревку, стал связывать мне руки необычным узлом. Второй конец веревки привязал к дереву, после чего достал пистолет и сунул мне в руки. Я не хотела брать, но сопротивляться не могла.

-Пальчики, - усмехнулся он, аккуратно забрав оружие и продемонстрировав мне. Сам Кротов был в перчатках. Убрав пистолет, закинул тело Мити на плечо и отправился в лес. Как только он скрылся, я стала пытаться развязать верёвку. Бесполезно, узел держался намертво. Тогда стала кричать, и кричала, пока не вернулся Кротов. Без тела.

-Лучше бы ты так орала, когда я тебя трахал, - усмехнулся, глядя на меня, - здесь на много километров никого.

Он достал нож и стал приближаться, поигрывая им. А я испуганно замерла. Тогда ещё хотела жить, это позже жалела о том, что Кротов не убил меня в лесу. Взгляд у мужчины был страшный, и я вжалась в ствол дерева, когда он поднёс ко мне нож. Но он только разрезал верёвку, освобождая.

-Веди себя хорошо, - сказал мне, - иначе будешь связана все время.


А потом началась дорога обратно. Еда на костре, неудачная попытка сбежать, ночь с ним, ночь, когда я снова глотала слезы, пялясь в тёмную крышу палатки, пока он имел мое тело, никак на него не реагирующее.

Вынырнув из воспоминаний, я поймала ожидающий Лёхин взгляд. На чем я закончила? На том, что Кротов убил Митю.

-Он избавился от тела, - продолжила рассказывать, выдохнув, - и мы отправились назад, в город на другой стороне леса. Точнее, в деревушку неподалёку. Там я жила около месяца, Кротов приезжал почти каждый день. Сбежать было невозможно, я пыталась. Потом он перевёз меня на квартиру в город, чтобы... чтобы привести в порядок, - закончила я, подобрав неудачные слова, и Леха сжал зубы.

О том месяце я никогда тебе не расскажу, Лёша. Кротов держал меня, прикованной  наручниками к вбитой в стену металлической скобе, в туалет выводил утром и вечером, а днем я сидела в углу, пялясь в стену. Пыталась выбраться, но безуспешно. По вечерам он приезжал, заставлял есть, отводил мыться. А потом трахал, иногда быстро, иногда долго и мучительно, зависело от настроения. Один раз, изловчившись, я огрела его по голове табуретом и бросилась бежать. Он догнал меня и оставил одну на три дня. В тот раз он впервые пригрозил мне ножом. Через месяц Кротов привёз меня в город на квартиру для придания человеческого облика, как он выразился. Я на тот момент уже была немного не в себе, исхудавшая, с тёмными кругами под пустыми глазами, с трясущимися руками, молчаливая, безучастная. Кукла.

Кротов заставлял хорошо есть, купил одежду, даже косметику, я все выполняла на автопилоте, не понимая, зачем ему это. Пока он не открыл карты: я возвращаюсь в город, где должна буду рассказывать всем желающим, что Митя утоп в болоте. Я не была к этому готова. Знала, что у Мити много знакомых, и не все они приятные люди, и далеко не все дураки. Я не хотела врать, уверенная, что мне не поверят, более того, сочтут убийцей, если все вскроется. Ведь официально мы отправились в лес с ним вдвоём. Я противилась, Кротов угрожал. Тогда я попыталась сбежать последний раз: по старой памяти на простынях, правда, с шестого этажа.

-Он угрожал мне, - продолжила тихо, - говорил, убьёт родителей, если я не буду делать то, что он скажет. Требовал, чтобы я всем говорила, что Митя утонул. И последние дни до отъезда я пыталась себя заставить поверить в это... Он обещал свободу, но через три месяца объявился снова.

Леха слушал, не сводя глаз. А я фильтровала собственные воспоминания, убирая подробности. К тому моменту я уже сама поверила в сказку о Митиной смерти. Людей было много, оказалось, Витязев вёл дела чуть ли не с половиной города. Я повторяла одну и ту же заученную историю. Верили они или нет, не знаю, но уходили. Ещё был Степан. Впервые я сбилась, глядя на него. Мелькнула мысль: он знает, что я вру. Но Степа ушёл, так ничего и не сказав.

Когда явился Кротов, я открыла дверь на звонок, уверенная: оставшиеся дружки желают знать правду. Основной поток людей уже схлынул. Увидев Кротова, побледнела, попыталась захлопнуть дверь: безуспешно.

-Ты же обещал свободу, - прошептала, чувствуя, как подступают слезы. И снова плакала, пока он истязал мое тело. С этого момента жизнь превратилась в ад. Если тот месяц в доме я знала: каждый день будет пытка, то теперь я только ждала, испуганно шарахаясь от людей, звонков. Снова сбегала, меня возвращали его люди. Он приходил бессистемно, и я подчинялась, открывала дверь, безучастно проходила в комнату, раздевалась и ложилась на кровать. Отключившись, смотрела на потолок или утыкалась в подушку, ожидая конца. А потом он уходил, и я снова ждала. Иногда мелькала мысль: может, убить его? Или себя? Но я была слишком слаба для этого духом, и только надеялась: когда-нибудь он убьёт меня сам.

А потом Кротов пришёл и заявил, что уезжает навсегда, что я свободна. Я не поверила. В тот вечер он был навеселе, не сильно пьян, но не привычно было видеть его таким. Я стояла, оперевшись на стол, а он говорил, что больше не придёт, и вдруг приблизился, взяв за подбородок, приподнял лицо, заставляя посмотреть в глаза. В этот раз я впервые не увидела в них привычной злобы, жестокие, да, и какие-то... полные боли?

-Если бы ты хоть раз посмотрела на меня так, как на него, - сказал он вдруг, - если бы позволила любить, а не трахать...

Тогда я соотнесла его слова с Митей, но вероятно, речь шла о Лехе. И вдруг испугалась, что он меня сейчас поцелует. Никогда Кротов не целовал меня, никогда не говорил ничего подобного. Мой страх отобразился на лице, потому что в его глаза вернулась злоба. Развернув меня, он стянул мои брюки с трусами, я уткнулась лбом в стол, закрыв глаза. И пока он меня имел, плакала, впервые с того раза, как он пришёл после смерти Мити. Мне казалось: он никогда не уйдёт от меня, это больное чувство. Его ненависть дошла до того предела, что он не может без меня, я нужна ему, как объект, который ее будет впитывать. Насильник стал зависим от своей жертвы. Думаю, это могло быть одной из причин его отъезда тогда. Хотя я могу только предполагать.

-Он появлялся на протяжении полутора лет, - все воспоминания уместились в шесть слов, я усмехнулась, - потом исчез.