Немного помолчав, Леха спросил:

-Порез на шее его рук дело? - я кивнула, он продолжал хмуриться. - Что было потом?

-Потом... Потом полгода я жила в том же режиме, ждала, что он появится, но он не пришёл. А потом Степа, Митин учитель, забрал меня в лес. Там я прожила больше двух лет. И осталась бы там, но он отправил меня в город, говорил, нужно возвращаться к жизни. Сначала было трудно. Еще полгода я провела дома, гуляла в парке, шарахаясь от людей, не работала. Кротов оставил мне денег, на них жила. Степа настоял, чтобы я пошла к психологу. Следующие полгода прошли в попытках разобраться в себе, - я усмехнулась, - около года я работала то там, то тут, потом устроилась в гостиницу и задержалась. Вот и вся история.


Леха, кивнув, задумался. А я вспоминала время в лесу, он меня, если не излечил, то не дал падать дальше. Мы со Степой исследовали много мест, он водил меня далеко, после затопления ему самому хотелось изучить местность заново. Лес меня любил, так говорил Степа, а я отвечала взаимностью. Степа был единственным, кто знал правду о смерти Мити, знал, что я ему соврала, потому что Витязев делился с ним планами о предстоящей экспедиции. И когда Степа увидел меня, разбитую на кусочки, понял: произошло что-то плохое. Тогда он не стал настаивать, а после пришёл и забрал в лес.

Когда вернулась в город, оказалась в полной растерянности: полтора года безвылазной жизни с насильником и два года в лесу без людей сделали своё дело. Я не воспринимала окружающую реальность от слова совсем, не понимала людей, их проблем. И закрылась в квартире. Сняла маленькую однушку и сидела дома, читая книги. Через полгода Степа, единственный человек, с которым я общалась, настоял на психологе. Я согласилась, точнее, уступила, было все равно. После психолога был психотерапевт и антидепрессанты, которые я не принимала, складывая рецепты в стол. Однако результат имелся, я стала общаться с людьми. Первый мужчина появился через полгода, когда дошло до секса, я поняла: не могу. Потом было ещё несколько попыток, и наконец, я сдалась. Осталось ощущение мерзости, но мужчина был доволен. А меня переклинило снова, стало казаться: им нужно только мое тело и моя покорность. Они все хотят одного, и тогда я придумала маску легкомысленной равнодушной девицы, и отдавала им себя, в душе ненавидя, убеждаясь: я создана только для обладания. А все остальное обман, пустые слова, что тают в воздухе после того, как все заканчивается.


Часы показывали час ночи. Когда я закончила рассказ, Леха помолчал, потом сказал:

-Спасибо, - смотрел серьёзно, я кивнула. Мысленно была благодарна, что не выпытывает подробностей и не пытается жалеть. Он прошёл в кухню, включил чайник. А когда принёс нам чай, взяв кружку, я сказала:

-Лёша, он ведь хочет отомстить, а значит, будет искать возможность. Ему мало просто тебя убить...

-Я понимаю. Пока есть шанс, что он не знает, что мы догадались о реальном расположении дел. А значит, рассчитывает на эффект неожиданности.

-И что? Мы будем сидеть и ждать, пока он появится? Он ведь мог поставить прослушку в квартиру...

-Маловероятно. Ребята проверяли квартиру сегодня и ничего не нашли.

-Но ведь и остальные ничего не нашли...

Леха вздохнул. Отставив кружку, закурил.

-Я думаю, Милана, думаю. Иногда бездействие лучший вариант действия. Кротову нужно закончить начатое, и он рано или поздно придёт.

-Предлагаешь ждать?

-Предлагаю спать, - усмехнулся он, - день был тяжёлый.

Быстро кивнув, я встала, он за мной наблюдал, было неловко.

-Спокойной ночи, - сказала неуверенно, делая пару шагов и обходя диван. Леха продолжал следить сквозь табачный дым.

-Спокойной ночи, - кивнул, затягиваясь, и мне не оставалось ничего другого, как уйти.

Переодевшись в пижаму, я лежала, слушая, как Леха прошёл к себе. И все мысли отошли на второй план, ни прошлое, ни будущее не волновало, только звук его шагов. Не придёт ли он ко мне? Скоро все стихло, и я вздохнула, уставившись в потолок. Не пришёл. Спать не хотелось, я ворочалась, прислушиваясь к тишине, и вовсе не из-за страхов. Наконец, встала, зачем-то посмотрелась в зеркало и направилась к двери. Ну не выгонит же он меня, в самом деле? А если выгонит? Ничего, переживу, и не такое видали. А завтра, как обычно, сделаем вид, что ничего не было. Решившись, я открыла дверь и замерла с глупым лицом: напротив, возле своей комнаты, стоял Леха. Ситуация была комичная, но я изо всех сил улыбку сдерживала. Леха же, покачав головой, протянул руку, я, подойдя, вложила в неё свою. Он завёл меня в комнату, прикрыв дверь, встал напротив, очень близко, касаясь телом. Смотрел в глаза, пальцами ведя по лицу от лба, по скуле к губам. Обхватив за шею, притянул к себе, наклоняясь к уху, шепча:

-Как же я по тебе скучал.

И все запреты и предрассудки рухнули. Обняв его за талию, я прижалась, открывая губы навстречу его губам, и мы целовались долго, нежно, прижимаясь друг к другу, гладя руками. Я чувствовала, что он все сильней возбуждается, и по моему телу волнами проходили импульсы. Но в этот раз мы не спешили, словно заново изучая друг друга. Наконец, он подтолкнул мен к кровати, повалил, располагаясь сверху, продолжил целовать. Губы спустились ниже, а руки уже стаскивали майку, и тут же накрыли грудь, губы прошлись по ложбинке. Леха поцеловал грудь, слегка потягивая сосок, и я застонала, выгибаясь. А он пошёл дальше, усыпая поцелуями мое тело. Водил руками по животу, бёдрам, стаскивая шорты вместе с трусиками, и смотрел, смотрел изучающе, словно пытался запомнить или вспомнить каждый сантиметр моего тела. И от этого взгляда я возбуждалась не меньше, чем от его ласк. Решившись, погладила его плечи, грудь, спустилась руками к полоске боксеров и провела вдоль неё пальцем, заставив Леху замереть и выдохнуть сквозь зубы. А я стала целовать его грудь, покусывая, дразня, чувствуя, как дыхание становится тяжелее, понимая, что он сдерживается с трудом. Стянув боксеры, Леха расположился сверху, глядя в глаза, а я обвила его ногами, стремясь навстречу. Он начал меня целовать и вошёл, медленно растягивая, наполняя. И я стонала ему в губы, не разрывая поцелуя, обвивала его, вжималась, словно хотела раствориться, и мы рвались навстречу друг другу в безумной нежности и страсти.

А когда все кончилось, и он лежал на мне, уткнувшись носом возле уха, я в порыве прошептала, мало соображая, что говорю:

-Я люблю тебя.

И испугавшись сказанного, замерла. Леха, приподнявшись, посмотрел в глаза, и я ответила. Что теперь скрываться? Наклонившись, он поцеловал скулу, потом ухо, я уже подумала, что этим и кончится, когда Леха прошептал:

-Мне кажется, я не переставал тебя любить.


Утром я проснулась счастливой на плече у Лехи, он уже не спал, лежал, глядя в стену и наматывая мои волосы на палец.

-Доброе утро, - сказал мне.

-Давно не спишь?

-Минут сорок.

-Скинул бы меня и встал.

Леха усмехнулся.

-Меня все устраивает.

Я приподнялась, глядя на него, он спросил, вздёрнув бровь:

-Что?

-Хочу тебя поцеловать, - сказала несмело. Все-таки несмотря на произошедшее ночью и на его слова, я не знала, как себя вести.

-Разрешение спрашиваешь? - весело поинтересовался Леха.

-Вроде того.

-Ну тогда разрешаю.

Я потянулась к нему и стала целовать, он, обхватив за талию, посадил меня на себя, и поцелуй быстро перерос в нечто большое. Потом мы отправились в душ, и там тоже задержались. Короче, вели себя, словно беспечные подростки. Когда я наконец вышла из комнаты в платье, застала Леху в кухне с сигаретой. Я подошла, сев напротив, сложила руки на коленях. Поймав его взгляд, вдруг покраснела: не надо много ума, чтобы понять, что он себе сейчас представляет.

-Лёша, - покраснела ещё больше, сама не зная, почему.

-Иди ко мне, - туша окурок, он слегка отодвинулся на стуле Я переместилась к нему на колени, свесив ноги с двух сторон. Его руки оказались под подолом, а я теснее прижалась к нему, обнимая за шею и целуя. Это походило на какой-то сон, и мне совершенно не хотелось просыпаться.

Ещё через полчаса мы сидели на диване с чаем и бутербродами, больше в холодильнике ничего не нашлось.

-Может, пиццу закажем? - предложил Леха, я сразу напряглась.

-А если... Если Кротов воспользуется случаем...

-И придёт к нам под видом разносчика? Я только за. И от него избавимся, и еда будет.

-Нет, серьёзно, Лёша, что мы будем делать?

-А я серьёзно. Мы ему нужны, значит, он придёт. У меня есть ты, доставка еды и интернет, я готов ждать, сколько угодно.

Я только глазами похлопала в удивлении: а ведь он серьёзно. И в тот момент решила поддаться его беспечности, потому что хотела продлить наш маленький рай.

Пиццу нам принёс парнишка леи двадцати, был он несколько напуган, видимо, ребята его пошмонали на входе.

Мы смотрели кино, ели пиццу, занимались любовью, и я была счастлива. Не скажу за Леху, но по виду его тоже все устраивало.

Так прошло три дня, а ночью третьего я проснулась, как от толчка. Лехи в комнате не было, а в квартире стояла тишина. И я вдруг почувствовала кожей: Кротов здесь. Осторожно встав, вышла в коридор. Тишина, из гостиной льёт тусклый желтый свет настольной лампы.

-Лёша, - позвала я, чувствуя, как голос сел и дрожит от страха.

-Я тут, - отозвался он из гостиной, но я не спешила радоваться, наоборот, страх облепил кожу, как паутина. Казалось, шаги гулко отдаются эхом, в ушах звенело. Подойдя ко входу в гостиную, увидела затылок Лехи, сидящего на диване. А сделав ещё пару шагов замерла, чувствуя, что сердце сейчас выскочит из груди: в углу у книжных полок сидел Кротов с пистолетом в руках.


То есть, внешне это был Андрей, но теперь, глядя на него, я не понимала, как не узнала в нем того, другого человека.