Я не знала, какой именно смысл он вкладывает в этот вопрос, но… мне захотелось соврать, что всё и впрямь идёт по верному пути.

— Думаю, да, — ответила уклончиво.

Расцеловала отца и мать, прислушалась к себе. Что ощущала от понимания, что мне предстоит вернуться к Глебу? Пока не знала. Но страха, или же отвращения уже не было. Хотя, я с удовольствием осталась бы в доме родителей — с этим было глупо спорить.

— Хорошо. Мы приедем к вам в ближайшее время. У Глеба ведь день рождения.

— Вот как?

Я машинально вскинула бровь. Весть о том, что у моего «мужа» праздник, а я об этом ни сном, ни духом, удивила. Но я тут же одёрнула себя, напомнив, что у меня просто не имелось ни возможности, ни желания знать о Глебе то, что положено жене.

— Да. Увидимся, Лён.

Выйдя из дома, я направилась к ожидавшей меня машине. Прежде чем сесть на заднее сидение, обернулась, держась за распахнутую водителем дверцу. Помахала родителям и устроилась в салоне.

Мы с водителем направились на выезд из коттеджного посёлка. Я сидела и пыталась понять, что не так. И относительно моей жизни с Ледовым, которая вдруг перестала вызывать такое отторжение, и от окружающей действительности.

Возникло нехорошее подозрение, что всё это уже было. В тот день, когда Глеб меня похитил. Но почему? Отчего все инстинкты внутри буквально вопили об угрозе?

— А где… охрана? — тихо спросила я, крепко сжимая в руках телефон.

Сердце забилось с такой скоростью, что мне стало трудно дышать. Казалось, оно заполонило собой всю грудную клетку, вытеснило лёгкие, и теперь они с силой ударялись изнутри, словно могли вырваться из моего тела.

— Её нет.

Водитель сделал молниеносное движение. Прямо на ходу обернулся ко мне, вырвал телефон из моих рук и, открыв окно, выбросил его ко всем чертям.

И в этот момент я осознала — до этого мгновения я не была в смертельной опасности.

Зато сейчас надо мною нависла именно она.

27

Вдох-выдох, вдох-выдох. Думай, Алёна, думай. Куда ты могла влипнуть? Какие-то конкуренты Ледова? Очень вряд ли? Жуткая инсценировка? Тоже отметаем.

А перед глазами та комната в особняке Глеба, в которой у него был целый кабинет для расследования обстоятельств смерти жены.

Так… думай, думай, Алёна! От этого зависит твоя жизнь.

Кого ты там видела? Того, кто помешался на Марине. Одного из участников группы. Как он выглядел? Чёрт! Кажется, об этом вообще нет никаких воспоминаний! Но должна же быть хотя бы зацепка, хоть что-то!

Солист группы «Суит Джем». Разбился в машине вместе с Мариной Ледовой. Потом начал убивать всех, кто похож на женщину, на которой он помешался. Вот только я знать не знала на данный момент, тот ли это человек, что сидит за рулём.

А если тот? Если меня тоже везут… убивать?

— Ты молчалива, — хмыкнул похититель, поймав в зеркале заднего вида мой испуганный взгляд.

Во рту пересохло от того, какими чёрными колодцами сейчас были его глаза. Словно он находился в другом измерении, в котором всё было уже уготовлено для меня и для него. Мне — мучительная смерть, ему — несравнимое ни с чем наслаждение.

— Кто вы? И что вам от меня нужно? — выдавила из себя, когда мой взгляд метнулся с профиля водителя к окну и обратно.

Я никак не могла разобрать, куда мы с такой скоростью мчимся. Всё мелькало перед глазами, едва ли не до тошноты.

— О, мы с тобой прекрасно повеселимся, — заверил меня похититель. При этом голос его был торжественным и мрачным. — А кто я? Тебе об этом знать совсем необязательно.

Я держалась на волоске, чудом не отключаясь от всего происходящего. Пыталась лихорадочно понять, что же сделать, но на ум не шло ничего путного.

Лишь только уверенность в том, что меня выкрал тот самый маньяк, который убивал всех, кто походил на Марину, крепла с каждой секундой. Я вспомнила наскоро увиденную на экране своего мобильного девушку. Истерзанную и изломанную. Тошнота подкатила к горлу. Именно такая судьба меня ждёт?

— Муж станет меня искать, — выдавила я из себя, прибегнув хоть к какой-то попытке воздействовать на водителя.

— Станет, — пожал он плечами, увеличивая скорость.

Я машинально взглянула в окно, понимая, что мы выехали на загородную трассу, и направляемся в сторону Выборга.

— Но я всё предусмотрел. Он установил слежение за телефонами всего персонала, но телефона со мной нет. Ещё была спутниковая система, которая могла выяснить, где мы сейчас, но она теперь тоже отключена.

Он проговорил эти слова совершенно обыденным, даже бездушным тоном, от которого по спине моей прошёл холодок, какого не испытывала никогда.

— И куда мы едем? — выдохнула, держась из последних сил, чтобы хоть как-то не потерять связь с реальностью.

— Скоро узнаешь, — пообещал мне похититель, и я поняла, что расспрашивать о чём бы то ни было — глупо.


Я узнала, куда мы приехали. Стоило только машине притормозить на обочине междугородней трассы и свернуть в лес, как я очнулась из полузабытья, в котором пребывала всё это время. Вздрогнула, перестала обхватывать себя руками, взглянула в окно.

Господи! Я же знала это место… Мы с родителями сотню раз проезжали мимо, когда ездили в Выборг! Я даже не раз удивлялась тому, что оно расположено прямо посреди леса, но видно прямо с дороги.

Кладбище.

— Выходи, — велел мне мужчина, распахнув дверцу, когда машина остановилась в глубине чащи, едва оперившейся первыми молодыми листками.

Я сомневалась ровно секунду, прежде чем покинуть нутро автомобиля. С одной стороны, чувствовала себя в нём обманчиво защищённой. С другой — надеялась, что снаружи меня ждёт спасение. Каким бы оно ни было.

— Я не знаю, чего вы от меня хотите, — шепнула, сбиваясь и обхватывая себя руками.

— Иди туда.

Похититель с силой толкнул меня вглубь леса, и я зашагала, едва не падая, среди могил. Мне было так страшно, что казалось, будто тело принадлежит не мне, а какому-нибудь зомби, который управляет им. Как будто есть мой мозг, но он находится вне меня. Да и то, не думает в данный момент, а делает всё, чтобы отключиться от происходящего.

— Зачем вы это делаете? — судорожно всхлипнула я, когда мы достигли обрыва.

Здесь ряды могил окончились, и я оказалась на краю. Но понять это смогла только когда рассмотрела склон в неверном свете фонарика, которым похититель подсвечивал мне путь.

— Затем, что я хочу тебя убить, — просто ответил он, и у меня осталось только одно желание — сорваться вниз с обрыва, чего бы мне это ни стоило.

Пусть будут сломанные ноги и руки. Пусть я стану висеть на волоске от смерти. Мне нужно сделать всё возможное, чтобы спастись.

— Почему?

— Потому что ты безумно на неё похожа.

Он сделал шаг ко мне, и я отступила. Нога утонула во мху, когда я инстинктивно шагнула назад.

— Знаешь, что я сделал с теми, кто был безумно на неё похож?

Перед мысленным взором тут же встала та картинка из моего телефона. Хорошо, что я не стала смотреть остальные фотографии…

— Нет.

— Одной я выколол глаза. Она глядела на меня с ужасом, и мне это не понравилось. Второй пришлось отрезать пальцы рук… Она очень сильно сопротивлялась. Хваталась за мою одежду, царапала лицо. Правда, на этом я не ограничился, и…

— Хватит!

Я не сразу поняла, что этот окрик принадлежит мне.

— Что хватит, Алёна? Мы ведь только начали… — выдохнул похититель и двинулся в мою сторону.

28

Взмахнув руками, когда пришлось вновь отступать, я с ужасом поняла, что падаю. С силой приложилась о землю, да так, что из груди весь воздух выбило, а в солнечном сплетении угнездилась тупая боль. Правда, она так же быстро отступила, как и вспыхнула внутри.

Проехав на спине несколько метров, я развернулась, двигаясь на чистых инстинктах. Сначала поползла на карачках, не понимая, где я, и куда направляюсь, потом попыталась встать, чтобы бежать в лес.

Знала, что здесь всё совсем не предусмотрено для того, чтобы спасаться бегством. Те же воронки от первой мировой, в которые запросто можно было свалиться кубарем и переломать позвоночник, да и попросту валежник. Стволы упавших сосен, болотистые участки.

— Алёна!

Я даже замерла, когда услышала этот голос. Сердце забилось ещё чаще, хотя секундой назад мне казалось, что это попросту невозможно.

— Беги, Марина, беги! — процедили в полуметре от меня.

Первый окрик принадлежал Ледову. Да, именно ему! И это был мой шанс на спасение. А вот второй… Этот спятивший урод действительно считал, что я — Марина?

Хотя, какое мне было до этого дело? Единственной целью стало спасение.

Я помчалась, не разбирая дороги. Отсветы от фонарика психа высвечивали в темноте стволы сосен. Я лишь чудом не запиналась о то, что валялось в лесу. Бежала, куда глаза глядят… отмахиваясь от веток, которые порой стегали прямо по лицу. И понимая, что ещё немного, и дыхания не хватит, на каком бы адреналине я бы ни двигалась.

Что-то с силой ударило меня в плечо, я не устояла на ногах. Покатилась по земле, зажмурив глаза. Лишь только вспышкой в мозгу единственная мысль: а если налечу виском на какой-нибудь сук? Если отключусь? И тут же следом крохотная надежда — Глеб здесь, он придёт на помощь.

Когда удалось распрямиться и сесть, я уставилась в темноту ничего не видящим взглядом. Рядом раздавались звуки борьбы, слышались мат и дыхание, проникающее в лёгкие со свистом. А может, так дышала именно я?

Я инстинктивно попятилась назад — опираясь на руки и пятками обуви утопая во мху.

— Глеб! — крикнула я, когда угодила ладонью в какую-то влажную яму. — Глеб! Это ты?

— Беги! — прохрипел Ледов совсем рядом, и я вскочила и помчалась в ту сторону, откуда, как мне казалось, я и прибежала.