Оксана Волконская - Я тебя проучу

Теплый весенний ветерок разлетался по городу, ерошил волосы, заставлял их путаться и попадать в глаза. Непривычно сильный для весеннего дня, он словно отражал мое внутреннее состояние. В душе нарастала буря, справиться с которой пока не было сил. Но это пока. Со временем все образуется.  Как там было на кольце Соломона? Все проходит, и это пройдет? Обязательно пройдет, пусть и не сразу. Вот только перед этим душа десяток раз вывернется наизнанку, побьется в истерике, свернется в клубочек и опять все по новой. Ну а потом, конечно, все пройдет.

Я нетерпеливо поглядела на часы, торопясь убраться как можно скорее от театра. Прекрасно знала, что с минуты на минуту актеры закончат снимать грим и выйдут на улицу. А служебный вход совсем рядом. Ну где же Власта?

Подруга не спешила. А я с каждой минутой нервничала все сильнее. Слишком велика была вероятность случайной встречи. Встречи, которой я не хотела. Прошел не один день, но до сих пор эмоции находились на отметке «слишком». Слишком больно, горько, на грани… Я не готова с ним сейчас увидеться. А риск становился все выше.

Стиснув руки в кулак так, что ногти впились в ладошки, я сделала глубокий вдох. Я обещала подождать Власту здесь, пока она собиралась забежать к брату. И не нарушу свое слово, несмотря на все мои фобии. Тем более, они вполне могут быть беспочвенны и…

Закон мирового свинства, кажется, сегодня работал против меня. Распахнулась дверь служебного входа, и стайка девчонок тут же кинулась к появившемуся в дверях парню с охапкой букетов. Их было так много, что даже удивительно, как они поместились в его руках. Впрочем, ему не привыкать. Любимец девиц и публики радостно улыбнулся при виде дожидающихся фанаток.

Как-то отстраненно я подумала, что ему бы не помешала вторая пара рук. Потому что на таких мелочах, как цветы, поклонницы явно не собирались останавливаться. У многих из них были с собой какие-то коробочки, пакетики, которыми они грозились завалить своего кумира с головой.

Сердце ухало в груди, словно филин в глухом лесу. А я старалась думать о всякой ерунде, только не о том, что нас связывало с этим человеком.

Я отступила на шаг, стремясь слиться со стеной. Только бы не заметил, только бы не заметил! Конечно, вероятность была ничтожно мала, но он всегда умудрялся видеть больше, чем следует.

И слышать больше, чем ему предназначалось.

К горлу подступил горький ком, который я с трудом сглотнула. Спокойствие, только спокойствие. Он не супергерой, у него нет стрекозиных глаз, которые позволяют видеть все вокруг. Он всего лишь человек. Тот, кто заставлял меня летать в облаках и строить воздушные замки. Тот, кто разрушил мой мир и безжалостно растоптал все, во что я поверила.

Но сейчас он не должен меня заметить. Даже мысли допускать не стоит, Вилинская. Мысли они материальны, сама знаешь.

Еще один шаг – и спина уперлась в холодный бетон. Легкая боль отрезвила. Почему, зачем я бегу? Ему плевать, значит и мне должно быть параллельно. Надо быстрее отловить Власту и уйти отсюда как можно быстрее. Лишним мазохизмом я страдать не собираюсь, тем более, в отношении того, кто преподал мне такой жестокий урок.

- Лизка! Вот ты где! – подруга появилась настолько неожиданно, что я вздрогнула. –Что ты сюда забилась, как мышь от мышеловки? Все в порядке?

Она говорила вроде негромко, но почему-то ее голос привлек внимание. Расписывающийся у кого-то на афише парень поднял глаза и посмотрел прямо в нашу сторону. Словно каким-то магическим чутьем угадав, где мы стоим. Наши взгляды столкнулись, и я не смогла отвести глаза. Впрочем, и он не спешил этого делать. Не глядя, что-то дописал на афише, бросил пару фраз и шагнул в нашу сторону. Все также удерживая мой взгляд в тисках.

- Лиза! – затеребила меня подруга, осознав, что я не спешу отвечать. И вообще замерла столбом, пялясь куда-то в сторону.

А он сделал еще один шаг по направлению к нам. И с каждым его движением сердце билось все громче и громче, словно стремясь оградить меня от всего постороннего шума.

Еще один шаг. Мгновенье, за которое, казалось, пролетели все события с нашего знакомства. А он все шел к нам. Для меня секунды растянулись вечностью, реальность проходила как в медленной съемке. Надо было разорвать контакт взглядов, развернуться и уйти… Надо было. Но я не могла.

- Лиза? Здравствуй.

Он остановился всего в шаге от меня. Такое знакомое, родное лицо, каждую черточку которого я знала наизусть. Вечно взлохмаченные пряди. Не изменился. Совсем не изменился. А, впрочем, чего я могла ожидать?

Сердце стучало все сильнее, казалось, сейчас разорвется. Нас разделял всего шаг. Один чертов шаг! Как черта – до и после. Граница, которую не перешагнем ни он, ни я.

- И это костюм афинянина? – капризно возмущался высокий светловолосый парень с шухером на голове, который, видимо, являлся тщательно уложенным творческим беспорядком. Он тряс какой-то светлой тряпкой. А вокруг него царило царство костюмов и вешалок. Здесь современные платья соседствовали с костюмами викторианской эпохи, а ткани ярко блестели в ярком свете лампочек. – А где золотое тиснение? Я хочу золотое тиснение!

А я хочу открыть глаза и осознать, что это всего лишь дурной сон. Потому что, глядя на это чудо, испытываю ярое желание подойти к ближайшей стене и побиться об нее головой.

Неужели это действительно он? Господи боже! Вы это серьезно? Это и есть мой партнер? Великолепный, молодой, подающий надежды актер? Как-то не так я себе его представляла…. И это еще мягко говоря.

А предмет моих размышлений в этот момент уже было мало золотого тиснения. Он капризным тоном требовал, чтобы костюмер пришил ему на левое плечо золотую бляшку которая будет его "фишечкой". Да так истерично, что я невольно задумалась над тем,  что быстрее и спокойнее будет пристукнуть его лопатой. Раз - и никаких следов. Ну а что? Это худое, бледное, мелкое недоразумение с прической "я у мамы вместо всего хозинтвентаря сразу" даже ребенок способен победить, не то, что я.

Все лучше,  чем в ближайшие четыре месяца бегать за ним преданной собачонкой.

Но, наверное,  стоит обо всем по порядку.

Меня зовут Лиза Вилинская, мне двадцать лет. Всю свою сознательную жизнь я мечтала играть в театре.  С того самого момента, как дорогая матушка притащила шестилетнюю меня на сказку "Красавица и чудовище". Завороженная потрясающей историей любви и прекрасным платьишком Бель я твердила, что вырасту и буду,  как она. И ни капли не смутилась, когда мне объяснили, что это всего лишь постановка. Ну и что? Значит, я буду как эта актриса.

Вот и стала… Сейчас я учусь на третьем курсе на специальности «Актерское мастерство». И мне предстоит мой первый, самый важный и серьезный проект. В котором с буду работать вместе с этим…

Мое персональное чудовище в это время в очередной раз заорало:

-Почему моя туника мятая и грязная? Ее что,  с половой тряпкой перепутали? Как мне теперь ее надевать?

Боже, он вообще,  что ли, к жизни, не приспособлен? Елена Марковна сегодня полдня, как заведенная, носилась с этими костюмами. Была готова только половина костюмов к спектаклю. Остальные были раскроены, наметаны… На мой, допустим, сегодня только сняли мерки. Впрочем, этому была и другая причина – я сегодня в этом театре впервые в качестве актрисы.

А дарование продолжало разоряться, возмущаясь в сторону костюмерши. Тут уж я не выдержала. Услышав очередной вопль, подлетела к этому чуду-юду и вырвала белую ткань из рук. Парень так и замер с открытым ртом, глупо хлопая глазами и наблюдая за тем,  как я стряхиваю с туники пыль.

-Ты кто? - наконец родил вопрос он. Гениальный вопрос, на который он получит не менее гениальный ответ!

- Любовь твоя! - не сдержавшись, рявкнула я. - Всей жизни!

От неожиданности парень отшатнулся. На няшно-капризном личике отобразился такой суеверный ужас, что я едва сдержалась, чтобы не расхохотаться в духе злых волшебниц из фильмов.

- Какая еще любовь? – выдавил из себя он. Потом словно маску на себя надел - вдруг преобразился, широко улыбнулся и с ленивой интонацией мужчины, знающего себе цену и неоднократно изучающего ее в зеркале, поинтересовался. – Ты автограф хочешь, солнышко? Давай, распишусь, у меня как раз есть минутка.

Вот это самомнение! Наверное, им он и берет своих поклонниц. Вот только он, идиот что ли? Я на его фанатку похожа в последнюю очередь. Или на него все поклонницы так рычат? Так я их прекрасно понимаю. Если бы все подающие надежды актеры так себя вели, то в такое искусство как театр и кино давно бы развалилось. Потому что театр и кино – это не самолюбование. Актер – это призвание, это долгая, выматывающая работа над собой и над ролью. Безумный график без выходных и праздников. Невольно вспомнила старшего брата моей лучшей подруги. Станислав Белозеров был тем еще трудоголиком, и только собственная семья – любимая жена Ася и маленькое солнышко Олеся заставили пересмотреть хотя бы немного свой график. А раньше он каждый день пропадал в театре. Вряд ли это…чудо так делает.

- Автограф? Нет уж, спасибо. Обойдусь я без великой чести заполучить твой автограф, - фыркнула я. Тоже мне, знаменитость! Да на фоне того же Стаса он просто нолик без малейших примесей.

- А что тебе тогда надо? И почему ты заявила, что влюблена в меня? – откровенно не понимал мой будущий партнер. Лично мы пока еще не были знакомы, а сложить два и два, видимо, этому чуду мозгов не хватало. Но всколотить в его голову последние мне помешали.

- О, Лизочка, ты уже пришла! Какая ты молодец! – в комнату вплыла Виктория Владимировна Строганова, потрясающая актриса, мастер моего курса и художественный руководитель театра. Именно она и предложила заменить мне актрису, которая неожиданно уволилась с работы и рванула за мужем в другой город. Учитывая, что я училась всего на третьем курсе, с ее стороны это был неслыханный аттракцион щедрости и доверие, которое я была просто обязана оправдать. – Я смотрю, ты уже познакомилась с твоим Диметрием?