Через полчаса у меня уже была вся информация по бабуле Яны. Троюродная сестра и два таких же брата. Родство там, конечно, седьмая вода на киселе. Но самое интересное, живут все эти родственники в разных городах нашей необъятной Родины, кто на юге, кто на севере. И куда же они отправилась? На юг или на север? Тут мне могут помочь лучшие подружки Яны.

Дарью удалось разыскать быстро, девица сидела дома. Но, увы, ничего толком она мне не сказала, более того, искренне удивилась новости, что Яны нет. Моя беглянка с каждым разом становится все осторожнее, понимает, к кому я пойду в первую очередь. Что ж, остался розовый поросенок. Правда, открыл мне не поросенок, а ее муж.

– Добрый вечер, – уставился на меня сонными глазами худощавый парень лет двадцати пяти, – чем могу помочь?

– Добрый. Мне бы с вашей супругой пообщаться. Это возможно?

– Лены нет, а что вам от нее нужно? – тотчас проснулся, следом напрягся.

– Не волнуйтесь, я лишь хотел спросить, не знает ли она, где Яна. Они вроде как подруги.

– Яна? Так она это… уехала.

– Ага. А куда, не подскажете?

– А с какой целью интересуетесь? – знает хрен, где моя Янка, по физиономии вижу, что знает.

– С той целью, что мы встречаемся. И Яна ждет от меня ребенка. Но случилось нам повздорить, я ей предлагаю переехать ко мне, но она уперлась, хочет, чтобы наоборот я перебрался сюда, – постарался говорить спокойно, дружелюбно, – но у меня в Москве работа, плотный график. В общем, женщины…

– Ребенка? – округлил глаза. – Странно, Ленка мне ничего не говорила. А Яна у нас на даче.

– Вот как… с бабушкой уехала?

– Нет, одна. Валентина Ивановна к сестре отправилась.

– Адрес не подскажешь?

Через пару секунд у меня был адрес. Бабы определенно хитрее мужиков, все-таки мы местами конкретные тормоза. Итак, дорога предстоит дальняя.

Глава 41

Яна

Честно говоря, одной в загородном доме страшновато. Как-то я переценила себя. Теперь прислушиваюсь к каждому скрипу, к каждому шороху. А ночи здесь черные, освещения на улице мало.

Забравшись в постель, засела между подушек с планшетом в руках. Хоть в игры поиграть, расслабиться. В принципе, бояться мне нечего, здесь тихое спокойное место, просто я не привыкла к загородной жизни, мне милее шум машин за окнами, разговоры прохожих, детские крики, доносящиеся с площадки. Может, Ленке позвонить? Да и Дашке наверно. Нехорошо я как-то поступила, не рассказав ей о своих намерениях. Вообще глупо получается, Дашка знает о моей беременности, о Стрельцове, но не знает где я, с Ленкой ситуация до точности наоборот. Бабушка вообще думает, что ребенок от Шахова. Все-таки позвоню Даше, она со мной так нянькалась последние дни.

И только собралась набрать ей, как до ушей донесся то ли стук, то ли скрип. Какого черта? Может, очередные звуки старого дома? Или кошки по участку бродят, или ежи, или ежи с кошками, мало ли. Тогда затаилась, планшет выключила. Но буквально через пару секунд стук повторился, теперь я точно понимала, это стук. И стучат в дверь! В тот же миг сердце заколотилось где-то в горле, ладони похолодели. Кто может стучать в два часа ночи? Из нормальных людей никто! А вдруг грабители? Ну, а что? Хозяев неделями нет. Я же… я как всегда оказалась не в том месте, не в то время.

Что теперь делать? Бежать через окно или дымоход? Дверь-то в доме одна.

Я осторожно поднялась, пригнулась, а то вдруг тень в окнах заметят. Хоть бы замок выдержал. Саму дверь Димка поставил металлическую. В этот момент услышала новый звук – начали дергать дверную ручку! Тут мне совсем поплохело, а сердце стремительно покатилось в пятки. Может, спросить кто там? Ага, и обнаружить себя! Но если не обнаружить, ведь действительно могут полезть в дом, тогда мне однозначно не поздоровится. Пожалуй, выжду еще минут пять и тогда уже… умру от страха, наверно.

Однако спустя минуту все прекратилось, а следом до ушей донеслись звуки удаляющихся шагов. Слава богу! Надеюсь, возвращаться не надумают. Но уснуть я уже не смогла, так и просидела на кровати, прислушиваясь к улице, до самого утра. Такое ощущение, что Шахов наслал на меня проклятье, ибо после встречи с ним жизнь превратилась в череду жестоких испытаний. Но главное испытание еще впереди – это ребенок. Смогу ли я, получится ли стать малышу хорошей матерью и воспитать из него человека, а не Стрельцова, не знаю. Голова буквально трещит по швам от каждодневных мыслей и переживаний, которым конца и края не видно.

Когда посмотрела на себя в зеркало, поняла, что очень скоро от меня ничего не останется – похудела, осунулась, под глазами синие круги, вздрагиваю от каждого шороха, все время в напряжении и ожидании очередной подлянки, ах да, еще токсикоз полным ходом. А ведь сюда я приехала, чтобы как раз набраться сил, восстановиться морально. Что до ночного приключения, хочется верить, что это был случайный прохожий подшофе, не более.

Я умылась, собрала волосы в высокий хвост, снова глянула на себя, жить можно, и побрела в кухню. Из съестного засунуть в себя удалось только мюсли с молоком. Ну, уже что-то. После чего нарядилась в спортивный костюм и устремилась к двери. У Лены в саду гамак есть, глядишь, и поспать удастся. Правда, рука так и замерла над ключом, страх все еще дергал за нервы. Но, всё! Хватит трястись! И на выдохе открыла дверь.

– Твою мать! – взвизгнула, что было сил. – Ты как? Ты что? Ты почему?

Напротив, прислонившись спиной к перилам, стоял тот, от которого мне видимо уже нигде не спрятаться. Весь взлохмаченный, с отросшей щетиной, само собой, злой.

– Сколько можно? – процедил сквозь зубы.

– Так, это ты был ночью? Почему не сказал?

– Потому что не был уверен, что ты и, правда, здесь. Решил дождаться утра. Итак, – прикрыл красные глаза, видимо, бессонная ночь была не только у меня, – на этом всё.

– Да? Ты меня отпускаешь?

– Совсем дура что ли? – воззрился на меня с еще большим негодованием. – Сейчас ты собираешь свои тряпки, садишься в мою машину, и мы едем в ЗАГС, а потом едем ко мне. И только попробуй хоть слово против сказать, – господи, да он еле стоит.

– Иди в дом, – взяла его за руку, отчего Демьян тотчас напрягся, – иди, говорю. Потом будешь командовать.

И надо же, послушался, пошел. Я завела этого измученного полуспящего зверя в спальню, где подтолкнула к кровати.

– Ложись.

– Нет уж. Больше не сбежишь.

– Но и в машину с тобой не сяду, ты нас угробишь к чертовой матери, если не отдохнешь.

Стрельцов нехотя, но опустился на кровать, а когда лег, то и меня затянул следом, накрыл своей лапищей.

– Дернешься, пожалеешь, – пробормотал кое-как.

– Поняла я, поняла.

А спустя пару секунд уже спал. Что забавно, под тихое сопение диктатора уснула и я, однако проснулась через полчаса от пиликающего телефона, оказывается, забыла утром отключить будильник. Притом Стрельцов продолжал храпеть, отвернувшись на другой бок. Получается, путь свободен. Сумку в зубы и вперёд, но куда дальше бежать? Больше вариантов у меня нет. Он везде найдет. Тогда осторожно слезла с кровати, обошла ее и уставилась на своего мучителя. Или не мучитель, а мученик? Нет, слишком громкое слово. Ладно, лучше подумать об обеде, наверняка этот следопыт не ел ничего, еще помрет здесь, мне же потом отвечай.

Так, что я умею готовить лучше всего? Картофельную запеканку с куриным филе под золотистой сырной корочкой! Коль сбежать не вышло, сражу изверга своими кулинарными способностями.

За готовкой мысли потекли как-то размереннее. Надо чаще готовить, это определенно успокаивает. Может, мне и правда пора остановиться? Позволить волкодаву себя посадить в клетку. С отросшим животом в скором времени я особо не набегаюсь, да и бабушка здоровьем слаба, ей самой помогать нужно. Вдруг у меня судьба такая? Быть женой тирана, терпеть его тиранские замашки, угождать и быть вечной паинькой. Боже, что я несу!

– Надо же, – раздалось негромко, – не сбежала.

– А смысл? – бросила, не оборачиваясь. – У тебя глаза и уши повсюду. Уж чего-чего, а выслеживать добычу ты умеешь.

– На самом деле, в данном случае мне помог муженек твоей дорогой подружки. Сдал тебя с потрохами, – усмехнулся.

Димка?! Да быть того не может!

– Врешь, – развернулась к негодяю передом, к плите задом.

– Не вру. Но он не со зла, просто инструкций видимо не получил. Не успели вы его предупредить, чтобы рот держал на замке. И вообще, не сдай он тебя, я бы сейчас мчался в направлении дома троюродной сестры твоей бабули.

– Забавно.

– Угостишь, надеюсь? – прошел к столу. – Или по вторникам плохим мальчикам не подают?

– Плохим мальчиком ты был надцать лет назад, а сейчас ты омерзительный тип, лишенный всякой совести. Но черт с тобой, поделюсь.

– Вот спасибо, – опустился на стул.

– А ты чего расселся? Я тебе не Инесса, подавать не намерена. Поднимай свой вездесущий зад и бери тарелки, кружки, вилки, режь хлеб.

– Справедливо.

– Кстати, – выключила духовку, – где Инесса? На яхте оставил?

– Она моя личная помощница и сейчас занимается своими прямыми обязанностями.

Скоро на столе стояла большая стеклянная форма с той самой румяной запеканкой. Я отрезала себе кусок, после чего передала лопатку Стрельцову. Обслуживать его даже не собираюсь. Пусть спасибо скажет, что за стол пустила. Но он калач тертый. Все достал, все разложил, хлеба нарезал, сок разил по стаканам.

– Вкусно, – попробовал плод моих стараний. – Хорошо, когда женщина умеет готовить, а то нынче со всеми этими феминистскими замашками вы забываете обо всем на свете.

– Меня к этим сестрам по разуму не приписывай. Я консервативно-патриархальных взглядов. Бабушка так воспитала.

– Я обязательно пожму ей руку, когда мы познакомимся.

– Если она еще захочет жать тебе руку.

– Ну да, ну да, представляю, каким монстром ты меня нарисовала.