Словно в подтверждение её слов, двери морга распахнулись, и по лестнице вниз кубарем слетело ругающееся отборным матом тело. Завёрнутое в простынь и раскрашенное в сине-фиолетовый цвет. С алыми подтёками. И выдохнувшее страдальчески, растянувшись на асфальте:

- Мля-я-я…. Едрит твою ёжика в тундре!

Харина на это явление и бровью не повела. Только сверилась с наручными часами и вздохнула, возведя глаза к небу:

- Шугуров, я так понимаю, до вашего выдающегося, во всех смыслах, интеллекта так и не доходит простая прописная истина, что третий курс медицинского университета нашего славного городка познал дзен в анатомичке и отрыл все лечебные свойства спирта ещё в начале прошлого учебного года?

- Сергеевна, мля! – откликнулось тело и попыталось встать. Но вылетевшая следом стойка для капельницы радостно проскакала по ступенькам и приземлилась аккурат на его голову. Оборвав весь содержательный диалог на самом, так сказать, интересном месте. А самое занятное, знаете что?

Что этому никто из присутствующих не удивился. Ну, не считая меня, ага.

- А меткие нынче студенты, - задумчиво почесала нос девушка. Качнувшись с пяток на носки, она хмыкнула каким-то своим мыслям. И поинтересовалась, постукивая потрёпанными, цветастыми кедами по крыльцу. – Ну так чего тебя, Веня в дебри моего любимого морга занесло-то? Да ещё в компании милого зомбика?

Комплимент прозвучал искренне и всё равно оказался сомнительным. А уж если вспомнить, в каком виде и настроении меня застали, так и вовсе вызвал здравые опасения за чувства прекрасного этой странной женщины.

- Я не милая, - я опустила взгляд, неосознанно шаркнув ножкой. И тут же поморщилась, поймав себя на этом. Вот же ж… Дурацкая привычка спорить из чистого чувства противоречия, блин!

Ей богу, я как компания пятиклашек, пойманная за попыткой подорвать петардой школьный туалет. И улики на лицо, и подельники сдали с потрохами, а я всё равно отрицаю очевидные факты, ага.

Потому что родительского ремня боюсь сильнее, чем выговора учителей и директора школы.

- Веня, если ты на ней не женишься, я найду более резвую кандидатуру, - хмыкнула в ответ Харина. И легко спрыгнула на пару ступенек вниз, чтоб потыкать носком кед продолжавшее валяться на асфальте тело. – Такой очаровательный зомбик не должен бродить в гордом одиночестве… Шугуров, сколько пальцев видишь?

Недоумённо моргающему мужику был продемонстрирован оттопыренный средний палец, с кольцом в виде черепа на нём. С трудом сфокусировавшись на нем, этот Шугуров недоумённо и даже почти жалобно протянул:

- Два?...

- Хорошая попытка, - одобрительно разулыбалась Харон. – Хреновый симулянт. Поднимайся и марш в зал. Экскурсия продолжается, третий курс не до конца впечатлился нашим дружным, милым коллективом. Не познал, так сказать, всю глубину той бездны, в которую вынужден будет пасть, если их угораздить пойти в морг работать, и…

- Сергеевна…

- Понятно, сотряс черепной коробки урезал способность воспринимать реальность адекватно и быстро, - хмыкнув, Харон наклонилась и подняла стойку для капельницы. – Окей, гугл. Для тебя сделаем запрос короче и понятнее. Встал, отряхнулся, отправился работать. Увижу  в руках спирт – кастрирую. В этот раз – точно!

Даже на мой вкус (и педагогическую жилку) угроза прозвучала внушительно. И я не удивилась, что санитара сдуло обратно в здание морга так же быстро, как до этого вынесло оттуда. А молчавший всё это время Араньев только вздохнул, сочувственно протянув:

- Не любишь ты людей, Харон.

- Мне трупы больше нравятся, - так же невозмутимо откликнулась Евгения, опёршись на несчастную стойку. – Тихие, мирные, послушные… Молчаливые, опять же.

- А как же живое тепло? Общение?

- Веня, знакомство с тобой в мои юные, незрелые годы оказало пагубное влияние на мою опять-таки юную, неокрепшую психику, - брюнетка хмыкнула, зацепив ногу за ногу. И припечатала, довольно скалясь. – Благодаря ему, знакомству этому, я научилась ценить то, что до этого не замечала…

- Моё неземное чувство юмора?

- Тишину, Веня. Ти-ши-ну!

С минуту они сверлили друг друга пристальными взглядами. Пока мой сосед не вздохнул, раздражённо взъерошив волосы на затылке, и не выдал:

- Когда ты говоришь, у тебя муж из командировки возвращается?

- Соскучился по общению с золотой молодёжью? – скептично уточнила Харина. Только уголки губ то и дело дёргались в намёке на улыбку.

- Опасаюсь за жизнь и здоровье горожан, - не остался в долгу Араньев. – У тебя в его отсутствие приступ социофобии намечается. Острый!

- О, не начинай, Араньев, - возведя глаза к небу второй раз за пять минут, Харон беспечно заметила. -  У меня нет приступа социофобии, она у меня на постоянной основе! И я повторяю свой вопрос… Что ты забыл в моём царстве мёртвых, м? Зомбик, стоять!

- Ну блин… - моя попытка слинять, пока эта парочка упражнялась в остроумии была пресечена суровым командирским рыком. И я даже глазом моргнуть не успела, как меня подцепили под локоть и потащили в сторону входа, открывая массивную деревянную дверь при помощи всё той же треклятой стойки.

Затолкнув меня в коридор, Харина величественно вошла следом и…

- Харон, твою ж… - приглушённо ругнулся Араньев, чудом не схлопотавший дверью по носу. – Это моя девушка, вообще-то!

- Нет! – открестилась я от такой сомнительной участи.

- Йес! – радостно подпрыгнула Харина, ненавязчиво утягивая меня дальше по коридору. Я не сразу сообразила, куда меня ведут и почему так быстро. Пока не споткнулась о валявшийся на дороге скелет и не ввалилась в боковой проход.

То, что было дальше сложно описать одним словом. Боюсь, весь мой достаточно богатый словарный запас пасовал перед тем, что я увидела, когда смогла выпрямиться и оглядеться по сторонам. Да так и застыла, зажав рот рукой и вытаращившись на металлический стол.

В ярко совещённом пустом зале, на металлическом столе, накрытый по шею белой простынёй лежал человек. Труп, как поняла я краем сознания, не имея ни сил, ни желания отвернуться. Уставившись широко раскрытыми глазами на худое, скуластое лицо мальчишки, вряд ли старше пятнадцати лет. И всё бы ничего, но…

- Нет…

Тонкий всхлип вырвался сквозь зубы, разбивая окутавшую меня, тягучую тишину. Потому что на столе лежал не безымянный труп. Не неизвестный мне ребёнок, не чужой, совсем незнакомый мне человек, нет.

Там лежал местный хулиган и заводила, вечный штрафник, завсегдатай школьных советов профилактики и районной комиссии по делам несовершеннолетних. Детдомовский парень, хотевший немного понимания и простого, человеческого тепла…

Артём Ларских, наш ученик из злосчастного девятого «гэ» класса.


Глава 12

Ксения Шолохова

- Веня, лапа моя… - где-то над ухом что-то подозрительно звякнуло, ойкнуло и обиженно засопело. – Во-первых, убери руки, отравлю и скажу, что так и было. Во-вторых… - тут раздался душераздирающий, скорбный вздох, пробравший даже мою черствую, закалённую педсоветами натуру. – Когда я сказала, что ты идиот, я явно переоценила твои умственные способности…

- А без демагогии никак? У тебя нашатырь есть, трупоман ты наш?

- Веня, - в голосе Хариной проскользнули незнакомые мне нотки щемящей нежности, от которых вдоль позвоночника промаршировало стадо пугливых мурашек.

Кажется, именно с такими интонациями маньяк объясняет своей будущей жертве, как будет её препарировать, ага.

- Ну что?

Харон вздохнула. Потом вздохнула ещё раз, продолжая чем-то греметь над моей головой. И философски заметила:

- И на что я, в принципе, рассчитывала? Веня, повторяю для особо одарённых. Это – морг! Здесь есть всё, кроме адекватной оценки реальности. Но с этим проблемы во всём мире, что уж про наш скромный коллектив-то говорить…

- Харон, - чужие пальцы зарылись в мои волосы, мягко массируя затылок.

Я с трудом удержалась от блаженного вздоха, лениво осознавая, что где-то лежу. Это где-то явно включало в себя моего невыносимого соседа и его колени, на которых оказалось так удобно валяться. И такое выразительное молчание, что я невольно поёжилась, даже не пытаясь понять, что тут вообще происходит.

А ведь что-то происходит, верно?

- О, кто-то пришёл в себя, - радостно хмыкнула Харина, пощёлкав пальцами у меня перед носом. – А я уж решила, что меня за попытку разрушить твоё душевное спокойствие предадут анафеме.

- Харон! – пальцы в волосах замерли и сжались, вынуждая меня поморщиться. И всё-таки открыть глаза, чтобы наткнуться на полный тревоги и непривычно нежности взгляд Араньева, смотревшего на меня так, что в горле тут же пересохло, а язык прилип к нёбу. Потому что…

Ну блин, ну не смотрят так на случайных знакомых!

- Ты в порядке? – осторожно уточнил Вениамин, не спеша сталкивать меня с собственных коленей.

- Угу. В случайном, - тихо выдохнула я, зажмурившись и потерев переносицу.

- Ну надо же… - задумчиво протянула Харина, оккупировавшая низкий журнальный столик посреди небольшого, но уютного кабинета. – Я думала не доживу до этого момента....

- Женя… - а вот тут даже я вздрогнула от предупреждения, прозвучавшего в голосе парня. Хотя так и не поняла, к чему оно было и зачем, ведь невыносимый и едкий патологоанатом не сказала ничего такого.

Ну для меня так точно. Или нет?

Мотнула головой, пытаясь привести в порядок собственные мысли. Не вышло. Перед глазами, стоило их закрыть, тут же вставал бледное худое тело под простынёй, а в нос бил запах мертвецов и хлорки. Да такой явный, что стоило о нём вспомнить, к горлу подступила тошнота и я резко села, зажимая рот ладонью и судорожно дыша, пытаясь хоть так унять совершенно неуместную сейчас рвоту.