- Ну всё-всё, солнышко, - тихо хмыкнул Араньев, осторожно погладив кончиками пальцев рану на моём виске. И отрывисто бросил в сторону. – Ножик есть?

- Держи, - рядом возник смутно знакомый мужчина, протягивая соседу складной перочинный нож. Смерив меня нечитаемым взглядом серых глаз, он одобрительно хохотнул. – Да уж, чувствуется наследственность… Лёгкие пути и спокойные бабы это не для нас, да-а-а…

- Димыч… - процедил Веня сквозь зубы, отточенным движением разрезая верёвки на моих запястьях.

- Аюшки? – добродушно откликнулся этот бугай, засунув руки в карманы джинсов.

- Иди ты… Работать!

- Иду-иду… Кстати, приятно познакомиться, Ксюша. И… Добро пожаловать в семью.

Последнюю фразу я пропустила мимо ушей. Стоило верёвкам упасть на пол, как я зажмурилась от боли и зашипела, отчаянно пытаясь не орать в голос от нестерпимого покалывания, разливающегося под кожей. И вздрогнула, когда Веня убрал нож в задний карман и принялся растирать мои запястья, а затем и лодыжки.

- Тише, солнце, тише, - его голос звучал спокойно, размеренно. Он убаюкивал и успокаивал. Да так, что я не сопротивлялась, когда он встал и без труда подхватил меня на руки. Обернувшись через плечо, Араньев сдержанно поинтересовался. – Мы нужны?

- Надо будет, найдём, - отмахнулся кто-то из мужчин, листавших бумаги Медковой. – Вали уже, Ромео.

Ну, Араньева дважды просить не пришлось. Он в точности последовал совету и пронёс меня вот так, на руках, через всё крыло начальной школы, раздевалку и остановился только в фойе, где топталась бригада скорой помощи.

В компании любопытных коллег, оказавшихся как нельзя вовремя на работе.

- Сколько пальцев видите? – фельдешр, суровая тётка средних лет, помахала передо мною пальцами. Попутно ощупывая мою голову.

- Два? – я неуверенно протянула, моргнув и потерев переносицу. И уже куда более уверенно ответила. – Да, два.

- Кружит? Тошнит?

- Немного… - я сглотнула очередной горький ком и вцепилась в руку Веника, дёрнувшегося куда-то в сторону.

- Нужно съездить в больницу, сделать снимок. На всякий случай, - фельдшер поджала тонкие губы, делая пометки в своих бумагах. – А так, особо тяжёлых травм я не вижу… Легко отделались, дамочка. Ещё пострадавшие есть?

А этот вопрос уже был адресован стоящему рядом Араньеву. Тот сжал мои ладони, мягко поглаживая подушечкой большого пальца моё запястье. И отрицательно помотал головой, обнимая меня за плечи:

- Нет. Спасибо. В больницу мы сами съездим… Если можно.

- Как хотите, - фельдшер пожала плечами и закрыла свой чемоданчик, тут же отправившись на выход. А я, наконец-то, получила возможность облегчённо перевести дух и снова прижаться щекой к твёрдому плечу своего мужчины.

- Вень, а Вень… - я смущённо хмыкнула и ляпнула до того, как успела сообразить, что и когда спрашиваю. – А почему ты брюнет?

- В смысле? – недоуменно моргнул Араньев и снова заглянул мне в лицо. – Ты точно в порядке? Может, стоило уехать на скорой?

- Араньев, не тупи, - вздохнув, я хрипло хохотнула, морщась от нового приступа боли. – Эльза показывала мне фотки. Там ты блондин. А сейчас брюнет. Вот я и спрашиваю, почему?

Веня помолчал с минуту. Потом вздохнул и взъерошил волосы на затылке, с тихим смешком поинтересовавшись:

- Серьёзно? Тебя это именно сейчас интересует?

- Ага.

- Ладно, - меня укутали в толстовку и снова сжали в крепких объятиях. После чего наклонились ниже и громким шёпотом поделились. – У меня очень деятельный племянник. А когда он встречается со своим закадычным другом, то это мини-апокалипсис. От чьего возмездия уйти шансов нет, ни-ка-ких.

- И-и-и? – я заинтересованно подняла голову.

- Ну что и? Шампунь они мне сварганили. Особый. С тоником что ли или с краской… В общем, уснул блондином, проснулся…

Я хихикнула. Раз, другой, третий. И тихо засмеялась, обнимая Араньева за талию и чувствуя себя (наконец-то!) спокойно, в безопасности. И наслаждаясь этим ощущением на всю катушку.

- Вот тебе смешно, а я чуть инфаркт не заработал, - обиженно протянул Веня. И хмыкнул, добавив. – Когда утром себя в зеркале увидел. А уж сколько интересного я о себе узнал от Харон…

- Могу себе представить, - со смешком фыркнула я, качнув головой. И тут же тихо ойкнула от яркой вспышки боли.

Обеспокоенно на меня посмотрев, Араньев вздохнул и разжал объятия. Наклонился, опершись ладонями на старую парту, куда меня усадил. Их притащили в фойе первого этажа на время ремонта. И проникновенно проговорил:

- Знаешь, Ксюшушонок… От того, чтобы тебя выпороть, меня удерживает только твоё состояние. Но я запомню. И буду напоминать об этом идиотском поступке каждый раз, когда тебе в голову придёт очередная гениальная идея спасти всех и вся ценною собственной жизни. И даже не думай, что теперь ты сможешь…

- Я тоже тебя люблю, - со смешком заметила я. И смущённо опустила голову, сама испугавшись собственных слов. Нет, не того, что за ними стояло, а того, как легко и непринуждённо сорвались они с языка.

И чуть не свалилась в парты от злого, едкого комментария, раздавшегося откуда-то со стороны:

- И что? Хочешь сказать, Шолохова, что ты променяла меня на этого… Мента?

- Ведь знал же, что мне чего-то не хватает, - с весёлым смешком заметил Араньев, выпрямившись во весь свой рост. Подмигнув мне, он резко развернулся и без лишних слов просто и не затейливо...

Врезал по лицу стоящему рядом с нами Трубину. Да так, что трудовик покачнулся и рухнул задницей на пол в фойе, уставившись на Вениамина обиженным взглядом. А Веня потёр костяшки на пальцах и невозмутимо поинтересовался:

- Ещё желающие поговорить о чужой личной жизни есть? Нет? Тогда, будьте так любезны, ответьте на пару вопросов моих коллег относительно Медковой Инессы Борисовны. А мы с Ксенией Игоревной пока в больницу съездим, травмы зафиксируем… Вы же не против, Ксения Игоревна?

И снова этот хитрый взгляд, такой знакомый мне ещё по нашему чисто соседскому противостоянию. Под ним я забывала и про чёртову Улитку и про собственное любопытство, кусавшее меня изнутри и требовавшее устроить допрос с пристрастием этому самому «менту» прямо здесь и сейчас.

Я даже про обиженно сопевшего Дениса забыла, увлёкшись этой игрой в гляделки. И чисто машинально кивнула, соглашаясь:

- Не против, господин Араньев. Совсем не против.

Впрочем, а что ещё я могла сказать? Когда на тебя так смотрят, когда тебя только что спасли, как сказочную принцессу, когда тебя так беззастенчиво и нагло любят…

Я ещё не настолько головой ударилась, чтобы сопротивляться этому. А всё, что мне надо, я и так узнаю. Пусть не сейчас, пусть чуть позже, но обязательно узнаю.

В конце концов, теперь Араньев от меня сам никуда не денется!

Эпилог

Месяц спустя…

- Где-то я это уже видел, - задумчиво протянул Александр Юриевич Рзаев, бравый сотрудник районного отделения полиции. Поглядев на лежащий перед ним протокол задержания, он вздохнул и поднял взгляд, уставившись на этих самых…

Задержанных, вот.

На стульях для посетителей расположилась очень уж колоритная парочка. Гражданка Шолохова Ксения Игоревна в коротком, светлом платье, нервно сжимала в руках потрёпанный букет из облезлый, местами изрядно помятых ромашек, с корнем выдранных с ближайшей клумбы, не иначе. Опустив голову, она упрямо разглядывала носки заляпанных грязью туфель. А гражданин Араньев Вениамин Александрович счастливо улыбался во все тридцать два зуба и ни капли не стеснялся разбитого носа и наливающегося на скуле синяка.

Более того. Он выглядел настолько довольным жизнью, что Рзаев честно засомневался в его адекватности.

- Итак, гражданка Шолохова… - вздохнув, мужчина потёр переносицу. – Как вы объясните тот факт, что сегодня вечером в небезызвестном вам лесопарке вы были задержаны нарядом патрульно-постовой службы с лопатой в руках? Хотите сказать, снова труп закапывали? И чей на этот раз?

В голосе доблестного сотрудника полиции слышался неприкрытый сарказм, явно намекающий на то, что Рзаев не забыл их прошлую встречу. Но если старший дознаватель надеялся воззвать к совести задержанных, то он здорово так просчитался.

Гражданка Шолохова зло засопела, бросив на сидящего рядом Араньева острый взгляд. И выпрямилась, заявив:

- Товарищ капитан, я требую посадить меня на пятнадцать суток!

- Эм… За что это? – несколько опешил Александр Юриевич. Он даже недопитый стакан с чаем в сторону отставил, чтоб ненароком не пролить. Или не подавиться.

Мало ли, что ещё ляпнет эта парочка.

- Для предотвращения потенциального убийства, конечно же, - треснув несчастным букетом протянувшего к ней руки Араньева, девушка фыркнула, заправив за ухо прядь волос.

- И кого же вы, гражданка Шолохова, планируете… Убить?

- Его! – Ксения Игоревна недвусмысленно кивнула головой на своего соседа и демонстративно от него отвернулась, скрестив руки на груди.

Рзаев понял, что… Ни черта он не понял. И остро пожалел о том, что нельзя вытащить из сейфа припрятанную там початую бутылку водки. Потому как его профессиональное чутьё непрозрачно намекало, что без бутылки с этой парочкой не разобраться.

- Ла-а-адно, - вздохнув, товарищ капитан снова взял в руки треклятый протокол. Пожалуй, стоит предупредить патрульных, чтобы в следующий раз держались от этих ненормальных как можно дальше.

И не задерживали их ни при каких обстоятельствах! Ей богу, он столько не выпьет, чтоб пережить третий их визит в отделение! И почему именно в его смену-то?!

- Ладно, - снова вздохнул Рзаев и глянул на приятеля, светившегося так, словно ему вручили Нобелевскую премию. – А вы, гражданин Араньев? Что скажете по поводу этого инцидента?