Сквозь сон чувствую, как машина останавливается, он куда-то уходит, через некоторое время возвращается со стаканчиком кофе. Наклоняется ко мне, словно в попытке лечь сверху, я вдыхаю знакомый аромат туалетной воды и принуждаю себя расслабиться, готовая ко всему. Он немного опускает сиденье, и мне становится удобнее. Машина вновь трогается.


— Приехали, — слышу откуда-то издалека, но сразу понимаю, что он обращается именно ко мне. Открываю глаза и сажусь прямо, начинаю оглядываться.

Мы поднимаемся в горку, быстро приближаясь к комплексу незнакомых мне отелей.

— Что это за место? — спрашиваю спросонья.

— Небуг. Село рядом с Туапсе. Здесь хорошее место, — коротко отвечает он, припарковываясь.


— Извини, что я вот так уснула… — Сама жадно рассматриваю здания вокруг: два отеля четыре и пять звезд, уютный ресторан с видом на море. Мимо неспешно прогуливаются довольные постояльцы, некоторые из них в белоснежных гостиничных халатах. Судя по всему, здесь есть бассейн и, вероятно, даже спа. И все это на собственной закрытой территории. Удивительно, но мы ни разу с Леонидасом не отдыхали в этом месте, хотя я считала, что объездили все побережье.

— Мне лучше думается в тишине. Тебя ждет сложный понедельник, а потом не менее сложный вторник, Лада, поэтому постарайся максимально за эти сутки восстановиться. Я не хочу, чтобы ты упала в обморок в какой-нибудь ответственный момент, — и снова в его голосе нет ни капли заботы, просто логика и прагматизм.

Чтобы не тешилась надеждами и не рассчитывала на ласку. У меня и в мыслях не было. Не было ведь? Я просто пока не привыкла.

На ресепшене с Кириллом здороваются сразу по имени-отчеству, заметно, что он завсегдатай этого отеля. Управляющая так широко ему улыбается, что на всякий случай я делаю пару шагов поближе и встаю рядом с мужчиной. Мне нужно, чтобы он был увлечен именно мною. Ничего личного, блондиночка, просто бизнес.

Получив ключ, Кирилл не мешкая идет к лифту, затем безошибочно находит наш номер. Две просторные комнаты, отличный дизайн — стильно и уютно. На минуту я забываю о своей роли, кидаюсь к лоджии и, схватившись за бортик балкона, с восторгом любуюсь видом на Черное море.

— Потрясающе! — не собираюсь скрывать эмоций. Отель находится на вершине горы, и открывшийся вид завораживает. Я сжимаю пальцы в кулаки и по-детски пританцовываю. Мне очень здесь нравится. А еще он сказал, что моя задача — отдыхать. Для усиленно работающего юриста — это просто фантастика.

— Лада, мне нужно поработать, — говорит Кирилл коротко.

Я быстро возвращаюсь в комнату.

— На столе твой ключ от номера. Внизу закрытый бассейн и СПА, в соседнем здании — открытый. Работает фуникулер к пляжу. Кстати, пляж у отеля собственный. Не стесняйся. Я буду в ресторане, ты видела, когда мы проходили мимо.

— У тебя запланирована встреча?

— Да. Займи себя чем-нибудь. Я освобожусь ближе к вечеру.

Он берет сумку с ноутбуком и, не забыв прихватить солнечные очки, направляется к двери.

— Кирилл? — окликаю его.

Он оборачивается.

— Большое тебе спасибо, — я говорю искренне и от всего сердца. Стискиваю ладони. — Огромнейшее!

— Пока совершенно не за что.

Но он не прав. Есть за что. Он не побоялся заступиться за меня. Встал между едва знакомой девушкой и целой диаспорой. А возможности влияния Спанидисов я прочувствовала на себе в полной мере. Это много значит. Я умоляла Евгения никому не рассказывать о моем ночном визите, но Кирилл, видимо, попросил об обратном. Греки уже в курсе. Елена упоминала, что Константин Андреасович уважает Богданова настолько, что готов стать его тестем. Высшая степень доверия.

Когда за Кириллом закрывается дверь, я с разбега падаю на кровать и улыбаюсь. Кто бы мог подумать еще полгода назад, что я буду радоваться тому, что мне ничего не угрожает! Ощущение безопасности сладко окутывает, я боюсь пошевелиться, чтобы случайно не разрушить его. Некоторое время болтаю с мамой и, убедившись, что у них все как обычно, я забираюсь под одеяло и снова засыпаю. Видимо, вчерашняя авария для моего здоровья не прошла бесследно, иначе как объяснить постоянное желание спать? Или же так действует накопившаяся усталость. А может, все вместе.


Я просыпаюсь, когда за окном начинает темнеть. Прислушиваюсь к себе и понимаю, что чувствую себя превосходно! В спальне я по-прежнему одна. Поначалу думаю, что Кирилл еще не вернулся, но, когда выхожу в гостиную, слышу знакомый голос. Богданов с кем-то говорит по телефону на лоджии. Я ощущаю одновременно голод и подъем сил. Голова становится ясной. Я благодарна ему за то, что он дал мне время восстановиться. Могу только представить, как жалко я выглядела прошлым вечером. Та еще роковая красавица.

Освежившись под душем, я надеваю чудесное длинное платье из легкой ткани, подчеркивающее мою женственность, оттеняю макияжем глаза и губы и выхожу на террасу. К нему.

Кирилл удобно устроился в кресле за летним столиком, курит. Интересно, давно он здесь сидит один? В пепельнице уже три затушенных окурка. Перед ним также едва начатая бутылка виски и на четверть полный стакан.

— Добрый вечер, Лада, — говорит он. — Выспалась?

Его голос прокатывается по моей коже, от низкого тембра подгибаются пальцы ног. Я без обуви, поэтому он видит это. Перед глазами вновь тот самый мат, к которому я была грубо прижата. Мой рот приоткрывается, когда я вспоминаю, как он прикусил мою кожу. Хочется потереть это место.

Он смотрит на меня. Затягивается, выпускает дым изо рта.

Я не знаю, что мне делать. Просто не представляю! Мы такие разные, между нами совершенно нет чувств. Нам даже особо не о чем разговаривать. Я опускаюсь у его ног на колени и, убедившись, что бортик балкона надежно защищает от любопытных взглядов, снимаю лямки платья. Белья на мне нет, поэтому ткань оголяет грудь. Кожа тут же покрывается мурашками, под мужским взглядом соски напрягаются, словно к ним приложили кусочки льда.

То, как он меня рассматривает, — открыто, но молча, рождает одновременно острый стыд и колючее возбуждение. Кирилл обхватывает мой твердый сосок, перекатывает между пальцев и тянет за него к себе. Мне не больно, но этот собственнический бесцеремонный жест вышибает воздух из легких.

Ведомая инстинктами, я наклоняюсь и трусь лицом о его бедро, как кошка, наслаждаясь этой скупой лаской.

— Привет, — говорю тихо.

Начинаю расстегивать его ширинку, когда тяжелая ладонь ложится на мой затылок. Он меня поглаживает, поощряя.

Глава 24

Лада

Пальцы покалывает от волнения, словно я собираюсь сделать это впервые. Вспоминаю свой сон, оказавшийся вещим, и рот мгновенно наполняется слюной. Сердце ускоряет биение, рождая внутри легкую панику. Кирилл совсем не помогает мне, просто наблюдает. Его пальцы по-прежнему тисками сжимают мой сосок, периодически слегка выкручивая, отчего мое дыхание рвется, а глаза округляются. Крошечная, до боли острая ласка.

Я хочу, чтобы он сделал так же и со вторым соском, но его правая рука на моем затылке, а попросить я не решаюсь. Разве правильно вообще о таком попросить?

Наконец, я справляюсь с его ширинкой и приспускаю боксеры. Делаю плавный вдох-выдох, любуясь увиденным.

Эрекция внушительная и уже каменная. Тут же обхватываю его рукой, нежно сжимаю и жадно рассматриваю твердый ствол. Он красив. Ровный, тяжелый, идеального размера. Синие венки, розовая головка.

— Смелее, — подбадривает Кирилл.

Мне почему-то кажется, что он улыбнулся, но я не нахожу в себе сил поднять глаза и убедиться в своей неожиданной теории. Решила же, что робеть перестану завтра.

Приоткрываю рот и приближаюсь к нему. Я ни о чем не думаю, сердце колотится на разрыв, в ушах шумит. Воображаемый вертолет набирает скорость и устремляется ввысь, оставляя позади мои прошлые отношения, мою привычную жизнь. На мгновение я представляю себе лицо Леонидаса, когда он узнает о том, что я была с другим мужчиной. Улыбка трогает мои губы, и я с наслаждением слизываю с головки каплю смазки. К чему строить из себя невинность? Я четко представилась у ворот Богданова.

И окончательно отпускаю себя.

Мне нравится его вкус. Кирилл приятно пахнет — чистотой, мылом и самим собой. Полагаю, пока я спала, он был в душе.

Облизываюсь от удовольствия, обхватываю головку губами, очерчиваю ее языком. А потом начинаю сосать, помогая себе рукой.

Знаю, что наблюдает за мной. Я беру глубже, и он сильнее сжимает мой сосок. Это уже больно. Но одновременно с этим мне так… так хорошо, что между моих ног разгорается пожар. Я очень стараюсь для него, я начинаю стонать оттого, что мне нравится для него стараться.

Давление на затылок пропадает, следом Кирилл оставляет в покое болезненно чувствительную грудь. Слышу, как достает сигарету, прикуривает. Улавливаю запах табака. Я же в это время пробегаюсь поцелуями по твердому стволу к мошонке и начинаю ласкать языком нежную кожу. Он вдруг стягивает мои волосы на затылке, заставляя остановиться.

— Яйца не трогай, не люблю.

Я быстро киваю, показывая, что поняла. Критику слушать неприятно, она ранит. Тем более я хотела как лучше и проявила инициативу. Он отпускает мои волосы и берет за подбородок, проводит большим пальцем по моим губам, и я закрываю глаза.

— Я вижу, что ты стараешься, — говорит мягко, слова звучат похвалой. — Всему научишься.

Киваю, снова поглаживая член ладонью. Губами обхватываю его большой палец и смачиваю языком.

— Пососи еще, — произносит Кирилл, забирая руку.

Когда он вновь сжимает мой сосок уже влажными пальцами, я просто схожу с ума. Он действует сразу сильно, тискает, выкручивает. Отчаянно ласкаю его член, ерзая на месте. Я не понимаю, что со мной происходит, почему мне так это нравится. Вот бы он скорее докурил, чтобы у него освободилась вторая рука. В какой-то момент я сама обхватываю свою грудь и повторяю его действия. Возбуждение нарастает, жажда разрядки становится нестерпимой. Я не могу этому противиться, да и не собираюсь больше. Мне остро, жарко, горячо, я щедро облизываю его языком и окончательно отдаюсь похоти.