Иногда своими комментариями делится босс, кое-что читаю в новостях. Происходящее напоминает фильм, и мне искренне хочется, чтобы в этом кино победили именно добрые парни. Динамично, непредсказуемо. Из Москвы резко приезжает проверка. Поступила жалоба, подозреваю, от «Маргаритки», иначе бы прокуратура так скоро не отреагировала.

Прижимают к стенке нашего главного архитектора. В первую же неделю Спанидисам рубят еще два разрешения на строительство!

Готовые объекты также не остаются без внимания надзорных органов. Я вижу, что тычутся наугад, с моей помощью им было бы проще, но Кирилл прав — Константин Андреасович мог бы заподозрить, кто их сдал. А мне лучше уйти в тень. Я просто глупая девчонка, что с меня взять? Леонидас помирится с женой, заведет себе другую любовницу. Обо мне все забудут.

Я ем ягоды, которые Кирилл вернул по моей просьбе, и читаю утренние новости. Проверка очередного объекта выявила, что торги за землю были проведены с нарушениями. Стройку торгового центра будут замораживать, дело пойдет в суд. А кто у нас занимается земельными спорами?

Ах да, загруженный под завязку Кирилл Платонович Богданов. Подозреваю, дело затянется. Они ведь лишили его аппарата суда.

То, что происходит сейчас, рядовому горожанину незаметно и непонятно. Экономический конфликт, стоящий огромного количества денег обеим сторонам, в самом разгаре.


Пишу Кириллу: «Спасибо». Каждое утро пишу сразу после визита курьера. Не только он хорошо воспитан, я тоже знаю вежливые слова. На самом деле его возможности и способности меня немного пугают. Как бы упростилась моя жизнь, будь я и правда ничего не смыслящей красоткой. Но я-то вижу, я-то понимаю!

«Пожалуйста», — он всегда отвечает быстро, но коротко.

Однажды я решила продемонстрировать характер и ничего ему не написала. Ягоды получила, съела, к телефону не притронулась. Он тоже молчал. Моей выдержки хватило на полчаса, я походила по квартире, накрасилась. А потом снова: «спасибо»-«пожалуйста». Плюс смайлик с его стороны. Судья Богданов прислал мне скобочку.

Если бы кто-нибудь залез в мой сотовый, он бы обалдел от нашей с Кириллом «жаркой» переписки. Каждый день два слова и один раз скобочка.


В офисе, сразу после планерки, я включаю компьютер и погружаюсь в работу. Первые полчаса пролетают незаметно, но вибрация сотового выдергивает в реальность.

— Лада, надо поговорить. Происходит какой-то пздц, — слышу в трубке знакомый голос.

Тут же сбрасываю. Номер неизвестный, иначе бы не взяла. В кабинете нас трое, пробегаюсь глазами по лицам коллег — все заняты, никто не обращает на меня внимания.

Сотовый вновь вибрирует, Леонидас намерен вывести меня на разговор во что бы то ни стало.

«Лада, хватит дергаться. Просто ответь на звонок», — падает эсэмэска.

Я всегда принимаю вызовы с неизвестных номеров, мне часто звонят по работе. Игнорирую.

«Я в машине у твоего офиса», — настаивает он.

Вот блин!

«Уезжай, Леонидас», — пишу ему.

«Тогда время и место, где мы можем поговорить».

Боже, да что ему нужно?! Я только-только пришла в норму и поверила, что жизнь начала налаживаться! Этот ненормальный тут как тут! Пишет первым, а прилетит за это опять мне!

Ладони потеют, я вспоминаю тон и выражение лица Константина Андреасовича, когда тот нашел меня одну в баре. И будто снова попадаю в западню.

Делаю скрин, который, чуть помешкав, отправляю Кириллу. Надеюсь, он не разозлится. Не подумает, что я как-то спровоцировала. Знаю только, что скрывать — еще хуже.

В ответ Богданов шлет мне свой домашний адрес. Сразу узнаю и улыбаюсь.

Пересылаю адрес Леонидасу.

«Нравится с ним трахаться? Или тебе все равно с кем, лишь бы задницу устроить в теплое местечко?» — пишет грек.

Входящий от Кирилла.

— Да? — поспешно беру трубку. Мой голос звучит нервно, выдает состояние.

— Скорее всего, он хочет поговорить с тобой обо мне, — голос Богданова, как всегда, спокоен, действует на меня словно мантра — расслабляюще.

Я молча киваю, забывая, что он не видит меня.

— Хотя варианты я допускаю разные, — продолжает Богданов. — Может, и соскучился.

— Кирилл! — умоляю не развивать мысль.

Конечно, Лео хочет поговорить о судье! Именно тот будет рассматривать земельные споры Спанидисов, выкручивать им руки.

— Лада, не ведись. Не отвечай. И… ничего не бойся. За тобой присматривает мой человек, если Спанидис приблизится хотя бы на пять метров, тот вмешается.

— Что? Кирилл, ты за мной следишь? Давно?

— Присматриваю. Это закончится, когда накал спадет. Даю слово. Надежное охранное агентство, осуществляющее сопровождение.

— Мог бы предупредить. Я не против, просто удивлена.


— Не хотел тебя пугать. Не думаю, что они осмелятся причинить тебе физический вред, — он делает паузу. — Знают, что их тогда живьем похоронят вместе с их с*аным бизнесом.

У меня волоски встают дыбом от его тона.

— Кирилл, мне страшно.

Коллеги отрываются от ноутбуков, смотрят на меня вопросительно.

— После работы приезжай в арбитраж, поговорим. По телефону не нужно.

Стоило бы возмутиться, что он контролирует мои передвижения, но даже мысли такой нет. Жить хочется. Очень сильно хочется быть живой и здоровенькой! Мне так мало лет, у меня все впереди. Карьера, семья, детки… Я хочу все узнать, прочувствовать! У меня пожилые родители, бабушка, они не должны остаться без меня!

Поэтому пусть следит хоть двадцать четыре часа в сутки!

Наверное, мои нервы уже как канаты, плакать не хочется, но я заставляю себя. Всхлипываю один раз, второй. И когда девочки бросают дела и подходят, я принимаюсь рассказывать, что бывший продолжает названивать и угрожать.

Когда же слышу слова утешения, начинаю жалеть себя с утроенной силой и, наконец, реву. Получается искренне. Пусть все знают, что он пугает меня. Что мне страшно. Если он продолжит преследование, у меня будут свидетели.


В одиннадцать я должна быть в суде, выхожу из офиса ровно в половине. Дорога близкая, я давно не выезжаю за полтора часа и не подпираю взглядами мощное здание арбитража. Опыт дает уверенность. Приеду как раз вовремя.

Иду на парковку за офисным зданием. До любимого мерса остается каких-то двадцать шагов, как чувствую, что ко мне стремительно приближаются. Незнакомый мужчина подходит близко и произносит:

— Все в порядке, Лада Алексеевна, меня зовут Николай. Моя работа проводить вас до машины.

Кирилл предупредил, поэтому я киваю. Мужчина не касается меня, просто идет рядом. Приблизившись к мерсу, я понимаю, зачем он это делает, — напротив моей машины припаркована «БМВ» Леонидаса.

Увидев меня, грек поспешно выходит из машины. Выглядит неважно. Что-то случилось. У него что-то произошло, просто так бы он не приехал.

— Не подходите к девушке, — предупреждает Николай.

Мое сердце ускоряется, на лице Леонидаса отражается шок.

— Это кто, Лада? — он даже шаг назад делает. — Телохранитель? Он будет тебя охранять от меня?!

— Уйди, пожалуйста, — я умоляюще стискиваю ладони. — Леонидас, не приближайся! У меня столько проблем из-за твоего прошлого ночного визита. Я столько перенесла! Просто оставь меня в покое!

Не хочется верить, что он лично причастен к моим бедам. Возможно, его отец действовал в одиночку. Но так не должно быть! В трудную минуту я пошла к другому мужчине. Не к нему. Это все, что нужно знать о наших отношениях.

— Лада, — его глаза бегают. — Что ты там такого страшного перенесла?! Месяц я ждал тебя в Крыму! Думал, ты все бросишь и приедешь. И мы будем вместе! Такова цена твоей преданности? Ради тебя я отказался от семьи, а ты в это время искала мужика повлиятельнее? И теперь… Да ты мне всю жизнь испортила!

Я быстро сажусь за руль, чтобы не слушать поток обвинений.

— Угомони своего ублюдка! — кричит он. — Иначе он пожалеет! — Тон его голоса меняется: — Ну за что ты так со мной, ты же моя коза! Жестокая, но любимая! — он кидается к двери, Николай перерезает ему дорогу. А у меня начинается истерика.

Теперь уже настоящая.

Глава 43

Кирилл

— Константин Андреасович, вы сына своего угомоните.

Пауза, которую лично я нарушать не намерен, как бы оппоненту ни хотелось.

— Они много лет были парой, Кирилл Платонович, — говорит словно нехотя. — Вы должны понимать, что такие чувства не проходят бесследно.

— Некоторые чувства не проходят никогда, но к тридцати годам пора бы научиться их хоть как-то контролировать.

Спанидис поджимает губы, ему не нравится, что я вызвал его к себе в кабинет и отчитываю. Он, конечно, не мальчик на побегушках, но пока от меня зависят решения по его спорам — никуда не денется. Вприпрыжку прискачет.

Включаю запись на ноутбуке, как его ущербный сын брызжет слюной, выкрикивая, как сильно любит, цитирую, «свою жестокую козу». Константину Андреасовичу хватает пяти секунд, он просит выключить.

Разводит руками.

— Он был… болезненным мальчиком. Я боялся сломать его характер, поэтому позволял все, что хочет. Абсолютно все. Он не злой, просто балованный. И не знает отказов.

— Судя по всему. сейчас он хочет мою женщину, — смотрю на него в упор.

Спанидису неудобно.

Ролик остановился на моменте, где Лада в машине закрыла лицо руками, сжалась вся. Мои глаза вновь наливаются кровью, но я понимаю, что достигнуть цели получится только посредством разговора со стоящим передо мной, словно провинившийся школьник, уважаемым джентльменом. Я хочу остановить войну. Они потеряли деньги. У меня нет цели разорить диаспору в этом регионе. Но я это сделаю, если понадобится.