Клэр Твин - Я, ты и шизофрения

* * *

Который сейчас час? Возможно, около четырёх? Мое тело уже онемело от того, что я сижу в одном и том же месте много времени. Как только я прибежала домой, сразу схватилась за дневник и принялась делиться мыслями и чувствами. На тот момент они зашкаливали. Мама сидит на кухне вместе с подружками. Это что-то типа девичника за тридцать с плюсом. Отец на работе, задержится допоздна. А я продолжаю сидеть и ждать Сэма Гилмора, который плотно поселился в моем сердце. После того, как мы впервые поцеловались, во мне что-то щёлкнуло, и я стала мыслить по-другому, иначе. Это как удар тяжелым предметом, после которого в мультфильмах над головой летают звёздочки. Я никогда прежде не влюблялась, никогда не ощущала трепет внутри себя. Это как пузырьки шампанского, ласкающие сладкие губы. Вспоминаю, как мы с Сэмом смотрели на звезды и болтали обо всем на этой земле. Он рассказал мне много легенд, я узнала, что брюнет любит торты с бананом, хоть у него и аллергия. Знаете, такие банальные разговоры, как: веришь ли ты в жизнь после смерти? Любовь с первого взгляда? (хоть я и верю) В судьбу? Нет, мы об этом не говорили. Мы еще более банальны. Наши разговоры посвящаются романтическим фильмам. Также Сэм рассказывал об уголках вселенной, в которых скрываются все ответы на вопросы. Мне кажется, что это фантазии парня, но не могу же я их разбить о реальность? Это жестоко.

Прошел еще час, а потом еще. На улице уже темно, и люди зажигают свет. Мамины подруги давно ушли, пообещав в скором времени вернуться. Отец все еще на работе, но он сказал, что постарается освободиться пораньше. Да, все мы даём общения, которые не собираемся выполнять, лишь бы от нас отстали. Я сижу на своей кровати и делаю домашнее задание. Меня самой выворачивает от этого. Я просто убиваю время, пока не пришёл Сэм. К моему сожалению, Сэм не пользуется мобильником, он за живой способ общения. А мне очень хочется, как и любой девушке, набрать его номер и проговорить с ним до утра. Знать, что расстояние – это всего лишь пространство, которое нам не представляет угрозы. Голова снова заколола, и я ощутила холод на спине. Будто я медленно-медленно покрывалась льдом. Сердце начало биться быстрее, вырабатывая адреналин. Слышу, что за спиной что-то двигается. Чувство самосохранения говорит бежать, не оглядываясь. Но как противиться любопытству в такие моменты? Я медленно и испуганно поворачиваюсь, меня продолжает трясти, словно в шейкере. Но тут… Я вижу шесть женских рук, торчащих из стены комнаты. Боже, что это?.. Мой мозг резко перестал функционировать, и показалось, что все стало черно-белым. Картинка на мгновение расплывается.

– Интересно, она всегда так ужасно одевается? – говорит одна рука другой, при этом их пальцы сгибаются и делают различные движения.

– Ты глянь на нее! Она просто нелепа сама по себе! – отвечает другая ладонь.

Я ошарашено смотрю на эту картину и хочу что-то сказать, но мой язык заплетается, словно тот онемел. Черт!.. От этого мой страх еще больше усилился, и сердце почти вырвалось из груди. И теперь мне стало ясно. Все это время, пока я думала, что потихоньку излечиваюсь и все проходит, на самом деле все только становилось хуже. Ничего не поменялось. Шизофрения не только обрела новый уровень, но и сумела сломать мой разум. Это еще один симптом моей расшатанной психики – расстройство речи. Я не могу собраться с мыслями. Это как конструктор, который не можешь сложить, теряя запчасти. Я сошла с ума, спятила. Страх продолжает пробирать мои чувства, и я не замечаю, как уже плачу. Мои ноги ослабевают, после чего я падаю на колени. Слезы горячими потоками выходят из глаз и щиплют щеки. Сердце бьется в судорогах, все горит. Мне одновременно стало так страшно, так одиноко, что хотелось выпрыгнуть из окна. Но нет сил даже рукой пошевелить, это конец!

– Ой, ты только посмотри на нее! Плакса! – продолжает тарабанить рука.

– Плакса! Плакса! Плакса! – принялись скандировать все ладони, отчего я начинаю рыдать ещё громче.

– Аманда, ты же знаешь, что делать… Так чего же ты ждешь? – нежно обратилась ко мне одна из них.

Я продолжаю горько реветь, но нахожу в себе силы, чтобы встать. Все внутри меня бурлит в кипятке и только лишь твердит сделать это, подобно змею искусителю. Мысли были развязны. Я взялась за тонкое лезвие, когда-то давно припрятанное мною в шкафу, и приставила холодный металл к шее. Слезы медленно бегут по лицу и доходят до подбородка, а затем разбиваются об пол. Время остановилось. Руки, выпиравшие из стенки, больше не были слышны, единственное, что было слышно – мое сердце. Я была готова уже надавить лезвием на поверхность кожи, как почувствовала холодную ладонь, которая ловко выхватывает тонкий метал из моей руки. Это произошло мгновенно. Ничего не успеваю разглядеть. Моя голова резко повернулась, и я увидела перед собой растерянного Сэма. Он тяжело дышит и бешено глядит на меня. В груди кольнуло, будто я его предала. Все смешалось в один комок, который застрял в моем горле и не даёт дышать, я задыхаюсь.

– Аманда?! – произнёс громко тот, отчего по телу прошёлся неприятный ток.

Я подбежала к нему и обняла так крепко, что аж самой стало больно. По сути он спас мне жизнь. Он спас меня. Слезы шлейфом бегут к губам, но мне это не мешает поцеловать парня. Плач усиливается и становится больше и громче. Тело бьется в конвульсиях, но мне глубоко плевать на это. Сжимаю рукой рот, чтобы мама не дай Бог не услышала мою истерику, не то прибежит сюда и начнётся шоу. Гилмор поглаживает мои волосы и прижимает к себе, стараясь успокоить. Парень был очень холодный, будто пришёл не с улицы, а с холодильника. Чувства благодарности смешались с чувством стыда. Я чуть себя не прикончила! Шизофрения перешла на новый уровень, и теперь я стала опасней для людского общества… Особенно для родителей и Сэма. Мне страшно…

– Зачем ты это делала?! – продолжает ласкать меня парень.

– Это не я! Они сказали, чтобы я сделала… Они… – меня обрадовало хотя бы то, что я снова могу говорить.

– Ты должна все рассказать родителям!

– Нет!!! Не сейчас, только не сейчас, – мы посмотрели друг другу в глаза, – я клянусь, что расскажу им, но позже!

Сэм хотел со мной поспорить, но понял, что проиграет.

– Ты меня напугала, чертова мазохистка!

Реплика парня немного меня рассмешила. Мы просто стоим посреди комнаты и обнимаемся. То, что мне было нужно.

– Я тебя люблю! Господи, спасибо тебе! – я сама не поняла, к кому обращаюсь: к Богу или Сэму? Наверное, к обоим.

– И я тебя люблю, Аманда! Давай ляжем, тебе нужно успокоиться.

Я кивнула.

Брюнет начал снимать с себя кожаную куртку, а я тем временем убирала тетради и учебники, которые небрежно валялись на постели. Заперев дверь и прикрыв окно (так вот как Сэм вошёл в комнату, я забыла закрыть окно, в надежде, что он придёт), мы легли на кровать. Парень укрыл меня тёплым махровым одеялом, а я положила свою голову и руки ему на грудь и принялась смотреть в окно. Замечаю серую пелену на небе, снова обещает пройтись дождь. Мы лежим в тишине и перевариваем то, что произошло, а точнее, что могло произойти. Мне стало очень страшно, впервые за столько лет. По-настоящему страшно. Что было бы, если Сэм не подоспел бы вовремя? Я только обрела любовь, мне не хочется терять его.

Кареглазый парень играется пальцами в моих волосах, тем самым убаюкивая мое сознание. Стало немного легче.

– Ты в порядке? – шёпотом спросил тот.

– Нет…

Он поцеловал мою макушку головы и выдохнул горячий воздух.

– Все прошло, пожалуйста, постарайся не думать об этом, ладно? – попросил брюнет.

– Я постараюсь, Сэм, но не знаю… – по лбу прошёлся холодный пот, – смогу ли?

Моя голова поднимается и опускается вместе с его грудной клеткой. На губах привкус соли, которая содержится в слезах. Я стараюсь утешить себя мыслями, что он рядом, что все хорошо. Но мне что-то не даёт покоя – ощущение страха и тревоги. Видно меня сильно это напугало. И теперь боюсь стать параноиком.

– Хочешь секрет? – продолжает шепотом Гилмор.

– Угу.

– Я никогда не был близок с девушками, как с тобой… Мне не хочется покидать тебя, – парень грустно хмыкнул.

Я подняла голову к его лицу и посмотрела прямо в карие глаза, наполненные блеском.

– Так не уходи… ты мне нужен.

– Хорошо, – парень утешительно улыбнулся и приложил свои холодные губы к моему влажному лбу.

Снова тишина. Иногда слышно, как бьется мое сердце. Оно такое неспокойное, а иначе невозможно. За дверью комнаты можно распознать шум включённого телевизора. Время около восьми часов, не думаю, что родители спят. Точнее мама, папы ведь еще нет.

– Спасибо, Сэм, – прохрипела я.

– Все будет хорошо, – парень начал гладить мои плечи.

– Да, наверное…

– Главное, что все осталось позади.

В мыслях пробежало, что все только начинается и скоро произойдёт атомная война между мной и шизофренией.

– Можешь мне кое-что пообещать? – в горле начало першить, что и объясняло его «ломкость».

– Конечно.

– Обещай быть со мной всегда рядом! Всегда вместе!

– Обещаю, – ответил Сэм Гилмор и обнял сильнее.

Это утро по-особенному доброе. Я знаю, что открою глаза и увижу сонного Сэма рядом с собой. Увижу его взъерошенные каштановые волосы, пухлые губы, сомкнутые веки. Эта мысль пронзала мою грудь и заряжала небывалой энергией. Мне хотелось жить, смеяться, чувствовать любовь, несмотря на то, что вчера чуть было не произошло. Жить прошлым – значит и вовсе не жить. Так мне говорил мой покойный дедушка, отправившийся на тот свет девять лет тому назад, но для меня это все ещё свежая рана. Он говорил, что не стоит обращать внимание на людей, которые подстёгивают и обижают тебя. Причина их недружелюбия заключается в нехватки любви. Может, этих людей бьют дома? Или они голодают? Дедушка был слишком наивен и добр к людям; он настолько ослеп добротой, что не заметил, как пригрел змею на груди, которая вонзила ядовитые клыки в этого светлого человека. Но даже умирая, дедушка просил меня оставаться светлой и доброй девушкой, быть сильной, смелой, защищать слабых. Я не справилась. Я недобрая, необщительная и чёрствая. Это забота не моя, а Джини например. Лично мне уже не терпится взглянуть на своё место в котелке Люцифера.