Надо быть начеку всегда.

Райли энергично потер ладонь о ладонь и схватился за какие-то белые бумажки. Он что-то начал говорить, но я его не слушала. Мои глаза устремились на шоколадные батончики и газировку, которые лежали в тридцати сантиметрах от меня. К сожалению, я не могла взять их, уж слишком стеснялась и не хотела выглядеть нагло в первый же день в клубе.

– Итак, мы все уже большие молодцы! – начал мужчина, обращаясь к нам. – Мы признались, что больны, начали лечиться, смогли принять правду! Это большое достижение!

Забавно, что Райли говорит «мы», он ведь не болен. Думаю, этот парень святой человек, либо ему неплохо платят за все то, что он нам говорит. Его слова заставляют задуматься, они вдохновляют и окрыляют. Наша болезнь – не рак, но все же несёт большой ущерб нашему здоровью и внутреннему состоянию, после которого трудно вернуться в обычное русло. Многие люди так и не смогли прийти в себя. Они не получили от жизни ничего, а только лишь отдавали и отдавали, наживая взамен хороший пинок под зад. Знаете, я благодарна этой болезни, серьёзно. Не будь её, то я продолжала бы жить в забвении, думая, как прекрасен этот мир. Однако это не то, чтобы маленькая ложь, это просто бездонная яма лжи. Оглянитесь: войны, мятежи, насилие, грабежи и пожары. Если бы планеты могли разговаривать, то они бы плакали и кричали от той боли, что приносят им люди. Ради забавы, просто интересно, остался хоть кусочек такого места, где люди ещё не успели нагадить?

Райли перестал тараторить и устремил свой туманный взгляд на часы. Он почесал затылок и глубоко вздохнул.

– Ах, как время быстро летит, – удивился руководитель, – на сегодня все! Увидимся в среду в три часа дня. И помните…

Мужчина не успел договорить, как народ с усталостью произнёс:

«Быть вместе – значит быть здоровым».

Видимо это был девиз клуба, который мне придётся вызубрить. Все встали с пола и начали собираться домой. Пришлось немного подождать, чтобы люди смогли выйти из дверного проёма. Я подошла к вешалке, где висела моя верхняя одежда и школьный рюкзак. Все произносят «До встречи» и выходят на улицу, покидая «Анонимный шизофреник». Подхожу к стеклянной стойке, за которой сидит смуглая девушка. Она выдала мне мой пропуск и улыбнулась. Чувствую вибрацию в куртке. Это точно был мой мобильник, и я не прогадала. Ко мне подходит рыжая девушка и тоже, как и я получает пропуск. Стараюсь не замечать её изучающего взгляда в мою сторону, но это не просто. Опять вибрация. Звонит мама.

– Да? – ответила я на звонок.

– Дорогая, ты где?

– Я в кафешке… С Майклом, – обманула я.

Рыжая девушка ухмыльнулась, завязывая шарф и поправляя воротник накидки. Теперь и я смотрю на неё и параллельно отвечаю на вопросы мамы. После вчерашней моей «выходки» – цитирую папу – родители стали доверять мне меньше. Я соврала, что мне захотелось подышать воздухом, потому и сбежала, так сказать. Мама доверилась мне, а папа хмуро кивнул, как бы говоря: «Ладно, сделаю вид, что поверил». Не могла же я сказать о своём плане мщения? Это было бы шоком для них. Но вернёмся в реальность. И почему она так смотрит?

Я выключила телефон и принялась одеваться. Рыжая продолжает глядеть, тем самым смущая меня и приводя в недоумение.

– Твои родители не знают, что ты посещаешь этот клуб? – заговорила девушка. Я пристально на неё посмотрела, не зная, что ответить. Да и вообще, какое ей дело до меня? – Эшли, – протянула руку она.

Немного поколебавшись, я протянула ей ладонь.

– Аманда, – без улыбки ответила я и прошла к выходу.

Девушка идёт наравне со мной. Мы вышли из дома под номером восемнадцать, ощущая резкий холод на коже. Не знаю как она, но я точно ощутила холодок.

– Зачем ты соврала? – продолжает Эшли.

– А ты любопытная, – с раздражением заметила я, ускорив шаги.

Однако девушка и не думает отставать.

– И все же?

– Потому что так нужно…

– Твои родители не знают, что ты больна?

Я резко остановилась. В груди кольнуло от того, что теперь ещё один человек знает мой секрет. Это так пугает, кто-то может тебя предать. Идиотская паранойя! Таить больше нечего, она все знает! На моем лбу написано: «Я вру родителям»?

– С чего ты взяла? – я решила попробовать обмануть её.

Надеюсь, актриса из меня неплохая. Эшли выгнула одну бровь и перевела дыхание.

– Все указывает на это.

– Нет. Они все знают. Ты промахнулась.

– Аманда, – уголки её рта дрогнули, – я не дура. Они не знают о твоей болезни!

Черт. Мы долго смотрим друг на друга, и в конечном счёте я сдалась.

– Пожалуйста, не говори… – уже начала молить я, но девушка улыбнулась и перебила мою реплику.

– Расслабься, я не скажу. Но дам тебе совет: лучше расскажи своим родителям, пока не стало хуже. Поверь на слово, уж я-то знаю, – она кивнула и пошла в противоположную сторону от меня.

Её слова, как морфий. Я ещё долго стою и думаю над каждой буквой. Да, она абсолютно права. Я расскажу, но только не сейчас. Это произойдёт скоро… Надеюсь. Ещё меня удивила её фраза «уж я-то знаю». Что это значит? Неужели, Эшли проходила через тернистую дорогу вранья?


* * *

Мама с папой оставили меня одну, а сами уехали на день рождение к их общему другу Гарри. У меня ужасно болит голова, думаю, это грипп, поскольку я ещё умудрилась заработать насморк.

В данный момент я лежу на кровати и пишу задание по арифметике, с которой у меня, как и с физикой, все очень печально. Сэм лежит рядом со мной и наблюдает как я потею над учебником. Он изредка улыбается и многозначительно вздыхает. Его очень забавляет мой вид? Я стараюсь это игнорировать. С учебой все и так не гладко, а добавлять масло в огонь не хочется. Уже среда, а доктор Мартин все молчит. В последнее время мужчину и вовсе не видно в школе. Странно… Возможно, он поджидает подходящего момента, чтобы сделать свой ход. Повторюсь: это вопрос времени. Прошло достаточно дней, и он должен был уже сказать результаты. Зачем тянуть?..

Я вскочила с мебели и подошла к рюкзаку, валяющемуся на полу, около кровати. Мои руки судорожно начали хвататься за нужные предметные тетради. Признать, я рада закончить школу, но грустно от того, что придётся начинать с нуля. Или не грустно…

– Когда ты уже закончишь эту возню? – напрягся Сэм.

От неожиданности я вздрогнула, но быстро пришла в себя, продолжая копаться в портфеле.

– Будто у меня есть выбор, – ответила я, не оборачиваясь.

Сэм недовольно цокнул и перевернулся на живот, кинув голову на подушку.

– Знаешь, я подумал и решил, – пробормотал он, – было бы хорошо отдохнуть от суеты… Как насчёт второго свидания, а?

На лице появилась довольная улыбка. Эта новость была чудесной, в связи с последними событиями, как нельзя нужной. Бросив учебники на кровать, я прыгнула за ними и приползла к груди парня, смотря на его лицо, а потом в глаза…

– И где же?

– На этой самой крыше. Потрясающий вид на звёзды.

На моем лице скользнула детская ухмылка. Поражаюсь: как можно быть таким романтичным? Мне даже стыдно. В обычных парах романтичные девушки, а не юноши. Но меня это забавляет. Мы необычные. Не такие как все.

– Вид на звёзды везде красив, – прищурилась я, приближаясь к Сэму. Как же он вкусно пахнет.

– Нет. Только там, где есть ты.

– Ага, – ухмыльнулась я, – там, где я, ты и шизофрения…

Сэм привстал и обхватил рукой мои плечи. Он глубоко вздохнул и легонько улыбнулся. Тишина. Она так прекрасна. Я невольно задумалась. Задумалась о тесте, о завтрашнем свидании, о словах Эшли и о клубе. А Сэм не знает, что я теперь состою в секте шизофреников. Думаю, он имеет право знать.

– Сэм, – окликнула его, – я записалась в клуб шизофреников…

Парень нахмурился.

– Зачем? Неужели, ты рассказала все родителям?

– Нет.

Парень отдалился от меня и недовольно выдохнул воздух, а его лицо потемнело на глазах. Так, мне это резкое изменение не по душе.

– Что опять не так? – наклонила я голову набок.

– Аманда, когда ты, наконец, признаешься им? Это ведь твоё здоровье, а не дневник с плохими оценками. Почему ты трусишь?

Меня начало вновь колотить. Все вокруг правы: я не должна умалчивать правду. Но почему никто не хочет меня понять, встать на мое место? Это страшно, и да, может, я трушу! Однако поделать с собой ничего не могу. А может, это все болезнь? Я читала, что такое возможно, а я вроде бы ничем не отличаюсь от других.

– Сэм, пожалуйста…

– Нет, – перебил тот, сев на ноги, – меня убивает то, что я знаю о твоей проблеме и молчу! Меня бесит это! Ты должна все рассказать!

– Я знаю, но дай мне время!

– Аманда, время давно прошло. Я не хочу смотреть, как эта болезнь тебя убивает изнутри…

– Со мной все в порядке, – внушаю нам обоим я, улыбнувшись краешком губ.

Он смотрит на меня в упор. И это заставляет меня напрячься.

– В порядке? Аманда, вспомни, ты чуть не перерезала себе глотку! – голос Гилмора стал звонче и озлобленней.

Аж мурашки пробежали по телу.

– Я же обещала, что скажу. Просто нужен подходящий момент…

– Такими темпами этот твой подходящий момент не скоро настанет! – фыркнул тот.

Дышать стало тяжко, будто в лёгких пробили тысячу дырок. Губа, как у ребёнка, дрожит.

Гилмор прав. Все правы.

– Ты ко мне несправедлив, Сэм. Я не хочу с тобой ссориться. Ты знаешь мою позицию, а я твою. Пусть так и будет.

Гилмор продолжает смотреть на меня, медленно качая головой. Он импульсивно вскакивает с постели и подходит к вешалке, на которой висит его куртка. Я понимаю, что он уходит, но почему? Нет, нет, пожалуйста.

– Сэм…

Он проигнорировал меня и продолжил одеваться. Потом подошёл к окну и открыл его, напоследок обернувшись в мою сторону. Я со всей силой прикусываю нижнюю губу и умоляюще смотрю на брюнета. В голове одно: «Хочу, чтобы он остался!». Мне так жаль, что это происходит с нами, со мной. Все в моих гребаных руках, но я слишком глупа, чтобы что-то исправить или предпринять. Мерзость!