Дана Шварц - Я уезжаю!

Остальные пассажиры в автобусе бросают на нас странные взгляды. Им явно завидно, что мы участвовали в столь веселом мероприятии.

Оказавшись в отеле, мы все еще пребываем в приподнятом настроении.

– Не могу поверить, что мы это сделали, – говорю я, рухнув на кровать.

– Я рада, что нам все-таки удалось посмотреть этот алтарь! – кричит мама из ванной, где чистит зубы.

Внезапно меня накрывает волной благодарности за то, что мама рядом и мне не пришлось одной переживать эту худшую из поездок. Я улыбаюсь в подушку.

– Спасибо, что провела время со мной, – входя в комнату, говорит она.

Я чуть не отвечаю: «Спасибо, что поехала со мной», – но вовремя спохватываюсь.

– Пожалуйста. Рада, что мы это сделали.

Она садится на угол моей кровати.

– В следующем году мне будет тебя не хватать, – произносит она, глядя в пол. Мне почему-то кажется, что если сейчас она посмотрит на меня, то расплачется. – В доме стало так тихо, с тех пор как… ну, ты знаешь. – Она имеет в виду папин уход. – И порой мне одиноко.

– Знаю, – отвечаю я.

– Знаешь? – удивленно переспрашивает она.

– Да. Твои… – Я медлю. – Рыдания…

– Я-то думала, что хорошо справляюсь.

– Мам, я знаю, что ты скучаешь по папе. Это же очевидно.

– Просто, – произносит она, кажется подавляя желание придвинуться ближе, – последние два года ты была для меня ярким лучиком – моей отдушиной.

– Но у тебя есть работа.

– Да, есть. Но ты важнее. – На этих словах она вся напрягается. – Вот почему я так беспокоюсь из-за твоей зацикленности на искусстве. Я знаю, что ты им одержима, и это прекрасно. Но я лишь хочу убедиться, что ты думаешь о своем будущем.

Еще три дня мы вместе будем в Брюсселе, а потом отправимся в Ирландию, где я присоединюсь к программе. И если за это время удастся избежать хотя бы одной из тысяч возможных ссор между нами, я буду счастлива.

– Давай просто подумаем, как проведем оставшееся время в Брюсселе, – предлагаю я.

Мама вздыхает – я это воспринимаю как знак согласия – и оставляет тему моего ужасного будущего в качестве безработного специалиста в области искусств.

– Почему дедушка хочет, чтобы ты задержалась здесь? – спрашивает мама, беря с прикроватной тумбочки книгу Рика Стивса и листая ее.

– На самом деле это я бронировала рейсы. Просто не знала, сколько захочу здесь пробыть. Мне казалось, в Бельгии здорово.

– Тогда ладно! – восклицает она, пытаясь проявить дружелюбие. – Что у нас завтра на повестке дня?

– М-м-м, можем еще погулять по окрестностям? Снова съесть по вафле. И еще картошки фри. О! Зайти в музей Тинтина? А после этого еще по вафле?

Да уж, похоже на пытку. Честно говоря, еще одного дня созерцания грязной реки и висящего над ней пластикового стула мне будет достаточно, чтобы я официально обратилась с предложением снова включить Бельгию в состав Франции и Нидерландов. Потому что это ужасная пародия на страну, которой не должно существовать.

– Ты же в детстве не читала Тинтина, да? – спрашивает мама.

Я качаю головой, и она, к моему удивлению, одаривает меня своей редкой улыбкой истинной Элис Паркер.

– Как насчет того, – начинает она, – чтобы поискать ранние рейсы в Ирландию? – А потом замолкает, ожидая моей реакции.

– Ох, слава богу! – благодарно восклицаю я.

АВТОБУС СО СКРИПОМ ТОРМОЗИТ у дороги без каких-либо опознавательных знаков и открывает двери. До меня вдруг доходит, что водитель даже не объявлял остановки. А если и объявлял, то я не знаю, где нам выходить. Та же мысль, видимо, посещает маму, потому что она впервые с тех пор, как мы сели в автобус, поднимает голову от книги.

– На какой остановке нам выходить? – спрашивает она.

– Э-э, как раз пытаюсь это выяснить.

Тогда она загибает уголок страницы, на которой остановилась, и убирает книгу в сумку.

– Интересно, Нора, и как бы ты это сделала без меня?

Она лезет в сумку и достает листы с информацией, распечатанной с сайта Общества молодых художников.

Автобус снова останавливается, и в салон заскакивает парень – восхитительный, надо заметить, – где-то моего возраста. У него темные вьющиеся волосы, а на носу – очки, делающие его похожим на модель из рекламы «Варби Паркер». Он устраивается в нескольких рядах впереди нас и достает книгу. Мне приходится вытянуть шею, чтобы разглядеть, что же он читает.

– Итак, – говорит мама. – Мы можем сесть либо на поезд до… нет, так не получится… о, мы выходим из автобуса номер два на… думаешь, мы уже проехали Баллишаннон?

– Почему бы нам не спросить у кого-нибудь в автобусе? – предлагаю я, поглядывая на парня.

– Ох, Нора! Мы сели не на тот автобус. Нам нужен второй. А этот, смотри, пятый. Теперь придется выходить на следующей остановке и разбираться.

К сожалению, лучшего плана у меня нет, так что я не возражаю. Пока мы пробираемся в переднюю часть автобуса, я пытаюсь разглядеть лицо парня, но не успеваю. Автобус останавливается, мы сходим и оказываемся на крошечном участке дороги с остановкой, несколькими домами и заведением, похожим на ресторан. Мы направляемся прямо туда, и я молюсь про себя, чтобы у них оказался вай-фай. Но, завидев темные окна, молюсь еще отчаяннее, чтобы ресторан был открыт.

– Хотелось бы, чтобы в путеводителе имелась более подробная информация об общественном транспорте, – вполголоса бормочет мама.

Я видела страницу, где упоминается графство Донегол (да, во всей книге про Ирландию о нем всего одна страница). Прочитала два предложения, которые мама выделила и подчеркнула: «Обширная территория в северной части Ирландии не столь богата выдающимися достопримечательностями и музеями. Но если у вас найдется несколько лишних дней и машина, отправляйтесь туда, чтобы насладиться природной красотой побережья и погрузиться в художественную историю этого графства».

Значок на окне ресторана гласит, что вай-фай есть.

– О, спасибо тебе, Великий Лепрекон на небесах!

Ресторан открыт, однако внутри мы оказываемся единственными посетителями. Когда мы заходим, на нас смотрят как на детей снежного человека. Мы садимся и заказываем две чашечки кофе.

– Надо спросить у официантки, – говорит мама.

Ее волосы начинают завиваться и топорщиться. Да и сама я, наверное, действительно похожа на слегка подстриженного снежного человека. За всю поездку я ни разу не воспользовалась косметикой или средствами для волос, даже в зеркало на себя почти не смотрела. Но теперь, когда я практически добралась до ОМХД, надо бы привести себя в порядок.

– А почему ты заранее не посмотрела, как добраться до лагеря? – спрашивает мама. – Что бы ты делала, не будь меня сейчас рядом?

– Я посмотрела, – возражаю я. – То есть я думала, что посмотрела. И со мной все было бы в порядке. Как будет и с нами.

Тут я вспоминаю надпись на ресторане.

– Постой! Раз у них есть вай-фай, я могу найти электронную почту контактного лица из программы и попросить помочь.

Я просматриваю в почте список писем и останавливаюсь на нужном мне. Ага. Эвелин Рэй. Женщина, у которой мы останавливаемся.

– Простите, – обращается мама к официантке, когда та приносит нам кофе. – На какой автобус нам нужно сесть, чтобы попасть в Донегол?

– Вы уже в графстве Донегол, – отвечает женщина.

– Ну да. Я имею в виду город Донегол.

– Поселок Донегол, – уточняю я.

– А-а-а, тогда вы недалеко. Он дальше по трассе № 56. Садитесь на пятый автобус и едете до площади Даймонд.

– Значит, мы ехали в правильном автобусе! – восклицаю я.

Официантка сочувственно нам улыбается:

– Туристы?

– Как вы догадались?

– Спасибо. Большое вам спасибо, – благодарит мама официантку и выкладывает на стол несколько евро.

Вскоре мы выходим на улицу и, запрыгнув в пятый автобус, предусмотрительно устраиваемся в первом ряду, прямо за креслом водителя. Но маме, как назло, все равно зачем-то нужно на каждой остановке спрашивать у него, не добрались ли мы еще до города Донегол.

* * *

– Ты, должно быть, Нора!

Пожилая женщина с каштановыми волосами до плеч встречает нас, как только мы сходим с автобуса.

– Да, здравствуйте, – отвечаю я. – А вы Эвелин?

Вместо ответа женщина смеется и заключает меня в объятия.

– Уже десять лет мы с мужем принимаем студентов ОМХД, но каждый раз так волнительно встречать новых гостей! Берите ваши чемоданы и пойдемте.

– Я Элис Паркер. – Мама протягивает руку. – Спасибо, что без вопросов разрешили мне остаться с вами.

– Совершенно не за что, дорогая. У нас есть дополнительная спальня, если только вы не возражаете против двух кроватей. И к тому же мы очень рады, что нас посетила семья Роберта Паркера.

Эвелин ловко загружает два наших чемодана в багажник своей машины. Несмотря на то что на вид ей лет шестьдесят, она на удивление сильная и передвигается шустрее нас с мамой. Возможно, во всем виновата дорога, или перелет, или поездка на неправильном-но-на-самом-деле-правильном автобусе, но мы обе сейчас не многим живее зомби.

– ОМХД – чудесное место, – заливается Эвелин, поглядывая на меня в зеркало заднего вида. – Если бы у нас с Шеймусом (Шеймус – это мой муж) были дети, я бы хотела, чтобы их приняли именно в такую программу. Мы уже долгие годы дружим с Декланом и Айне – парой, курирующей ее. Отличные ребята. Айне преподает в Тринити-колледже в Дублине, а Деклан приехал из Кембриджа.