Непонятно, почему это так интересовало тебя тогда. А потом ты умер». Ее легкие обожгла резкая боль. Потребовалось невероятное усилие, чтобы выдохнуть воздух и вынырнуть на поверхность. Каждый раз она боролась с соблазном сделать вдох, не выныривая. Каждый раз…

Она наскоро вытерлась и вышла из ванной, старательно избегая взгляда зеркального отражения.

Комната была погружена в полумрак и освещалась лишь отблесками огней с улицы. Жаклин не стала включать свет и, накинув махровый халат, медленно, словно в оцепенении, подошла к окну. Внизу была оживленная площадь, полная нарядных людей и блестящих машин. Над площадью метались желтые и синие огоньки — реклама модного кафе напротив, вскидывались розовые ноги непомерной длины — реклама кабаре, вращалась огромная пивная кружка — реклама пивного ресторана. Все это напоминало красочную декорацию скучного фильма о безмятежно текущей жизни благополучных обывателей, которых вряд ли что-либо могло всерьез взволновать и потрясти. Жаклин спросила себя: а на что смотрели и что видели в последние моменты своей жизни мальчики и девочки Открытого университета, когда их страшное решение было уже принято? Что видит самоубийца в последние секунды своей жизни? И что могло бы удержать его?

«А что удерживает меня?» — спросила себя Жаклин. Ведь нет никаких причин и, главное, сил, чтобы жить. Она усмехнулась. Вендерс, кажется, специально поручил ей это дело. Она будет анализировать происшедшее с погибшими студентами и при этом не сможет не думать о своем состоянии. Он решил обратиться к ее разуму. Как будто бы ее мозг не работает — лихорадочно, каждое мгновение, каждую долю секунды!

Жаклин решительно подошла к столу с компьютером, на экране которого весело подмигивала маленькая обезьянка, и нажала клавишу. Открыла директорию секретных материалов Центра и ввела пароль, который знали два или три человека в конторе. Очень удобно: можно работать дома, не таская с собой никаких бумаг. Постороннему человеку войти в систему невозможно — защита сверхнадежна. Если же кто-то помимо ее воли захочет подойти к компьютеру, она успеет нажать на нужную клавишу, чтобы доступ к файлу немедленно прервался. Была лишь одна опасность — пуля снайпера. Но кресло, где располагалась сейчас Жаклин, было вне досягаемости чужого взгляда.

Она решила, что начнет с последнего происшествия — смерти аналитика информационного отдела. Стивен Деларю — двадцать девять лет («Почти ровесник!» — отметила Жаклин), полуфранцуз, полуамериканец, закончил Йельский университет, а потом перебрался в Европу. Хорошая карьера, прекрасно складывающиеся семейные отношения, трое детишек, которых он безумно обожал и баловал.

В работе серьезен, педантичен, почти никаких нареканий с самого первого дня. Настоящий профессионал, жизнерадостный человек. Жаклин просмотрела видеозапись беседы с его женой. Молодая миловидная женщина небольшого роста, держа на руках самого младшего Деларю, с трудом сдерживаясь, чтобы не разрыдаться, рассказывает о происшедшем. Пришел с работы, как всегда, в хорошем настроении, поиграл со старшими, вместе уложили спать младшего. Когда она позвала его спать, сказал, что задержится ненадолго у компьютера. Что-то срочное, нужно завершить. Она не заметила, как заснула, — очень устает, трое детей в семье, прислуги нет. Проснулась от звука выстрела и плача малыша.

Теперь материалы и выводы самого Стивена. Отчеты полицейских, отчеты экспертов, комиссии по правам человека, социологической комиссии, психологов, заключение образовательной комиссии, психиатрические экспертизы. После каждого отчета — краткий и сжатый комментарий самого аналитика. Вычленяет самое главное, отмечая неточности, неувязки, предлагает версии, строго опираясь на фактические материалы. Основательная профессиональная работа.

Теперь самое интересное и самое непроясненное. Технические специалисты Центра выяснили, что в последние минуты жизни Стивена Деларю его компьютер работал в режиме сеанса.

Они определили и сайт, с которым он работал. Это оказался сайт университетской библиотеки. «Какая книга ему понадобилась? — удивилась Жаклин. — И зачем?» Ответа на этот вопрос, как ни странно, не было. Администраторы библиотеки, сомневаться в искренности которых не было никаких оснований, уверяли, что последнее обращение в их систему в тот день состоялось за полтора часа до смерти Стивена, и обращался к ним какой-то паренек из Гааги, которому понадобилась средневековая рукопись одного малоизвестного автора. Следующее обращение в библиотеку было утром, когда Деларю был уже мертв. Технари здорово поломали головы, но в библиотечной системе все было чисто. «Тень слепого библиотекаря», — пробормотала Жаклин, вспомнив детектив Умберто Эко «Имя розы». Там обитатели монастыря умирали оттого, что хотели прочесть книгу. Какую книгу читал Стивен Деларю в последние мгновения жизни? Или, может, этот вопрос должен звучать так: какая книга убила его? «Так не бывает», — подумала Жаклин. Одно дело — фантазии талантливого писателя и ученого с целью доказать современные идеи структурализма. А здесь-то что? Ни один текст не может убить человека взаправду. Она внутренне вздрогнула. После разговора с Вендерсом Жаклин все время отгоняла свою интуицию, которая никак не хотела успокаиваться.

«Так нельзя, — сказала себе сыщица. — Если я зациклюсь на этой версии, я не разгадаю загадки. Потому что эта версия хоть и может объяснить все, но… она не соответствует действительности. Не может соответствовать. То, чего я боюсь, не существует. Мне ли этого не знать?!» «А ты попробуй проверь! На себе проверь!» — ехидно сказал кто-то внутри нее. «И проверю!» — огрызнулась Жаклин, поймав себя на мысли, что, кажется, дошла до точки, после которой начинается шизофрения. Когда внутренние голоса человека начинают всерьез спорить между собой…

Она встряхнула головой, закрыла файл и опять подошла к окну. Площадь к этому часу уже почти опустела. Жаклин открыла окно, в комнату ворвался ночной ветер с канала и принес некоторое облегчение. Постепенно ей удалось преодолеть охватившее ее наваждение.

Убедившись в том, что способна рассуждать здраво, Жаклин задала себе вопрос. Если отставить в сторону магию, пусть даже и на современной технической основе, то что увиденное или прочитанное может заставить человека пустить себе пулю в лоб? Угроза шантажиста. Компромат. Официально биография Стивена Деларю была безупречной. Кто мог ему угрожать? Чем? Например, жизнью ребенка. Она закусила губу. Да, это вполне возможно. Стивен что-то раскопал и вышел с кем-то на связь. И ему поставили условие. Но… Она знала технические возможности конторы.

Ничто не мешало ему сообщить о шантаже в Центр так, чтобы ни один самый хитроумный и технически оснащенный человек ничего бы не узнал. Стивен мог обратиться к руководству, и его детям и жене обеспечили бы защиту, реальную защиту, а не такую, как иногда организовывают полицейские. Если его совесть была чиста, бояться было нечего. Но, предположим, в его жизни была какая-то тайна, и ему угрожали раскрыть ее. А ему очень этого не хотелось. Тогда у него, пожалуй, был единственный выход. Но были ли эти угрозы связаны с делом, которым он занимался? Если да, то самоубийства связаны с преступными намерениями кого-то очень опасного и очень серьезного. Ибо если этот человек или эти люди знали о Стивене что-то, чего не знала контора, то это были непростые ребята.

Хорошо, что еще? Кому могла быть выгодна смерть Стивена? Простого клерка Центра? Ведь он только обрабатывал информацию, от него ничего не зависело, никаких решений он принимать не мог, равно как и влиять на какие-то действия конторы. Похоже, все сводилось к информации. Он что-то узнал. И кому-то стало известно, что он узнал. Но как? Жаклин нахмурилась. То, чем занимался Стивен, было строго засекречено и не могло выйти за стены Центра. В этом она была абсолютно уверена. Он не мог заниматься самодеятельностью и о любом своем шаге обязан был сообщать начальству.

Строго говоря, он вообще не должен был предпринимать никаких шагов. Он ведь не был оперативным работником.

О вывода, который напрашивался сам собой, на душе стало еще отвратительней. Если кто-то вынудил Стивена пустить себе пулю в сердце из-за того, что он узнал что-то важное, то этот кто-то имеет непосредственное отношение к Центру. И если Вендерс решил поручить это дело Жаклин, то он не может не понимать, в какую страшную игру ее ввергает. Вряд ли можно будет выбраться из этого дерьма в целости и сохранности. Он или надеется на ее незаурядность, или… О втором возможном мотиве руководства думать не хотелось. Как бы там ни было, нужно работать. А там посмотрим…

Она подошла к компьютеру и еще раз просмотрела все отчеты Стивена. Ничего, за что можно было бы зацепиться. Дальше сплошным потоком шла официальная информация комиссий. Комментарии. Секретные резолюции начальства. Оперативные сводки. «Поручено номеру такому-то». «Проверено номером таким-то». Стивен не знал имен оперативников, которые работали в университете. Ему и не нужно было их знать. Он обрабатывал и систематизировал то, что они накопали. А накопали они массу информации, на первый взгляд абсолютно бесполезной…

Подробные биографии погибших студентов. Биографии профессоров и преподавателей.

Газетные вырезки о происшедших событиях. Письма родителей и общественности. Куски телевизионных передач. И даже суммы ставок в студенческих жестоких играх. Кто, когда, на кого ставил. Кстати, один весьма крупный выигрыш. Парень поставил на друга, в котором все были вполне уверены как в человеке, который никогда не покончит с собой. Жизнерадостный, уравновешенный, с очевидным уже на студенческой скамье блестящим будущим. Окруженный многочисленными друзьями и подругами. Умер в «последней серии». Может быть, здесь что-то есть?… Не являются ли второе и третье групповые самоубийства следствием страшного студенческого тотализатора?

Вендерс был не прав, когда говорил, что умерших студентов ничего не объединяло. Они жили в одном городе, учились в одном университете, читали одни и те же книги, смотрели одни и те же фильмы. Слушали музыку. Общие преподаватели. Общение с одним и тем же обслуживающим персоналом. Да мало ли что еще — тысячи направлений в поиске. Нужна целая армия, чтобы распутать этот клубок информации и заново связать все нити воедино. Жаклин в отчаянии закрыла глаза. Правильнее всего было бы повторить весь путь Стивена Деларю. Если жизнь его оборвалась потому, что он с чем-то столкнулся… Но как ей отыскать это «что-то»?