В конце концов я плюнула на душевные терзания. Модницей я никогда не была, а потому нечего и начинать. Надела голубые джинсы, белую футболку и ярко-синие лоферы. Заколола красивой заколочкой мальвинку, оставив остальные волосы распущенными, слегка подкрасила губы и решила, что с Рогозина и этого будет достаточно. Оглядела себя в зеркало и осталась довольна собой. По-моему, вполне нормально.

Сверху набросила вязаный кардиган, схватила с комода сумочку и под умильное выражение Никитичны, выпорхнула на улицу, где меня уже минут десять ждал Рогозин, хотя я и собралась полчаса назад.

Десантник, надо отдалить ему должное, никак не отреагировал на мое опоздание, даже виду не подал. Тут же вспомнила, как бесился Тоха, когда мы по моей милости куда-то опаздывали, или я слишком долго собиралась. С другой стороны, в самом начале отношений все они такие милые и понимающие. Но стоит только дать почувствовать ему, что все, ты его навеки, как тут же начинается. Это не носи, туда не ходи, с тем не общайся, тому не звони… список можно продолжать бесконечно, но я решила, что лучше сейчас все-таки переключится на Женю.

— Отлично выглядишь, — без тени сарказма сказал он.

Отмахнулась, чувствуя, как щеки заливает краской смущения. Человек старался, вон как вырядился, еще бы смокинг надел. Костюм, белоснежная рубашка, начищенные до блеска туфли, и как вишенка на торте — шикарный аромат. Да если бы у меня Тоха так пах, эх… мои духи закончились три недели назад, а на новые я пока не заработала. Честно говоря, мне хотелось сквозь землю провалиться, оттого, видимо, я решила, что лучшая защита — это нападение.

— Мог бы и попроще одеться, — проворчала себе под нос.

Ну правда, в самом деле. Или девушку себе под стать найти.

— Ты права, сейчас исправим, — ответил Рогозин, открыл заднюю дверцу машины, залез в нее и как ни в чем не бывало попросил, — Посторожи.

13

Очумело взирала на то, как этот качок снимает с себя пиджак, затем рубашку, натягивая вместо них футболку-поло. Как он стягивает брюки, и главное делает это так…ммм… ну будто он каждый день так делает. Вот я бы кряхтела, пытаясь в неудобной позе стащить штаны, пыхтела бы и краснела, изворачиваясь черт знает как.

Тут я заметила, что этот тип с улыбкой наблюдает за тем, как я наблюдаю за ним, вновь покраснела, словно институтка перед первым поцелуем, и отвернулась.

Хорошо, что здесь не оживленная дорога, дом спрятан в глубине улицы, за раскидистыми липами, иначе разговоров бы пошло. И то не факт, что сейчас какая-нибудь ушлая старушка не подглядывает в окошко.

Наконец, Женя вылез из машины уже в джинсах и кроссовках, чуть растрепал волосы, распахнул дверцу с моей стороны и, улыбаясь во все свои голливудские зубы, торжественно произнёс:

— Если даму все устраивает, то прошу!

Хмыкнула, удивляясь, откуда мне черти принесли такого позера и выпендрежника, но послушно села в машину. Ведь наверняка знал, что я предпочту свой излюбленный стиль, может даже у Эмки спросил, но все равно приперся в костюме. Не иначе чтобы произвести неизгладимое впечатление на мою неискушенную девичью душу.

— Ну что, я так понимаю, ресторан отменяется? — спросил весело, выезжая на главную дорогу.

— Мне все равно, где набивать свой желудок. Ты же помнишь, что это дружеская встреча и не более? — спросила как можно равнодушнее, чтобы он, чего доброго, еще не подумал, будто между нами может быть что-то большее.

— Конечно, помню. Разве можно забыть этот строгий взгляд и голос, полный безразличия, что уже трижды настойчиво предупреждает меня даже и голову в ее сторону не поворачивать?

— Ладно, проехали. Так куда едем?

— Предлагаю заехать в мое любимое кафе на набережной, где готовят чудеснейший из возможных шашлык, и наливают настоящее грузинское вино.

— Ты же за рулем?

— Не проблема. Машину заберет друг по первому требованию, так что за это не беспокойся.

Набережная располагалась в самом центре города, но подъехать к ней возможности не было, поэтому машину оставили у центральных ворот парка, который вел к горящему огнями кафе. Над аллеями, по которой кроме нас гуляли влюбленные парочки и стайки молодежи, по-новогоднему празднично светились гирлянды, откуда-то лилась нежная музыка, настраивая на лирический лад и в целом настроение по шкале поднималось все выше и выше. Подумала, что здесь как раз самое место для того, чтобы влюбляться и чувствовать себя счастливым.

Рогозин мое настроение явно разделял. По крайней мере, шел, улыбаясь, и даже попытался взять мою руку в свою, но я мягко пресекла его поползновения.

Внезапно от затормозил и гаркнул:

— Стой на месте.

Я даже опешила.

— Эм… Зачем?

— Хочу тебя сфотографировать.

— Да не надо, зачем это? — я и прежде не любила фотографироваться, а тут и подавно. Ну не умею я позировать, выходит всегда глупо, скованно и неуклюже.

— Не переживай, просто будь собой. Я вообще-то в прошлом фотограф, чтоб ты знал, и прекрасно вижу, что ты просто боишься выглядеть глупо. Расслабься и просто будь собой.

Хмыкнула, но в душе нарастала тревога. Очередной плюсик в карму Рогозина не способствовал сердечному спокойствию. Слишком уж он хорош, а так не бывает.

Но все же послушно расслабилась, насколько могла и ему удалось сделать несколько кадров.

Вдоволь нагулявшись, мы наконец приземлились в нужном кафе, запах которого сводил с ума, заставляя желудок молить о пощаде и все-таки покормить его, что я и сделала.

Какое-то время мы поглощали быстро принесенный шашлык. Тот и правда оказался так хорош, что я, ничуть не стесняясь, за милую душу уплетала уже третий кусок. Да знаю, я девушка, да, должна следить за фигурой и прочее-прочее. Но я может с утра кроме пары бутербродов ничего не ела. А тут мясо, дымящееся, ароматное мясо. Любая бы на моем месте не сдержалась.

Насытившись, расслабленно откинулась на спинку стула. Вокруг то и дело сновали посетители, официанты, мимо проходили парочки, тихо играла музыка и мне снова стало хорошо. Ровно до тех пор, пока я не увидела знакомую парочку. Вика с Тохой видимо давно меня заметили и теперь он старательно отводил взгляд, а бывшая подруга намеренно пялилась на меня и Женю.

— Слушай, можно попросить тебя кое- о чем?

Рогозин тут же расплылся в улыбке.

— Всегда готов! Что прикажете, моя госпожа?

— Прекрати ерничать!

— И это все?

— Да нет. Ну… Не знаю, как сказать… ты можешь меня приобнять?

Женя удивлённо улыбнулся, кивнул, чуть придвинулся, и положил руку мне на плечо. Вот что значит военный, пусть и бывший. Никаких лишних вопросов.

— Ты же мне не скажешь зачем это нужно? Правда? — промурлыкал мне на ухо.

У меня даже дыхание сбилось.

— Нет, считай это моим маленьким капризом.

— Легко! Легко угождать девушке, которая на свидание надевает джинсы.

— Ну знаешь… в современном мире редко встретишь даму на каблуках. Вернее, даму может и встретишь, а вот девушку…

— Но на свидании все предпочитают выглядеть сногсшибательно!

— То есть я, по-твоему, не сногсшибательна?! — медленно, по слогам проговорила я.

Рогозин тут же смешно замахал руками.

— Нет, что ты, я совсем не то хотел сказать. Ты прекрасна, в том-то и дело, и без всяких там платьиц и помад.

— Но у меня есть помада!

— Значит, ты с ней так органична, что еще раз доказывает, что ты прекрасна сама по себе.

Я, смеясь покачала головой. Он еще и хитрый жук, но надо сказать, довольно галантный жук.

— Признавайся, ты просто хотела, чтобы я тебя обнял?

Я чуть не задохнулась от возмущения.

Нет, не галантный. И вообще, я может и хотела бы, но если бы Рогозин не был таким котом и, если бы ему еще совсем недавно не нравилась Эмка…

— Не угадал, но неважно. Давай уже к делу, а то мы с тобой весь вечер, о чем угодно, но не о Вере.

Женя тут же посерьезнел, слегка отстранился, сделал глоток вина и предложил заказать еще чего-нибудь.

— Ты издеваешься?! Говори уже.

— Да там и говорить-то особо нечего, если честно. Дамочка наша из семьи потомственных шизофреников. Бабка ее свои дни окончила в психбольнице, между прочим, той самой, в которой сейчас находится сама Вера. Сама она уже на раз привлекала внимание знакомых и родственников своим поведением. Были попытки суицида, но до поры до времени муж терпел, потому что любил.

— А сейчас?

— Что сейчас?

— Ну ты сказал, потому что любил. А сейчас что, разлюбил?

Рогозин пожал плечами.

— Сие мне неизвестно, так что… Что мог, я узнал, остальное не в моей власти. Я бы все же на твоём месте не связывался с Михалюком. Тем более, что и причин как таковых нет. Очевидно, что его жена и правда больна, вот он ее и спрятал подальше от любопытных глаз журналистов и таких проныр, как вы с Эмкой.

— Ну да… скорее всего ты прав, — вздохнула я, припоминая нервные движения Веры, ее странные путанные речи. Наверно, Вера на самом деле не в себе, а мы только зря затеяли это глупое расследование.

— Зато у нас еще та девушка из деревни есть. Я не против прокатиться снова куда-нибудь в такой классной компании.

— Ты слишком часто делаешь комплименты, это настораживает.

— Ну… я Донжуан тот еще, — хохотнул он.

— Вот именно. А я с Донжуанами и прочими Казановыми на некоторое время завязала. Так что, прости, давай останемся друзьями.

Рогозин скорчил умильную гримасу, закатил глаза и развел руками.

— Боги видят, я делаю все, чтобы понравиться этой несносной девчонке, но она словно скала.

— Ну вот видишь, ты и сам все понимаешь.

— Но это не значит, что я отступлюсь, — лукаво посмотрел мне в глаза, и в сердечке вновь ёкнуло. Да чтоб тебя!