Он снова строго смотрит на меня, и в этот раз его взгляд не вызывает во мне дерзости. Он заставляет меня поинтересоваться.

— Чего ты хочешь от меня?

— Я хочу того, что мне было обещано.

— Я ничего тебе не обещала.

— Ты думаешь, что любишь его, но ты абсолютно не знаешь его. Ты знаешь меня.

— Ты не тот парень, с которым я проводила время, Винсент.

— Я парень с вечеринки твоего дня рождения, Харпер. Я тот самый парень, в которого ты влюбилась, — он медленно двигает руками к моему лицу и берет мои щеки в ладони. — Я заслуживаю того же шанса, который ты дала Джеймсу. Это все, о чем я прошу. Будь справедливой, Харпер. Ты пока не знаешь меня. Я не собираюсь причинить тебе вред. Я просто хочу свой шанс.

Глава 15

Харпер

Он не отпускает мое лицо, и я не могу перестать смотреть в его красивые зеленые глаза.

Почему? Почему он смотрит на меня так, как мужчина, которого я люблю?

— Всего лишь шанс, Харпер. Это все, о чем я прошу. Мы заключим с тобой сделку, ладно? Я не стану давить на тебя. Я дам тебе пространство и некоторую приватность. Дам тебе свободу в этом доме. Я даже дам тебе телефон, чтобы ты могла позвонить мужчине, которого, ты думаешь, что любишь.

Я набираю полную грудь воздуха от его предложения.

— Я знаю, что ты хочешь поговорить с Джеймсом. Я понимаю. Если ты дашь мне несколько дней, не борясь против меня и не устраивая бунт, я позволю тебе позвонить ему.

— Почему не сейчас? — Я знаю, что давлю, но каким бы киллером я тогда была, если бы не надавила?

Винсент вздыхает, но не говорит «нет», что дает мне надежду.

— Если я позволю позвонить Джеймсу сейчас, ты будешь меня слушаться? Ты дашь мне шанс? — Он смотрит на меня сверху-вниз. Его руки становятся мягкими на моих щеках.

— Прямо сейчас?

— Настоящий шанс.

— Ладно, — натянуто отвечаю я. Винсент серьезен? Или это какого-то рода шутка? — Если ты позволишь мне позвонить ему, я дам тебе шанс.

— Один звонок. Двадцать секунд. Ты не можешь говорить ему, что ты со мной, где ты или что ты делаешь. Ты не можешь звучать расстроено. Этот звонок для того, чтобы ты услышала его голос. И если он не ответит, он может быть мертвым. Если он не ответит, ты будешь предполагать, что он мертв. Ты оставишь это и сосредоточишься на жизни со мной. Я доверюсь тебе в этом, если ты пообещаешь мне. Потому что я уверен в одной вещи, мисс Тейт — он не тот человек, с которым тебе суждено быть. Это я. Так что давай, звони ему.

Винсент тянется в карман и вытаскивает телефон. Он проводит пальцем по экрану, чтобы разблокировать его, и нажимает на приложение на рабочем столе.

— Это переадресует звонок так, чтобы выглядело, что звонишь с другого номера.

Я ввожу его номер и слушаю гудки.

— Харпер…

Я делаю глубокий вдох, чтобы предотвратить слезы, так что Винсент не делает попытки прервать звонок, если Джеймс подумает, что я расстроена.

— Харпер? Ты там?

Я сглатываю и киваю.

— Они сказали, что ты мертв!

Он смеется.

— Бл*дь. Я в порядке. Они — дилетанты. Я беспокоюсь только о тебе.

— Почему ты бросил меня, Джеймс? Я не пойму, что пошло не так.

Он колеблется.

— Ты должна доверять мне, малышка. Ты мне доверяешь?

Слеза скатывает по моей щеке, но Винсент тянется, чтобы убрать ее.

— Ага, — я выдыхаю через сдержанное рыдание. — Доверяю. Я не могу говорить. Я просто хотела, чтобы ты знал, что я люблю…

Я слышу три коротких гудка, что говорит мне, что звонок был сброшен, и я смотрю на экран, где приложение показывает мне иконку о потере сигнала.

— Нас разъединили.

— Мне жаль, — произносит Винсент. — Мне жаль, что звонок был коротким. Ты чувствуешь себя лучше теперь?

Я отдаю ему телефон и отворачиваюсь. Когда он тянется к моей руке, я позволяю ему переплести свои пальцы с моими, потому что внезапно я растеряна.

Джеймс.

Меня затрясло всего лишь от звука его голоса. Он делает это со мной. Он сотрясает меня до основания и раскачивает мою ось. Он может успокоить меня и зажечь одним вдохом. Он единственный человек на этой планете, который нужен мне прямо сейчас. Он единственный человек на этой планете, который имеет смысл.

И когда я поднимаю взгляд и смотрю в эти зеленые глаза мужчины, который говорит, что я принадлежу ему, я теряюсь в них. Мой мир вращается. Реальность крошится. Мышцы в моих ногах становятся слабыми, и колени подкашиваются, когда я падаю. Падаю в руки мужчины, который хочет, чтобы я была его.

Почему он должен выглядеть, как он?

— Я держу тебя, Харпер.

Но не тот человек ловит меня и укачивает в своих руках. Не тот человек успокаивающе шепчет мне на ухо. Не тот человек сидит на крыльце и крепко держит меня, пока я не перестаю трястись.

— Это наркотики. Просто расслабься и позволь действию пройти.

Я отталкиваю его, пока он не отпускает меня, и встаю на ноги.

— Я в порядке, — произношу я, отказываясь встречаться с ним взглядом. — Мне просто нужно отдохнуть.

— Ты не в порядке, мисс Тейт. Но я согласен. Чем быстрее ты сможешь отдохнуть, тем быстрее наркотик выветрится, — Винсент встает и ведет меня в дом через массивную французскую дверь. Мы останавливаемся в гостиной. Или, может быть, это бальная комната. Она настолько большая, что у меня начинает кружиться голова, когда я смотрю на потолок. Мы входим через заднюю дверь дома, так что стоим лицом к задней части лестницы. Две прихожие с обеих сторон лестницы, и на верхнем этаже, и на нижнем. Словно у дома есть крылья.

— Идем, я проведу тебя в твою комнату. Мне нужно понести тебя? Или ты сможешь пройти по лестнице?

«Что за смехотворный вопрос?» — думаю я, когда следую за ним по лестнице. Но я дохожу лишь до середины, когда мой шаг замедляется от истощения.

— Лучше не спеши, Харпер. Тебя слишком много раз накачивали наркотиками за последние несколько дней, — и затем он подхватывает меня на руки и с легкостью несет вверх остаток лестницы.

Он снова ставит меня на ноги, когда мы оказываемся наверху, и он опять берет мою руку в свою, чтобы провести меня налево. Мы идем до конца крыла и останавливаемся перед двойной дверью.

— Это моя комната, — произносит он, и, открывая дверь, взмахом руки приглашает зайти внутрь. — Ты можешь остаться здесь, а я посплю в кабинете.

Я оглядываюсь на коридор.

— Почему у меня не может быть моей собственной комнаты?

— Потому что это твоя комната, Рыба-лев.

— Не называй меня так, — рычу я. — И я не хочу оставаться в твоей комнате. Здесь неуютно.

— Мы можем изменить это завтра. Но все твои вещи здесь. Так что на сегодня это твоя комната.

— Мне не нужны вещи, — шиплю я. Я не могу сдержать этого. Я устала и меня начинает тошнить. Скорее всего, от всех наркотиков, о которых он так внимательно мне напомнил.

— Все это место заполнено твоими вещами, Харпер. Этот дом Организация построила для нас. Позволь мне показать твой шкаф, чтобы ты могла выбрать платье для ужина.

Ужина? Бл*дь. Я не могу пойти на ужин. Пожалуйста, нет.

— Я не могу поесть в своей комнате?

— Нет, — он отвечает нежно, но настойчиво. — Тебе лучше не оставаться много времени наедине собой, чтобы подумать. Особенно, если ты не приняла таблетки.

Я прищуриваюсь.

— Они мне больше не нужны. Джеймс не хочет, чтобы я принимала их.

— Я тоже не хочу, чтобы ты принимала их, Харпер. Я хочу, чтобы ты могла иметь контроль над собой все время. Я даже не хочу предлагать тебе выпить за обедом, но моя мать настаивала, чтобы мы выпили, чтобы отпраздновать.

— Твоя мать?

Мое отвращение, наверное, было слышно в голосе, потому что он давится смешком.

— Не переживай, она не здесь. У нас много времени, чтобы узнать друг друга прежде, чем я выпущу этот ужас к тебе.

Я не могу не выдохнуть от облегчения, а затем улыбка появляется на моем лице раньше, чем я могу ее остановить.

— Видишь, — говорит Винсент, — видишь, здесь не так уж и плохо. А теперь смотри, — произносит он, ведя меня в огромную комнату. Дизайн традиционный, как и внизу. Древесина темная и толстая. Ткани богатой цветовой палитры — от кроваво-красного до темно-коричневого, глубокий горчичный, желтый и изумрудно-зеленый. Шторы закрыты так плотно, что нет ни единой щели, через которую можно увидеть внешний мир. Но судя по шторам, которые спадают от потолка до пола, растекаясь небольшими лужицами тяжелой ткани на полу, окна должны быть невероятными. В дальнем конце комнаты есть зона отдыха. Она больше, чем моя комната в Хантингтон-Бич. — Вот шкафы, — произносит Винсент, ведя меня в другую сторону комнаты. — Мой с этой стороны, а твой — с той.

Он открывает двойную дверь, которая ведет в мой шкаф и тянется за угол, чтобы включить свет. Он заполнен одеждой и обувью. Сумками. Я никогда не носила сумок. Сапогами. Не такими, которые можно носить на лодке. Высокими. Короткими. Роскошными. Здесь так много ящичков и тумбочек, что я и понятия не имею, что думать.

— Шесть, — произношу я.

— Что? — смеется Винсент.

— Шесть нарядов. У меня никогда в своей жизни не было больше шести нарядов.

— О, да. Думаю, на яхтене так и много места для всех этих вещей.

— Зачем мне столько много одежды? Я не пытаюсь быть сложной, просто не понимаю.

Он обнимает меня руками за талию и притягивает к своей груди.

— Мисс Тейт, твоя жизнь вот-вот изменится. Однажды — не сегодня или завтра, или даже через неделю, когда у нас будет первая вечеринка в качестве пары, обладающей главной властью — тебе придется видеться со стольким количеством людей, что ты посмотришь на этот шкаф и подумаешь, что этого недостаточно. У тебя есть платья для балов. Для благотворительных вечеров. Для выезда в город со своим мужем для того, чтобы выпить. У тебя есть шорты и купальные костюмы для бассейна и пляжа, или для путешествий к своему отцу на его яхту. У тебя будут все пальто и сапоги для любой погоды, когда ты поедешь в Нью-Йорк или Чикаго, потому что многие, многие собрания директоров потребуют твоего личного присутствия. Твоя жизнь будет наполнена интересными людьми, особыми обедами и вечеринками. Ты увидишь несправедливость мира и захочешь восстать против нее. Ты будешь командовать людьми, которые помогут тебе сделать это, и изменишь будущее. Ты придашь ему форму, Харпер. Ты будешь говорить с людьми и заставишь их слушать. Ты не потерпишь плохого поведения, и все изменится. Ты станешь силой, мисс Тейт. Ты будешь силой, и все эти действия потребуют одежды.