Дж. Хасс - Я вернулся за тобой

— Я не пью, — произношу я, когда кладу белую салфетку на колени.

— Это просто знак внимания, Харпер. Уверен, твой отец давал тебе пригубить шампанское за обедом.

— Никогда.

Винсент садится напротив меня. Стол — маленький, так что он очень близко. Слишком близко, полагаю. Слишком близко для меня, чтобы держать дистанцию от того, что он старается заставить меня почувствовать. Он прилагает все усилия, чтобы оставаться непреклонным, а я бы хотела приложить все усилия, чтобы воспротивиться ему. Но когда я смотрю через стол, я вижу Джеймса. Его зеленые глаза. Темные волосы. Тени под глазами.

— Значит, сегодня будет твой первый раз, — произносит Винсент, наполняя высокий узкий бокал светлой жидкостью медового цвета. Она пенится, множество пузырьков лопаются в бокале, и со своего места я могу услышать запах фруктов в купаже. Он поднимает свой бокал и тянется им ко мне. Я делаю тот же самый жест.

— За наши начинания. Надеюсь, для них у нас будет целая жизнь.

Я немного прищуриваю глаза, а он притворяется, что не видит этого, когда делает глоток. Я ставлю свой бокал на стол, не сделав ни глотка.

— Я предпочту воду, спасибо. У нас есть вода? В бутылке. С запечатанной крышкой.

— Конечно. Официанты принесут ее с едой. Теперь скажи мне, тебе нравится платье? Потому что мне очень.

— Что тебе в нем нравится? — мне по-настоящему интересно.

— Серьезно? — спрашивает он в ответ со смешком. — Его цвет превращает тебя в лесную фею. Он контрастирует с янтарным цветом твоих глаз, заставляя их светиться, словно два блестящих драгоценных камня. Оно отрывает твои плечи, предоставляет взору бронзовый цвет твоей кожи. И хоть платье и очень сексуальное, совсем мало кожи выставлено напоказ. Это то платье, в котором я хотел бы показаться с тобой на публичном приеме. Платье, которое позволит другим увидеть твою красоту, не открывая слишком много для их взора. Оно идеально. Теперь, когда ты его надела, конечно.

— Ого. Да у тебя здесь целая речь, Винсент. Джеймс просто сказал бы: «Харпер, тебя хочется трахнуть, когда ты без одежды. Но это платье заставляет меня хотеть сорвать его с тебя».

Винсент уставился на меня.

Я уставилась на него. Мне стоит скрыть свою улыбку, но он не сильно переживает, чтобы скрывать свою.

— Ты хочешь, чтобы я относился к тебе как Джеймс? Хочешь, чтобы я трахнул твой рот в коридоре?

Все мое тело охватывает смущение. Я забыла, что он сказал, что видел это.

— Откуда ты знаешь, что он это сделал? Ты преследовал меня?

— Нет, — рычит он. — Я наблюдал за Джеймсом, а Джеймс наблюдал за тобой. В его квартире есть запись вашей маленькой сцены.

Я не могу дышать. Вот, как это поражает меня.

— Он не мог.

— Она все еще там. Он так и не привел в порядок место. Он сбежал, Харпер. Потерял остатки разума. Он легкомысленный и глупый, и то, что он с тобой сделал… — Винсент запинается, чтобы покачать головой, — это извращение.

Извращение. Слово рикошетит внутри моей головы.

Я извращенка, потому что завелась от этого?

Я смотрю вниз на колени, когда официанты появляются со стороны тропинки. Здесь целая команда, что странно, потому что я не видела ни единой души с тех пор, как вошла в дом. Они ставят тарелки с крышками на них. Приносят воду. На столик рядом ставят графин, потому что наш на самом деле маленький, чтобы уместить его. Они не принесли воду в бутылке.

Двое официантов поднимают крышки с наших тарелок, и насыщенный аромат лобстера и масла заполняет мои ноздри.

Господи, я умираю с голоду. Я буквально истекаю слюной, когда смотрю на еду. Официант, обслуживающий Винсента, повязывает салфетку вокруг его шеи, и тот, который обсуживает меня, делает то же самое.

Когда они заканчивают, Винсент отвечает «спасибо», и они покидают нас.

Я голодна и, правда, хочу поесть. Но до сих пор думаю о том, что Джеймс снял видео меня в том коридоре.

— Прости, — произносит Винсент. Его тон теперь приглушенный, а злость исчезла. — Мне не стоило говорить тебе о видео. Я просто хотел услышать что-то о тебе. Когда ты пропала в прошлом году, Харпер, я был потерян. Имею в виду, я понимаю, что то, как они все провернули, неправильно. Но с тобой я сорвал джекпот. Я хотел тебя. Хочу, — поправляет он себя. — Я хочу тебя. А затем твой отец сказал мне, что мне нужно выждать время. Что они продолжают следить за тобой, но никому не позволено приближаться. Я был упрямым. Сходил с ума от тревоги. Но проходили месяцы, и ты обжилась. Казалось, ничего не происходит. На самом деле, казалось, что ты хотела побыть одна.

Я подняла глаза на него, зная, к чему он клонит.

— Но затем показался Джеймс, и я вышел из себя. Что он мог войти в твою жизнь после того, как я дал тебе все пространство, и забрать… — Винсент перестает говорить. Он качает головой, а затем опускает взгляд на свою еду и начинает есть.

— Забрать что? — спрашиваю я.

— Не обращай внимания.

— Мою девственность?

— Нет, — отвечает он, качая головой. — Твое самоуважение.

Харпер

Это поражает меня настолько, что я теряю дар речи.

Винсент все еще продолжает свой ужин. В тишине.

Все, что я вижу перед глазами, — это Джеймс, который оседлал мои бедра, приближаясь к моему лицу своим членом.

Твое самоуважение.

— Бл*дь. Прости. Еще раз, — Винсент тянется рукой через стол и похлопывает по моей. — Ты в порядке?

Я киваю. Улыбаюсь. Снова киваю, и на этот раз улыбка становится шире.

— В порядке. Просто… — мне нужно сменить тему. Прямо сейчас. — Я не уверена, что здесь происходит. Есть какого-то рода… контракт?

Всю мою жизнь мой отец использовал это слово. Контракту нужно следовать. Контракт нужно обсуждать. Контракт был нарушен.

Нарушен. Я слышала это лишь единожды, в день, когда ушел Ник. Как раз перед тем, как нам исполнилось восемнадцать.

Винсент смотрит на меня, прищуриваясь. Будто что-то подозревает. Что сразу же наталкивает на подозрения меня.

— Почему ты это сказала?

— Ну, ты говоришь, что ты — мое обещание. Разве не должно быть контрактов для обещаний?

— Харпер, — произносит он тоном, который больше похож на предупреждение. — Обещание отдавать девушек на их восемнадцатилетие даже не является законным. Зачем нам нужен контракт, которого нельзя было бы придерживаться?

Я могу придумать дюжину причин прямо сейчас. Но самое очевидное, чтобы иметь власть над кем-то, когда они облажаются. «Видите, — скажет кто-то, — у меня ваша обещанная дочь, и бла-бла-бла. Это была хорошая партия, да? Но если вы не выполните вашу часть сделки, она получит пятидесятиоднолетнего извращенца из вот этой папки разврата».

— Не знаю, — говорю я вместо этого. Очевидно, то, что происходит с этой… сделкой… мне никто не расскажет. Я имею в виду, да ладно. Винсент — копия парня моей мечты, только он не сумасшедший и не убийца. Он до тошноты богатый, имеет что-то типа власти в Организации, и, если я стану его женой, я превращусь из маленькой девочки во властную женщину за один вдох.

Такое чувство…

Ого.

Его палец ласкает мое запястье снизу, пока он ждет, что я закончу, но внезапное покалывание, которое пробегает по моему телу, крадет мои слова.

Я смотрю вниз на его пальцы, а затем поднимаю взгляд к его зеленым глазам. Они улыбаются.

— Хмм?

Я качаю головой.

— Ничего.

— Почему ты так покраснела? — поддевает он.

Он, наверное, знает почему, потому что делает еще один жест, берет клубнику из маленькой чаши с фруктами на моей тарелке и прикладывает ее к моим губам. Я открываю их, неуверенная, какой выбор у меня есть, и кусаю.

Сок течет по губам, а затем он встает, наклоняется через стол и слизывает его.

Я моргаю, глядя на него.

Затем его руки оказываются на моем лице, а язык вторгается в мой рот. Он сладкий от шампанского и мягкий, когда дразнит меня, чтобы посмотреть, как далеко я зайду.

Я правда не хочу заходить слишком далеко, но проблема в том, что я не знаю, как сказать «нет». У меня так мало опыта с мужчинами. Джеймс — тот тип парней, которые говорят, чего они хотят, даже если ты не хочешь этого. И мне нравится следовать приказам. Я делаю это машинально.

Винсент, скорее всего, знает это. Он, вероятно, пользуется преимуществом того факта, что мной так легко манипулировать.

Но как только появляется эта мысль, он отстраняется.

— Что не так? — спрашивает он и наклоняется немного дальше, чтобы иметь возможность прошептать слова мне на ухо. — Тебе это не нравится?

У меня не было шанса понять, нравится ли мне это.

— Прости… я просто… просто не знаю, что должна здесь делать, — я вдыхаю глубоко, и его запах заполняет мои ноздри. Это аромат, которого я раньше не чувствовала. От него у меня кружится голова.

Он отклоняется назад и снова садится на свое место.

— Ужинать, — просто отвечает он. — Я думал, тебе понравится немного фруктов до того, как мы приступим к основному блюду.

Я немного прикусываю губу.

— Это был поцелуй, и все. Я не уверена, что должна делать, когда ты меня целуешь.

Это заставляет его усмехнуться, и я ненавижу себя за то, что считаю это приятным урчащим звуком. Я представляю Джеймса, который издает такой же звук, когда лежит на груди в кровати.

— Ты можешь поцеловать меня в ответ, Харпер.

Я сжимаю губы и сглатываю.

— Ты можешь сказать мне «нет».

Я смотрю Винсенту в глаза. Они напоминают мне Джеймса. Как двое мужчин могут быть настолько похожими? И как может быть справедливым то, что у меня проблемы с пониманием, почему этот мужчина, который выглядит в точности как тот, которого я люблю, им не является? Особенно, когда мне до отчаяния хочется его успокаивающего прикосновения и командного тона. Мне не нравится контролировать вещи. Я в этом не разбираюсь. У меня панические атаки, и я не мыслю трезво. Я — боец, потому что была выращена такой, как и мой брат. Но это просто внешняя оболочка меня. Девушка внутри очень и очень слабая.