Алиса Евстигнеева - Я выбираю…

На этот раз под струями воды я простояла долго, не столько греясь, сколько оттягивая время. Когда вытерлась насухо, подумала о том, чтобы залезть обратно в комбез, но сама же себя остановила, решив, что моё упрямство до добра не доведёт.

Я вышла в комнату, где Ваня сидел в кресле и что-то быстро печатал на своём телефоне. Интересно, кому можно писать в пять утра. Я стояла в проёме и наблюдала за ним, он тоже выглядел уставшим и измученным. Но, несмотря на это, на его лице проявились такие знакомые черты из давно потерянной юности. Губы словно стали полнее, а коротко стриженные волосы пытались свернуться в кудряшки.

А потом он заметил меня и оторвался от телефона. Мы ещё какое-то время поиграли в гляделки, после чего от поднялся с кресла и предложил:

— Ложись спать, а пока в душ схожу.

Мылся он долго, а я ворочилась под толстым одеялом, то предвкушая его приход, то пугаясь этого. Поэтому я не смогла придумать ничего лучше, чем притвориться спящей.

Ванька вышел из ванной в одних трусах, щёлкнул выключателем и лёг ко мне на кровать, при этом, не предпринимая никаких попыток залезть под одеяло. Лишь постарался посильнее завернуть меня в него. Лёг набок ко мне лицом и лежал так, почти не дыша. Я только чувствовала, как его взгляд в темноте неотрывно путешествует по моему лицу.

Я уже почти заснула, когда моё затуманенное сознание решило выдать очередную остроту.

— Знаешь, если бы эти дни за нами наблюдали люди, они были бы разочарованы…

— Почему?

— Столько моментов, словно взятых из посредственного порнофильма и ни одного поползновения в сторону друг друга… Остров, машина, гостиница…

Ванька хмыкнул, а потом очень довольным голосом пообещал:

— Наверстаем.

— Кто тебе позволит? — зевая, поддела я его.

Что, впрочем, его только раззадорило, потому что веселья в его голосе явно поприбавилось.

— Точно наверстаем.

Хотела спросить, что он там собрался навёрстывать, но как-то совсем незаметно для себя уснула.



Когда я проснулась, гладковыбритый Ваня уже давно не спал, сидел на кровати в брюках и смотрел куда-то перед собой. Я проследила за его взглядом и наткнулась на Германа, стоящего на столе прямо напротив кровати. Дерево вполне стойко перенесло все вчерашние приключения. Даже лимонов своих не потеряло.

— Проснулась? — спросил Ваня, заметив, что я зашевелилась.

Кивнула головой и потянулась под одеялом в попытке отогнать надвигающееся напряжение. Сейчас непосредственная близость Вани стала более очевидной, чем накануне. Вчера мы слишком устали и были утомлены бесконечными событиями дня. Теперь же, утром, все наши проблемы вновь каменной стеной возвысились между нами. Не знаю, как он, а я точно не знала, что вообще делать в этой ситуации. Было неловко и как-то… стыдно, что ли.

Мужчина рядом разглядывал меня, а я молилась лишь о том, чтобы он не заговорил ни о чём серьёзном.

Чемезов указал в сторону Германа:

— Объяснишь, почему мы его весь вечер таскали за собой?

— Это Герман, — пространно пояснила я, словно лишь этот факт должен был объяснить всё. — И он наш сын.

И пока Ваня пытался понять, что это всё означает, я выскользнула из-под одеяла и направилась в ванную, кутаясь в халат.

Пока приводила себя в порядок, Чемезов заказал завтрак прямо в номер. Ели мы молча, оба о чём-то думали и тяготялись компанией друг друга. Совместная ночь словно обязывала нас к чему-то, вот только к чему?

— Значит, сын, — не выдержал Ванька нашего давящего молчания. И попытался хоть как-то разбавить обстановку. — А он точно от меня?

— Определённо. Будем устанавливать отцовство?

— Думаю, что пока поверю на слово, — многозначительно улыбнулся он. — Кажется, я обнаруживаю семейное сходство. Но характер однозначно твой.

Я не выдержала и засмеялась. Стало заметно легче.

— Не боишься, что алименты за десять взыщу? — включалась я в нашу игру.

— Думаю, что сочтёмся…кхм… как-нибудь.

Он хотел сказать что-то ещё, но его прервал сотовый, так не вовремя зазвонивший на тумбочке. Пока Ваня решал какие-то рабочие вопросы, я закончила завтракать и удалилась в ванную, чтобы переодеться в комбинезон. Надевать его совсем не хотелось, он был весь измят и далеко несвеж. Но альтернативы всё равно не было, сидеть в халате перед Ваней казалось чем-то неуместным, даже несмотря на "семейность" нашего разговора.

Когда я опять вернулась к Чемезову, он уже завершил свой разговор и окинул меня пытливым взглядом.

— Там внизу есть магазин, можешь купить новую одежду. Или если хочешь, я заеду к Владу?

— Пока магазином обойдусь, — решила я, ибо с дальнейшей судьбой Державина пока не определилась.

— Тогда пошли в магазин, а потом поедем.

— Куда? — нахмурилась я, даже не представляя, что могло придти ему в голову.

— Скажем, так, у нас есть с тобой незавершённые дела.

— Вань, давай, без загадок?

Он взял меня за руку и попросил:

— Лиз, доверься мне, просто доверься.

Пришлось сделать над собой большое усилие.

Поход в магазин не занял много времени. Я схватила первые джинсы и лёгкий вязаный джемпер. Правда, на кассе произошла заминка на тему, кто из нас двоих будет платить. Долго доказывала Ване свою платёжеспособность, но ему было плевать на это. Когда консультант отважилась взять мою карту, Чемезов глянул на неё так, что мне не только тут же её вернули, но ещё и извинились, причём перед ним. Я разозлилась и вылетела из магазина. Стояла на парковке и рычала на Ванькин джип.

Вскоре он, как ни в чём не бывало, вышел из здания гостиницы и впустил меня в машину. Я тут же уселась на своё привычное место справа от водителя. Мы опять отправились в путь, а я всё ещё была раздражена, хотя, что такого страшного тут произошло? Ну, заплатил он за меня, это же нормально, можно подумать, что я никогда с мужчинами по магазинам не ходила.

На светофорах Ваня украдкой поглядывал на меня, словно оценивая степень моего недовольства, и когда я отворачивалась, еле заметно ухмылялся, считая, что не вижу.

Потом мы зачем-то заехали в супермаркет, откуда Ваня вынес торт и велел мне держать его. В качестве протеста я не стала задавать никаких вопросов.

Через десять минут мы въехали в уже знакомый мне двор. Я напряглась… Нет, даже не так, я запаниковала. Вцепилась в Ванькину руку и закрутила головой.

— Я не пойду!

— Лиз…

— Нет, правда, я не пойду. Не сейчас!

Ванька накрыл мою руку своей ладонью и успокаивающе её сжал.

— Другого шанса не будет. Боюсь, что мои проблемы с Дашей так или иначе оставят на этом всём отпечаток. Родители вряд ли уже в курсе произошедшего, поэтому идти надо сейчас. Иначе потом точно будет поздно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Смотрела на него испуганными глазами и чуть не плакала. Вот как ему объяснить, что я в прошлый раз чуть ли не неделю настраивалась, а тут он мне предлагал вот так вот с ходу придти к ним. Я даже не представляла как вести себя.

— Маленький, — очень нежно позвал он меня. — Сейчас идеальный момент. Игорь Валентинович на работе. Андрюха уже укатил на свою сходку, дома только Елена Константиновна. Один на один вам проще будет.

Я не решалась.

— Вань, что я ей скажу?

— Видимо правду, о том, что чувствуешь. Или чувствовала.

Легко ему говорить, а я наученная Кирсановым умела лишь огрызаться.

— Ты справишься, — убеждал меня он, а я нервно кусала губы. — Ну же, давай.

И я решилась. Прижала к себе торт и отправилась… в родительский дом.

* * *

Я смотрел в спину удаляющейся Лизы и надеялся на то, что всё получится. Это было важно для неё. Ей давно следовало преодолеть свой страх и показать родителям то, какой она была на самом деле. Главное, чтобы в конец не запаниковала и не нацепила на себя свою стервозную маску. Даже мне порой требуются огромные усилия, чтобы видеть в Лизе Лизу, а не её колючки. До ужаса хотелось ей помочь, элементарно сидеть рядом и просто держать ее за руку. Но тёща вряд ли оценит, да и это были их отношения, я бы всё только испортил.

К тому же меня ждала своя война. Я развернул свой джип и отправился в сторону дома, в надежде застать там Дашу.

Дверь открыл своими ключами, думая о том, что больше не имею никакого права, называть дом домом. Оставлю квартиру Даше, не то чтобы это было способно оправдать меня, но в любом случае так будет правильно.

Она встретила меня, стоя посреди коридора, зарёванная и откровенно несчастная. Попытался примиряюще улыбнуться, на что Даша лишь презрительно скривилась, развернулась и ушла вглубь квартиры.

Я шёл за ней, то и дело натыкаясь на свои разодранные вещи, которые валялись по всему дому. Оставалось лишь рассчитывать на то, что Даша пощадила хотя бы фотографии матери.

— Привет, — ровным голосом попытался я поздороваться с ней.

— Да пошёл ты, — бросила она мне.

Спокойствие, только спокойствие.

Даша сидела в кресле в гостиной, эффектно закинув ногу на ногу, отчего полы её халатика немного расходились в стороны, обнажая стройные бёдра. Это не было попыткой меня соблазнить, но так ей было спокойней, так она могла чувствовать хоть какую-то свою власть над ситуацией.