И в качестве доказательства провёл рукой вверх по моему бедру до того самого зада. Я лишь поёрзала на животе, дразня его. Но вспомнив про звонок, прекратила паясничать.

— Что он хотел?

— Встретиться с тобой.

Я тут же напряглась и села на кровати, прижимая к себе одеяло.

— Зачем?

— Поговорить хочет.

— О чём?

— Ну, Лиз, о чём он может хотеть с тобой поговорить?

Я замялась. Ну вдруг он хотел отчитать меня за то, что я увела у его дочери мужа? Но об этом я не стала говорить Ване. Самое смешное, что мои родители были для него большей семьёй, чем для меня.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— А почему он тебе звонил?

— Потому что ты так и не оставила никому свой номер телефона, если помнишь.

— У Андрея есть.

— Нуууу, думаю, что мелкий просто не особо это афиширует.

— И правильно делает, — съязвила я, за что получила недовольный Ванин взгляд. — Что? Я вряд ли стала популярней в их доме за последние два дня.

— Тем не менее Игорь Валентинович хочет с тобой поговорить.

— И что ты ему сказал?

— Что сначала переговорю с тобой и в зависимости от твоего решения позвоню ему.

— Спасибо, — искренне поблагодарила Ваньку. Он поцеловал меня и вытянулся рядом на кровати. Выглядел Чемезов замечательно, несмотря на бессонную ночь, весь такой расслабленный и крайне довольный. Ещё бы! Прижалась к его плечу лбом и жалостливо спросила. — Вань, что мне делать?

— Всё что хочешь. Это только тебе решать. Но я бы на твоём месте согласился на встречу.

— Почему?

— Потому что тебя это всё терзает. И ты всё ещё обижена, — и прежде, чем я возмутилась, поспешно добавил. — Заслуженно обижена, не спорю. Но у них тоже видимо какие-то причины были так поступать.

— То есть ты на их стороне? Ну, ещё бы, ты ж их любимчик!

— Ревнуешь? — хмыкнул Ванька.

— Ревную! Просто насколько бы я им была неродной, это всё равно неприятно. Получается, что они были готовы принимать всех, кроме меня.

— Просто я не доставлял им столько неприятностей.

За это я хорошенько ущипнула Ивана за бок, а тот бессовестно засмеялся.

— Ладно, не буянь. Просто все логично. Ты вызывала в них слишком много эмоций, с которыми они так и не смогли совладать. Не думаю, что им было всё равно на тебя, ведь они действительно по тебе… грустили, что ли, всё это время. Видимо им легче любить тебя на расстояние.

— Тогда разве это любовь?

— А хрен его знает, — пожал Ванька плечами. — Лиз, мы зачастую ждём от жизни правильных ответов и правильных поступков, а что делать с тем, что этого правильного просто нет? И твои родители в конце концов просто люди, — я недовольно глянула на него, но Ваня не клюнул на мой взгляд. — Я не оправдываю их. Но если ты сама поймёшь это, то тебе же легче станет. Есть поступки, которые совершала ты, есть поступки, которые совершали они… Ты, конечно, ребёнком была, так что большая ответственность на них лежит, но тем не менее. Прости уже себя, ты не виновата в том, что родилась не от той женщины или не в той семье. Но мы отвечаем за то, как потом несём ответ за свои поступки.

— А ты философ, я посмотрю.

— Кто-то же должен, — согласился он, наклоняясь к моим губам.


Ваня сам договаривался на встречу с отцом, за что я была безумно ему благодарна. И вообще он поступил на мой взгляд гениально: не стал спрашивать у меня, надо ехать со мной или нет. Знал же, что я опять решу быть сильной и независимой. Просто обозначил время и дату, а потом спокойно усадил меня в джип и повёз в выбранное место.

Это было небольшое, но уютное кафе с летней верандой. Надеюсь, что это было не то место, где мы с Ваней когда-то выливали друг на друга свои обиды. Вроде бы не то… хотя, кто его знает, ночь же была.

Когда мы подъехали отец уже сидел за одним из столиков. Я промедлила, разглядывая его и пытаясь найти хоть какие-то общие черты между нами. Вот с Андреем они были похожи, такие же высокие и худосочные, а рыжая Дашка была похожа на маму. Только сейчас увидела, что я всё это время была единственным непарным образованием. Чувствовать чувствовала, а увидела только сейчас. И от этого стало так одиноко. Сильнее сжала Ванину ладонь.

— Я с тобой, — правильно понял он моё состояние.

Мы подошли к нужному столику, отец, увидев нас, поднялся на ноги. Ванька протянул ему руку, но Игорь Валентинович медлил, с настороженностью поглядывая на Чемезова. Интересно, как они дальше вместе будут работать? Это Ванька будет компромиссы искать, а отец же гордый, должно быть злится на него из-за Даши. Но, несмотря на личное отношение, пока ещё неведомое мне, он пожал протянутую ему руку.

— Лиза, здравствуй, — поздоровались со мной. На что я смогла лишь кивнуть.

Уселись все за столик и нервно разглядывали друг друга. Отец напряженно мял в руках меню, а я выворачивала себе пальцы под столом, пока Ваня не схватил меня за руку. Появилась официантка, мне заказали зелёного чая и очередной десерт. Не то чтобы кто-то рассчитывал, что я буду это есть, но видимо Ваня тянул время, давая возможность нам всем привыкнуть к ситуации.

— Иван, не оставишь нас вдвоём с Елизаветой? — нарушил тишину Игорь Валентинович.

— Нет, — отрезал Ваня, в один миг став жёстким и суровым. Отец недовольно глянул на него, впервые столкнувшись с сопротивлением со стороны зятя. Я даже улыбнулась, представляя, как отец будет вечером рассказывать своей жене, как я испортила белого и пушистого Ванечку.

— Я думаю, что этот разговор касается только меня и мою… дочь, — раздражённым голосом проговорил папа. И тут я поняла, что да, не надо было брать Ваню с собой, потому что сейчас мужчины начнут делить свою территорию, что-то доказывать, обостряя и без того нелёгкую ситуацию.

— Вань, оставь нас, — прошептала я ему в самое ухо. Тот с недоверием глянул на меня — Пожалуйста, я справлюсь сама.

Ему понадобилось какое-то время, чтобы принять решение, после чего, поцеловав меня в щёку, пообещал:

— Жду тебя в машине, — голос, конечно, был недовольный, но я верила в то, что он сможет пересилить себя.

Чемезов встал и ушёл, а мы остались с отцом вдвоём. Я решила взять контроль за беседой на себя, а то я что-то совсем раскисла, прям не Илюша, а кисейная барышня какая-то.

— Ты хотел поговорить? О чём?

Игорь Валентинович замялся, но всё же начал.

— Мне жаль, что ты всё узнала вот так…

— Как?

— От Лены и впопыхах.

— А как я должна была это узнать?! — не думаю, что тут был идеальный способ.

— От меня. Я всё-таки твой отец.

— Уверен? — зачем-то выпустила свои колючки я. Мне хотелось поддеть его, но сказав, поняла, что вопрос в первую очередь прошёлся по мне. Прежде, чем я услышала ответ, осознала, что для меня важно, чтобы отец был мне кровным. Мне нужна была хоть какая-то родственная связь с этим миром. Да и Андрею мне хотелось быть сестрой. Про Дашу я старалась не думать. Как бы она не поступала…у неё было всякое право на это, я всё-таки у неё мужика увела.

— Уверен. Хотя анализов тогда никто не делал, про такое даже никто не слышал, но Люба сказала, что ты моя дочь, а она бы не стала о таком врать…

«Люба» заставило меня напрячься. Это был первый раз, когда отец при мне произнёс имя моей… матери? Теперь, когда он говорил про всё это, история начинала становиться реальной, я больше не могла убеждать себя, что это всего лишь сценарий плохого сериала.

— Какая она была? — непроизвольно вырвалось у меня.

Отец печально улыбнулся.

— Разной. Ветряной, смешной, свободной… Жизнелюбивой, она очень любила жизнь.

От этой фразы стало как-то горько, ведь той, кто очень любила жизнь, уже не было на этой земле.

— Ты любил её?

Спросила и затаила дыхание, оказывается, на этот вопрос мне тоже было важно знать ответ.

Отец кивнул, а потом его взгляд затуманился, будто он погрузился куда-то в свои воспоминания. Я ждала какое-то время, не перебивая его настроя, прежде, чем он смог заговорить.

— Это было подобно помешательству. Мы были совсем молоды и нас непреодолимо влекло друг к другу. Но Любе было сложно сидеть на одном месте, ей всё время хотелось событий, открытий, приключений… Мне кажется, что моё присутствие стало в какой-то момент тяготить её, и она стала искать других отношений. Я тогда безумно ревновал её. Мы то встречались, то расставались. Я хотел поймать её, но она подобно бабочке ускользала от меня. Знаешь, — печально усмехнулся он, — иногда мне хотелось убить её. Но в тот день, когда я узнал, что она умерла, стал одним из тяжелейших в моей жизни.

Он не спешил продолжать, а я с тревогой размышляла о том, а есть ли ещё в этом мире те, кто скорбел по Любе.

— А что насчёт меня? — сбежала я от своих траурных мыслей.

— Ты на неё очень похоже. Наверное, поэтому я так легко и быстро смог полюбить тебя. Ты была очень активным и очаровательным ребенком, ни минуты покоя. Вспомни, мы с тобой проводили много времени.

— Я помню, — скорее отрезала, чем разделила его воспоминание. — Очаровательных детей легко любить.

— Нет, Лиз, ты не права. Мы тебя и дальше любили, просто ты с каждым днём всё больше и больше начинала походить на неё… на Любу. И нам с Леной было тяжело. Ей ты напоминала о том, что в моей жизни была другая женщина, которой я был когда-то всецело поглощён. Мне… мне ты напоминала о том, что я потерял. Но и без этого… любовного треугольника, мы боялись за тебя. Ведь ты творила, что попало, и все мы знали возможный итог.

— Поэтому было легче просто выгнать меня? — зло оскалилась я, сдерживая рвущиеся наружу слёзы.

— Мы не выгоняли тебя, — засопротивлялся отец.