Снова завибрировал телефон на столе. Как оказалось, звонили из больницы:

— Здравствуйте, я врач вашей матери. Я говорю с Адой Форд?

— Добрый день. Да, это я. Что-то с мамой?

— К сожалению, мы вынуждены вам сообщить, что состояние вашей матери критическое. У нее осталось буквально несколько часов. Возможно, вам захочется с ней попрощаться. Приезжайте как можно скорее. Приносим свои соболезнования.

Разговор оборвался. Я с ужасом сжимала телефон, чувствуя резь в ладонях. Мне никогда не было настолько плохо. Пусть у меня и была лишь призрачная надежда, однако я искренне верила, что мама поправится. Вернется домой, будет желать мне доброго утра, шутить и болтать на различные темы как прежде. Мне казалось, что это какой-то жуткий сон, хотелось крепко зажмуриться и наконец-то проснуться. Осознать, что все в порядке.

Реальность крошилась по швам и надрывно хлестала меня по лицу.

Я с трудом могу вспомнить, что происходило дальше. Все слилось в одну картинку судорожной беготни по дому. Множество раз я набирала Влада, но он не отвечал. Когда прибежала уже к больнице, я споткнулась и упала на землю, разбив колени. Я ничего не чувствовала, паника накрывала все сильнее, и я держалась за сумку как за спасательный круг.

Ворвалась в палату к маме, с трудом успевая вытирать слезы с лица. Перед глазами все двоилось. С трудом сфокусировалась на враче, который находился внутри. Мужчина с недоумением уставился на меня и спросил:

— Вы уже нашли деньги?

— Что? Но как же…мне совсем недавно звонили из больницы и сказали, что маме осталось жить лишь пару часов.

Мужчина свел брови к переносице, поправил очки и ответил:

— Мы не могли вам позвонить и сказать подобную информацию. Пока состояние вашей матери стабильное. С вами все в порядке?

Я взглянула на маму, которая по-прежнему спала, и на датчики, фиксирующие ее состояние. Вышла из палаты, совершенно не понимая, что происходит.

Я находилась в таком смятении. Я уже думала, что потеряла ее, что все кончено, и совершенно не представляла, как жить дальше. Кто же звонил на мой номер? И откуда он у тех людей, которые так жестоко со мной обошлись?

Вышла на улицу, сделала глубокий вдох, постоянно повторяя про себя: «Мама в порядке. Ее здоровье будет в безопасности».

Облокотилась о здание, с трудом держась на ногах, и прикрыла глаза. Чувствовала одновременно и облегчение, и радость, и досаду, и злость. Разве можно играть в такие игры с совершенно отчаявшимся человеком?

Я уловила крайне насыщенный цветочный аромат и открыла глаза. Передо мной стояла всё та же женщина, что проводила со мной собеседование. Она больше не улыбалась, выглядела максимально серьезной и собранной, но при этом сочувствие в ее глазах лишь сильнее меня разозлило.

Я выпрямилась и гневно спросила:

— Что вы здесь делаете? Кто вы такая? Это ведь вы мне звонили? Заставили поверить в то, что мою маму уже не спасти? Вы совсем больная? Я уже всё вам сказала, зачем вы меня преследуете?

Я думала, что она станет опровергать мои догадки, но вместо этого женщина сухо сказала:

— Успокойся. Я просто хочу подтолкнуть тебя к правильному решению.

Резко перешла на «ты». Я сжала руки в кулаки и прошипела:

— В этом нет ничего правильного. Каким же извергом вы должны быть, чтобы играть с чувствами людей!

— Я знаю, тебе больно. Подумай сама, что для тебя важнее — глупые предрассудки или жизнь твой мамы? Чем дольше ты тянешь, тем меньше вероятности ее спасти. Совесть и мораль помогут тебе оправдаться, когда она умрет?

— Прекратите это. Заткнитесь сейчас же!

Я закричала, глядя ей в глаза. Смотрела с ненавистью и презрением. Слезы текли сами собой, им не было конца.

Женщина подошла ко мне и аккуратно дотронулась до моей руки:

— Давай поговорим спокойно. Никто не узнает, каким образом ты заработала эти деньги. Наверняка ты и сама понимаешь, что у тебя есть лишь два варианта. Согласиться на мое предложение или же потерять маму. Разве ты не будешь потом себя винить? Разве не станешь ненавидеть за то, что даже не попыталась?

— Почему вы меня преследуете? Уверена, с такой оплатой миллион девушек с легкостью согласится продать себя, лишь бы жить в роскоши.

Женщина грустно улыбнулась и ответила:

— Потому что ты очень похожа на меня в молодости. Я тоже раньше была слишком наивной, пришла в эту сферу не по собственному желанию, а для того, чтобы спасти своего молодого человека, который проиграл огромные деньги. Ни один мужчина не стоит подобных жертв, но я ни о чем не жалею.

— Как вас зовут?

— Роза.

Она подошла еще ближе и тихо сказала:

— Я тебе помогу. Ты спасешь свою маму и вернешься к нормальной жизни.

Вот только после этого разговора ничего нормального в моей жизни уже не осталось.

Приближался вечер. Я постоянно смотрела на экран телефона в ожидании звонка от Влада, но от него по-прежнему ничего не было слышно. Почему-то тогда я совершенно не сомневалась, что он меня поймет. На кону стояла жизнь моей мамы, и если бы не это, я бы ни за что не согласилась добровольно лечь с кем-то в постель. Даже не могла представить кого-то, кроме Влада. Гораздо страшнее было потерять себя. Уважение, гордость и веру в свои силы. Однако все произошло совершенно по-другому.

В комнату зашла Роза. Женщина привела меня в отель и оставила в одиночестве, чтобы я собралась с мыслями. Несколько раз мне приходилось стирать макияж и краситься заново, потому что из-за слез тушь постоянно размазывалась по лицу.

Роза подошла ко мне и положила на кровать какую-то одежду. Она сказала:

— У тебя остался час. Ты до сих пор не собралась?

Я забормотала себе под нос:

— Я не знаю, не думаю, что смогу.

— Тише, девочка, не переживай так. Все пройдет, сейчас тебе надо взять себя в руки.

Прежде, чем я дала согласие на это, я потребовала перевод на счет больницы. Хотелось быть уверенной в том, что мою маму как можно скорее прооперируют. Со мной связался врач и сказал, что на следующее утро маме уже сделают операцию. Это немного успокаивало, но теперь, после окончательного решения, становилось еще страшнее из-за неизвестности.

Я даже не могла представить, как позволю другому мужчине трогать свое тело. Как пойду на сделку с совестью, сотру из памяти Влада и умудрюсь не обвинять себя за совершенное. Как бы там ни было, меня никто не заставлял. Согласие я дала добровольно, и потому расплачиваться с последствиями будет куда больнее и страшнее.

Чем меньше времени у меня оставалось, тем сильнее я начинала дрожать. Роза тревожно смотрела на меня и понимала, что в таком состоянии я не только не справлюсь со своей задачей, но и никакой нормальный мужчина не захочет мое тело, заледеневшее и дрожащее.

Она снова вышла из комнаты и вернулась через несколько минут. Дала мне стакан с каким-то напитком и сказала:

— Выпей до дна. Это поможет.

Не было сил сопротивляться. Я просто взяла стакан и залпом его выпила. Голова резко закружилась, перед глазами на пару секунд все померкло. Спустя минут пять тело стало расслабляться и нагреваться. Я чувствовала себя так, будто бы у меня высокая температура, но при этом больше нет упадка сил.

Кровь прилила к голове. Я спросила:

— Что…что вы дали мне?

— Это уже неважно, ты ведь все равно выпила. Поможет забыть и будет не так противно касаться другого человека.

Только потом я узнала, что в тот день она дала мне алкоголь, в который подмешала афродизиак. Из-за того, что ранее я еще пила успокоительное, смесь была адская. Все тело горело, любое прикосновение зажигало как спичка. Я совершенно не соображала, что творю, и даже не помнила мужчину, который купил меня на одну ночь.

Все плыло перед глазами. Со мной можно было делать что угодно, я даже не контролировала свое податливое тело.

Именно в тот момент, когда я, как последняя шлюха, занималась сексом с незнакомцем, на телефон пришло сообщение от Влада:


«Я нашел деньги. Твоя мама будет в порядке».

Глава 3. Ты для меня умерла

POV: Влад.

Я постоянно пытался дозвониться до Ады, но ее телефон был выключен. Ехал домой, с нетерпением желая как можно скорее ее обрадовать. То, что я сегодня провернул, было чистым самоубийством. Даже не надеялся, что у меня получится. Просто не мог допустить, чтобы она потеряла маму, которая всегда относилась ко мне как к собственному сыну. Понимал, что если у меня ничего не выйдет, то Ада потеряет нас обоих.


Чистое безрассудство, но, даже если бы у меня ничего не вышло, по крайней мере, я бы знал, что сделал всё для спасения чужой жизни.

Зашел в цветочный магазин и купил ей шикарный букет пионов. Ехал на метро и улыбался, как сумасшедший, представляя сказочную улыбку любимой. Хотелось сжать ее в объятьях и вместе поехать в больницу, чтобы однажды выйти оттуда втроем.

Ада очень любила пионы, но я не мог себе позволить радовать ее так часто, как мне бы хотелось. Сегодняшний день должен был стать нашим билетом в новую счастливую жизнь, в которой больше не будет потерь и страхов. Я сходил с ума, когда видел уровень ее отчаянности и боли. Хотелось убрать все слёзы, помочь ей и поддержать.

Я подошел к дому и открыл дверь. Положил цветы на стол и замер, глядя на разбросанные бумаги, битое стекло и вывернутые наизнанку вещи. Крикнул:

— Ада? Дурашка моя, ты дома?

Куда она могла поехать? Я же просил ее отдохнуть, почему Ада никогда не может полностью положиться на других людей?

Приготовил ужин, поставил бокалы на стол и сел ждать, постоянно проверяя телефон. От нее по-прежнему не было никаких вестей. Постепенно я начал переживал. Как бы она не натворила каких-нибудь дел.