— Влад, я не собираюсь сейчас никуда сбегать.

— К слову, вчера это тоже было не лучшей твоей идеей. Может, ты еще хочешь сказать, что пообещаешь никуда не выходить из дома?

— А я что, пленница?

Мужчина холодно отрезал:

— Зависит от твоего поведения. Например, пока что я бы обошелся одной фразой: «Я не пойду в бордель».

На этой неделе мне и правда не нужно было туда идти. Роза же пообещала, что освободит от всех других встреч. И в то же время у меня не было никаких гарантий того, что я смогу остаться в его доме. В конце концов, я и не обязана.

Что бы он себе ни придумал, я не кукла, мне нельзя приказывать, что делать и куда ходить.

Меня слишком насторожило то, что события шли друг за другом. В один день Дэвид нападает на нас, а затем на голову Влада тут же обрушивается вихрь проблем с проверками. Учитывая мерзкую сущность Дэвида, я бы вообще не удивилась, если бы за всем этим стоял именно он.

— Как думаешь, у компании будут проблемы?

Влад начал подходить ко мне:

— Переводишь тему?

Я пожала плечами и спросила:

— Сколько уже можно это обсуждать?

— Знаешь ведь — я не люблю делиться. Особенно тобой. А шлюха — это вообще предмет общественного пользования.

Он подошел ко мне впритык, пытаясь подавить близостью своего тела, но после вчерашнего меня уже было не так легко запугать.

— Если ты считаешь меня шлюхой, зачем тогда прикасаешься, ласкаешь? Разве тебе не должно быть противно? Зачем обнимаешь, обрабатываешь порезы и ссадины? К чему эта забота, раз я такая блядь?

Меня выводил из себя холод в его глазах. Отстраненность, злость, желваки на щеках и плотно сжатые челюсти бесили до жути, потому что он менял маски, как перчатки. Ночью нежный и спокойный, а днем — сущий Дьявол, всегда держащий ствол за спиной.

Я все еще слишком хорошо помнила слова, сказанные после секса. Он признал, что любит. Назвал ласковым прозвищем, как раньше. И теперь пусть хоть с пеной у рта доказывает свою ненависть. Я ни за что не поверю.

Влад по привычке намотал мои волосы на кулак и заставил поднять голову. Впился в губы выжигающим поцелуем, опуская вторую ладонь на бедро и крепко стискивая пальцы. Прислонил меня к стене, больно сжал подбородок и ворвался в рот языком, лаская и в то же время наказывая. Стиснул грудь, начиная сумасшедший танец похоти и страсти. Сплел наши языки и заставил ответить, но, стоило мне поддаться ему и прижаться ближе, как Влад тут же прикусил мою нижнюю губу и отстранился, усмехнувшись:

— Без твоего сопротивления мне даже как-то непривычно, — прожег взглядом и тихо прошептал, — никогда не называй себя блядью. Это я не позволю даже тебе. И не зли еще сильнее. Иначе то, что было ночью, покажется тебе просто разминкой.

— Тогда кто я для тебя? Ты ведь все равно не веришь тому, что я сказала тебе вчера. Упертый идиот.

— Ты дурашка. И всегда ею останешься.

Глава 21. Ломаешь сигареты, но настоящий наркотик — ты

Я задумчиво посмотрела в сторону и спросила:

— Влад, ты…приказал кого-то убить?

Задержала дыхание, стараясь не встречаться с ним взглядом. Вероятный ответ пугал, и я с тревогой ожидала его слов.

Он отстранился и направился на кухню, совершенно игнорируя мой вопрос. Подошел к кофеварке и начал готовить кофе. Я разозлилась, встала за его спиной и, наклонившись, вытащила провод из розетки.

Влад раздраженно сжал кружку и повернулся ко мне. Нахмурился и спросил:

— Что, не любишь кофе?

— Не люблю, когда мои вопросы игнорируют.

Он снова отвернулся, включил кофемашину и продолжил готовить напиток, наливая молоко и взбалтывая его до густой пенки.

Я насупилась, облокотилась о стол и требовательно спросила:

— Неужели даже сейчас ты собираешься что-то от меня скрывать?

Влад налил кофе в две кружки и поставил на стол. Подошел к холодильнику и отстраненно спросил, продолжая стоять ко мне спиной:

— Хочешь сказать, что ты мне полностью открылась? Что никаких больше секретов за душой?

Я замолчала, понимая, что он опять переводит стрелки в мою сторону. Разумеется, мы оба знали, что секретов еще полно, но я, по крайней мере, никого не убивала. Мне все же хотелось до конца понять, как относиться к Владу. А лучше — как он относится ко мне.

Потому что, как бы мы ни старались быть рядом, между нами по-прежнему лежала огромная пропасть, построенная за шесть лет. И это не разрушить за одно мгновение. Я даже не была уверена, что целой жизни будет достаточно для возвращения к старым отношениям.

Мы стали другими, да и чувства тоже изменились. И я остро ощущала, что менять Влада уже поздно. Да и, возможно, не нужно, потому что у него определенно должны быть свои причины так поступать.

Я усмехнулась и скопировала его манеру поведения:

— Так что на завтрак? Вчерашний ужин, который мы так и не попробовали?

— Вообще-то я рассчитывал, что ты придумаешь что-нибудь.

Я встала рядом с ним и подтолкнула в сторону. Влад поднял руки, как бы признавая поражение, и сказал:

— Владей. Не буду мешать. Только давай побыстрее, а то я жутко проголодался. Всё ждал, пока ты проснешься.

— Эй, если бы мы готовили вместе, то и получилось бы гораздо быстрее. Неси яйца, молоко, специи, бекон и помидоры.

Влад поворчал, скорчил смешную гримасу и полез в холодильник. Вместе мы дружно приготовили завтрак и сели кушать, наслаждаясь тишиной и чутким, пронизывающим спокойствием. Почти не разговаривали, потому что знали — слишком легко перейти грань и снова начать попрекать друг друга прошлым. И тогда момент будет безнадежно испорчен.

Я ощущала небывалую легкость и спокойствие. Обычно, находясь в своей квартире, я с трудом выносила тишину, мне всегда была нужна музыка или хотя бы включенный телевизор. Но сейчас, наоборот, хотелось отречься от окружающего мира, забыть о том, что существует другая жизнь за окнами этого дома, и просто наслаждаться. Впитывать случайные касания и запоминать их. Как мы сталкиваемся ладонями, передаем друг другу продукты и буквально нутром чувствуем электрическое напряжение, пропитанное нежностью и теплом.

Это было по-настоящему доброе утро. Мы улыбались, посмеивались и вели себя как дети, перемазавшись кетчупом и майонезом. Если бы это было в моих силах, я бы навсегда сохранила в своей памяти этот момент, потому что, несмотря на сотни пороков и секретов, сейчас мы были настоящими. Счастливыми и открытыми, путь и не говорили о самом главном.

Когда мы уже доедали завтрак, Влад вдруг сказал:

— Я приказал избавиться от жучка, а не от человека.

Я положила вилку и спросила:

— Почему вдруг решил поговорить об этом?

— Потому что хочу, чтобы ты знала — я не устраняю людей по прихоти. Это не приносит мне никакого удовольствия. И, даже если дошло до убийства, я делаю это сам. Мне не нужны прихвостни, которые будут марать из-за меня руки.

— Влад, скажи…есть ли какая-то призрачная возможность того, что ты сможешь покончить со всем этим?

Он допил кофе и пристально посмотрел мне в глаза:

— Ада, я сделал свой выбор. Это теперь навсегда со мной. И тебе нужно принять это, либо…хотя погоди. Не думаю, что у тебя есть другие варианты, кроме как принять.

— Я просто не хочу, чтобы с тобой что-то произошло. Я верю, что ты…не убиваешь просто так, иначе не осталась бы в этом доме.

— Ты такая забавная. Я бы на твоем месте боялся совсем другого.

Я вздернула подбородок и резко спросила:

— Например?

— Меня.

— Я должна бояться тебя?

— Да, потому что я не дам тебе уйти. Не позволю жить так, как ты привыкла.

Я устало облокотилась о спинку стула, скрестила руки на груди и вызывающе спросила:

— Раз ты так хорошо знаком с теневой структурой рынка, то должен знать, что из эскорт-услуг тоже просто так не отпускают.

Он придвинулся ближе и положил руки на стол. Наклонился ко мне и вкрадчиво спросил:

— Хочешь сказать, тебя принуждают?

В его глазах зажегся опасный огонек. Я стиснула ткань футболки, пытаясь выглядеть бесстрастной и спокойной. Чувствовала на подкорках сознания — стоит мне рассказать про контракт, и Влад сорвется. Причинит вред Розе, девочкам, которые и правда спят с клиентами, и владельцам. Сотрет все к чёрту, еще сильнее запачкав свои руки кровью.

Как бы мне ни был противен бордель и его правила, я не хотела лишних смертей. А по-другому Влад теперь не умел решать проблемы.

Я поднялась из-за стола и начала складывать тарелки в посудомойку. Влад неслышно подошел сзади и обнял, заставляя повернуться к нему. Меня прожигал внимательный и тяжелый взгляд. Ощутимо захотелось поежиться, но я сдержалась. Посмотрела на него с немым вопросом в глазах.

Мужчина провел ладонью по моей шее, касаясь татуировки и спускаясь ниже на ключицы. Хрипло бросил:

— Так тебя принуждают, Ада?

— Я просто взболтнула, не подумав.


Отвела взгляд в сторону, вспоминая день, когда подписала контракт. Я осталась одна в кабинете и тупо пялилась на ужасающую цифру, звучащую, как настоящий приговор. Десять лет каторги. Десять лет ночной жизни с постоянным презрением по отношению к самой себе.

Жутко. Дико. Больно.

Но как же быть? Если Влад узнает, то я даже боялась предположить, что он натворит…но и умолчать я не могу, потому что на следующей неделе мне опять нужно ехать в бордель и выполнять свою работу. Встречаться с клиентами, слащаво улыбаться, молча кивать и в то же время умирать изнутри. Потому что мне всегда давалось это нелегко, но сейчас, когда Влад рядом, я вообще не представляла, как вытерпеть чужую ладонь на талии, касания рук, шепот возле уха и мерзкие, липкие взгляды чужаков.