Аддерли вдохнул полной грудью, тряхнул головой. Усталости от долгого конного перехода не было и в помине, его переполняла жизнь. Громада гор почти сливались с чернотой неба, только луна серебрила пики Амплиол. Сколь бы ни были плохи эскарлотцы, но солнце их баловало. Даже луна отсюда смотрелась ближе и румянее, пусть в силу юности и не грела никого, кроме покойников.

Энтони отцепил горжет, следом расстегнул верхние пуговицы на мундире и спустил плащ на одно плечо. С панцирем ему сноровисто помог порученец, и высвобожденный подполковник припал к фляге с терпким, горьковатым, как он и любил, вином. Тёплый, сухой воздух прошёлся по волосам, принёс сладкий, похожий на мёд запах. Эскарлотская осень ещё не знала дождей и ласковостью словно бы превосходила блаутурское лето. За одно только это стоило покорить эту землю. Пусть люцеане делятся теплом своей Пречистой, прюммеане же не жалеют для них лунного света!

— Выбираешь место пьянки? — Энтони встал рядом с Берни, тоже счастливо избавившемся от панциря. Полог в шатёр приоткрыт, за ним маняще струился мягкий жёлтый свет.

— Пьянка — это непременно, но сначала помоги мне сдержаться.

— Что?

— Ро́ксбур, Энтони. — Берни отвернулся от шатра и взглядом указал на группу всадников, спускающихся со стороны Чарретза. Спутать того, кто ехал впереди, с кем-то другим, было невозможно. — Вон он, красавец, уже едет по наши души, гусь краснолапчатый. Дьявольщина, если я сейчас сорвусь, война нам, Тони, отныне будет только сниться.

Вооружившись особым «дружелюбным» оскалом, Оссори направился к генералу армии Блаутура И́зидору Роксбуру. Только друзья Берни знали, чего тому стоило держаться перед этим человеком хоть сколь-нибудь сносно. Что там, сам Аддерли с трудом терпел «душку Изи», приходившегося, к тому же, его любовнице отчимом. Этот гусь стал генералом для того, чтобы за считанные минуты доводить драгун до состояния разъярённого дракона. Но самым ужасным было то, что полк входил в состав армии, а значит, пока маршал оправляется после тяжёлого ранения, находился в подчинении у кранолапчатого мерзавца, чем тот охотно пользовался, с особым удовольствием напоминая Оссори о его месте.

— Удивлён, что лагерь всё ещё цел. Когда драгуны проезжали под Чарретзом, я почти не сомневался, что вы решили мимоходом взять городок штурмом. — Роксбур спешился, по бокам от него расположились порученцы с факелами.

Энтони встал чуть позади Берни. Но как не дать другу наброситься на генерала, если у самого рука сжимает эфес сабли?

— По приказу короля Лоутеана драгунский полк под предводительством полковника Оссори прибыл к основной армии. — Берни отсалютовал начальству, не поведшись на издёвку.

— Вижу, вижу… — Роксбур оправил перевязь, тянущуюся через плечо изумрудной змеёй. Блеснули в свете факела пряжка плаща с линдвормом и красные, а сейчас цвета запёкшейся крови, сапоги. Из-за них он навсегда стал для драгун краснолапчатым гусем. Возле него отцветала сочная зелень офицерских перевязей, блек золотой подбой их чёрных плащей. Враги называли блаутурских солдат ящерками, высмеивая и королевский герб, и жёлто-зелёную форму, но узнай они поближе генерала, насмешки бы явно пошли по иному адресу.

Статный генерал сорока восьми лет, с коротко стрижеными волосами, слегка тронутыми сединой, надменным носом и неприятнейшей улыбкой, за которую уже в кругу друзей Оссори Роксбура прозвали «душкой Изи». Сдерживая усмешку, Аддерли невольно коснулся воротника на мундире. Поймал взгляд Роксбура и отдал честь.

— У генерала есть приказания? — как можно любезнее напомнил о себе полковник. Подполковник мысленно кивал другу, тот очень вовремя решил стать солдафоном.

— Есть. Возвращайтесь назад в Блаутур, Оссори, здесь и без вас проблем хватает.

Даже в неверном огне факелов Энтони видел, как напряглось лицо Берни. Отдёрнув руку от сабли, полковник Неистовых драгун скрестил руки на груди и не мигая уставился генералу Роксбуру в глаза.

— Поскольку приказаний нет, разрешите откланяться, мне ещё моих солдат размещать.

Роксбур несколько обречённо взглянул на уже спустившийся к лагерю драгунский полк:

— И только посмейте нарушить дисциплину, Оссори. Аддерли, отпустите вы свою саблю, не то я решу, вы перепутали меня с вороном. Оссори, мои слова ясны? Одно донесение о нарушениях в вашем полку, и отправитесь обратно на дворцовую цепь. Кажется, так содержат дрессированных медведей?

Энтони успел схватить за локоть зарычавшего и рванувшего к Роксбуру Берни, и в ту же минуту выскочили из темноты всадники. Генерал с видимым разочарованием обратил взгляд к группе патрульных. Запыхавшиеся молодцы, серые от эскарлотской пыли, спешно поспрыгивали со взмыленных лошадей. Рональд дёрнул локтём, рассеянно кивнул Энтони.

— Генерал Роксбур, на границе с Айруэлой нами была схвачена эскарлотская ночная стража! Четверо эскарлотцев преследовали другого и вылетели на наш патруль, всех удалось схватить.

Энтони одновременно с Берни повернулся к лошадям патрульных. Через сёдла четверых действительно были перекинуты слабо брыкающиеся тушки.

— Где именно? У ворот? Кого-то отправили к стенам Айруэлы? Пленных допрашивали? Пятого не пытались преследовать? Доложить подробнее! — Энтони не заметил, когда взбешённый Берни обратился полковником Оссори, но семеро патрульных разом вытянулись перед ним и даже пытались оправить мундиры. Смотреть на перекошенное от злости лицо генерала Роксбура можно было вечно.

— Полковник Оссори, вы забываетесь, нарушение подчине…

Берни раздражённо шикнул на генерала, махнул на него рукой, с нескрываемым азартом слушая рассказ разом вспомнившего как докладывать патрульного.

Из Айруэлы не просто выскочила городская стража в погоне за резвым соотечественником, в городе явно творилось что-то неладное. На стенах жгли сигнальные огни, как в знак тревоги. Да и что это за соотечественник, владеющий блаутурским и натравивший неприятеля на своих? Аддерли невольно проверил, как выходит из ножен сабля. Судя по докладу, следующим шагом должно стать немедленное наступление на город.

— Молодцы… молодцы! — Оссори рассмеялся и хлопнул докладчика по плечу. — Аддерли, найди мне капитанов, не рассиживаемся, ночка обещает быть весёлой. Сейчас допросим «воронят», и вперёд, осаждать гнёздышко!

Энтони уже приготовился повиноваться, но над самым ухом грянуло:

— Оссори!!! — слившийся с оттенком своих сапог, генерал Роксбур был близок к тому, чтобы схватить полковника за ухо. — Какого дьявола вы творите?! Кто дал приказ на осаду?!

— Генерал, вы же не станете отрицать, что лучшего шанса у нас не будет? — Берни снисходительно улыбнулся. — Ворота в город хлопают как калитка в трактире, у нас сразу четверо счастливо каркающих молодца, а мои ребята ещё не успели остудить боевой пыл. Возьмём штурмом, а утром позавтракаем вместе с пленной венценосной семейкой.

Берни стащил с седла одного из пленных, развязал верёвку, перетянутую тому вокруг рта.

— Си ла вердад кье су принсипе но сабе тенер ла эспада[1]?

Энтони не успел уловить почти ничего в эскарлот Берни, кроме насмешливого тона и слова «принц», но судя по негодованию на лице эскарлотца, тот понял вопрос прекрасно.

— Уд эн эль акэрдо сон эль принсипе Рэй[2]…… — ударил по ушам злобный эскарлотский треск.

— Тише, тише, мой хороший, потом поболтаем, а то ты пугаешь нашего генерала, смотри, аж щека дёргается. — Берни похлопал эскарлотца по щеке, не сводя глаз с трясущегося в приступе злости Роксбура.

— Ваша наглость, Оссори, перешла все границы! Это открытое неподчинение. Завтра же утром я отправляю вас назад.

— Генерал, это бред, осада и немедля! — Берни оттолкнул пленного под ноги Энтони, одним шагом оказался прямо напротив Роксбура. Мужчины были примерно одного роста и теперь разъярённо сопели, глядя друг другу в глаза. Энтони перехватил решившего уползти эскарлотца, поднял за шиворот, встряхнул так, что у того клацнули зубы.

— Нет, я сказал! — проревел Роксбур.

— Промедление стоит нам победы! — не уступил ему в громкости Оссори.

— Что за шум, военный куафер? — появился Хьюго, ущипнул себя за покоцанный ус.

— Пленные. — Энтони кивнул на вконец загрустивших эскарлотцев. — Возможна немедленная осада. Роксбур против.

— Мессир генерал, маршал мой папенька вам уши за такое надерёт, — набрал в худые щёка воздуха Хью.

— Насколько я знаю, его эта вялая, безтрофейная кампания весьма утомила! — негодование Хьюго Аргойла подхватил второй подоспевший капитан драгун Джон Да́лкетт, ещё один друг из круга Оссори, тучный и безобидный в мире и такой огромный и смертоносный на войне.

— Вот! Капитан Аргойл не обманет, кому как не ему знать мнение маршала? — оскалился Оссори. И тут же повернулся к лагерю, подняв вверх сжатый кулак: — Драгуны!

Кто идёт охотиться на воронов?!!

— Мы!!! — грянуло из надсаженных глоток.

— Кто выщиплет им хвосты?!!

— Мы!!! — грянуло ещё неистовее. На этот раз все три капитана драгун слили свои голоса с воинственным рыком.

— Оссори! Если вы сейчас нарушите мой приказ, я отправлю вас под военный суд! — генерал Роксбур схватил полковника за мундир, притянул к себе. — Помяни моё слово, драгунишко, я с тебя три шкуры спущу, отставкой не отделаешься. Ты не только войну забудешь, ты жизни больше не узнаешь. Или думаешь, я не знаю о вашем с королём договоре?

Берни вырвался, зубы сжались, на выступающих скулах заходили желваки. Энтони знал этот взгляд, когда голубые глаза друга наливались огнём и, казалось, темнели. О каком договоре говорил Роксбур? Энтони переглянулся с Хью, тот тоже не понимал.

Но Рональд, похоже, всё понял отлично:

— Вы не генерал, вы убожество, купившее чин и ни беса не смыслящее в войне. Отказавшись от осады сейчас, вы забираете у Блаутура победу. Мою победу. Будьте уверены, об этом король тоже узнает. — Оссори говорил сквозь зубы, отсветы факелов плясали на рыжих кудрях, окрашивая их красным, будто кровью после битвы.