Глава 13

Блицард

Рюнкль

1

Скачка без седла играла с ней злейшую шутку. Толчки, идущие снизу вверх от лошадиной спины, растравляли в теле бесславную память блуда.

Дождь сёк её косыми струями. Будто силился продырявить плотное, крепко стягивающее живот и грудь платье, что было вытряхнуто не иначе как из сундуков прабабки, а затем исполосовать кожу правнучки. Конечно, даже убогий Рюнкль не в силах вытерпеть такое ничтожество, как она!

Ветер теребил пряди кобыльей гривы, щекоча всаднице щёки и шею. Локоны малыша форн Хеймера-Тека были мягче, да и пахли свежее. Старикан Тек хорошо снарядил свою детку в поход по этому миру, у детки нашлось всё, чтобы прельстить слабую на передок королеву! Шлюха, невероятная шлюха, она перепробовала мужчин больше, чем счесала с себя шавка блох!

Сбоку задымилось туманом озеро, ни лебедя, ни лодчонки, ничего, что могло бы порадовать взор. Река в Хильме изо дня в день несла от берега к берегу множество лодок с разноцветными сидениями, в доке же стоял королевский остеклённый баркас…

От кобылы исходило тепло. Прежде это заманило бы улечься, зарыться в гриву лицом, теперь мучило. На коже ещё теплились следы от касаний и поцелуев андрийца, лисёнка, хищника! Её тело хранило память о многих близостях. Кроме той, что стала переломной, низвела высокое «таинство» до приятной забавы. Как это обычно бывало, королева моргнула.… Открыв же глаза, увидела, что сама она меняет мужчин одного за другим, а жених отчаянно медлит играть свадьбу с ней. Продувная бестия, он жаждал заполучить женщину не с одной лишь короной, но и беременным животом. Когда Кэди женится на Хенни… Шуточка их общих друзей, в конце концов означившая «никогда».

Похоже, лесная дорога вильнула, отдаляя королеву от осиротелого лебяжьего озера и розовых кустов, упрятанных на зиму в ельник. По сторонам из тумана проступало царство чёрных, лоснящихся от влаги стволов деревьев и ржаво-красной листвы. Хенрика разогнулась, отклонилась на кобыльей спине назад. Фольке сбавила шаг, позволяя услышать чавканье листвы под копытами. Возможно, эта земля была бы не прочь утянуть Хенрику Яльте на эти листья и заставить истлевать вместе с ними. Какая в том важность? Лихорадочное желание бега от себя сгинуло. Хенрика осталась наедине со своими пошлыми чувствами, как-то озноб от дождя и холода, боль ниже спины, привкус собственных волос во рту, угодивших туда от порывов скачки. Горло перехватывало подступающими рыданиями. Хенрика закрутила головой, ища, на что отвлечься.

К примеру, в том дубе на возвышенности вполне мог бы жить подхолмовый народец. В загородной резиденции Яльте рос почти такой же роскошный дуб, и маленькая Хенни подожгла его, надеясь выкурить жителей Подхолмов. А жмущийся к необъятному стволу трухлявый пенёк сходил за трон, куда присаживалась, выбираясь на прогулку, его королева. Яльте правили Блицардом с высоты трона из серебра, но Хенрика разменяла его на седалище, немногим превосходящее этот пень.

За дубом вид открывался паскудный. Убогонький замок. Не то новый дом, не то тюрьма. Сложенный из серого камня и кирпича, с четырьмя квадратными башнями, притом две полуразрушены, с покатой протекающей крышей, он был ненавистен Хенрике уже тем, что он не дворец Сегне. Белокаменный, с выступающим фасадом и лесочком башенок, накрытых тёмными острыми крышами, Сегне был плодом союза между победителем и проигравшей. Кэдоган набросал план дворца, учтя малейшие её пожелания, и оплатил строительство. Сочтя это веским доводом, Хенрика с облегчением уступила мольбам плоти, шедшим, впрочем, от сердца. Когда Кэди женится на Хенни… Жених откладывал свадьбу четыре года. За это время невеста нашла у себя кровоточащую рану бездетности и пыталась закрыть её нехитрыми удовольствиями. От женитьбы Кэдоган отвертелся, скончавшись на предсвадебной охоте, рана Хенрики раскрылась ещё шире. А что, если на этот раз получилось, спрашивала она себя с каждым новым любовником и прислушивалась, не ломит ли тела как-то по-особенному…

Кнутики из дождевых струй истерзали платье Хенрики так, что она больше его не чувствовала. Дождь сёк по коже, дождь хотел забить её до смерти, вмять в эту землю, повинуясь ненависти, что питал к ней весь Блицард. Живот терзало спазмами опьяняющей пустоты, это его следовало подставить под удары дождя, ибо именно в нём никогда не зародится наследник. Остеклённый баркас в доке реки Ульк, белокаменные фасады и чёрные черепичные крыши Сегне и Кэдоган, трон из серебра, всё это было дождевой пылью, ничтожной малостью, которую ни у одного колдуна не выменять на младенца.

Обхватив руками живот, Хенрика надломилась на лошадиной спине, спрятала лицо в гриву и заплакала.

— Ваше величество! Это ваша камеристка.

Плач застрял где-то в гортани. Бывшая королева вздрогнула всем телом и крепче прижалась к шее Фольке, попутно отплёвываясь от прядей гривы, прилипших к губам. Может, этот настырный Непперг её не заметит?…

— Вы совсем озябли. — Плечи и спину объяло теплом, на них легла, закрывая от дождя, приятная тяжесть. Прижаться бы теперь к кому-то надёжному, любящему…

Хенрика снова чуть не расплакалась, но на сей раз от жалости к себе и благодарности к безымянному Неппергу. Перебрасывание волос на одно плеч, возня с пряжкой на плаще отвлекли от постыдного намерения, а на голову тем временем лёг капюшон, опушённый мехом куницы.

— Я шутила… — Оглянувшись, Хенрика улыбнулась сквозь слёзы Неппергу, что как раз лихо соскочил с пенька. — Не вздумайте носить платье.

— Если для того, чтобы быть рядом с вами, нужно зваться камеристкой… — брат Юльхе на мгновение развёл руки в стороны, — я готов. Ради этой улыбки готов.

Бывшая королева глупо хихикнула, слёзы с новой силой обожгли глаза, пришлось отвернуться. Краем глаза она видела, как Непперг подвёл своего коня к её лошади. В сравнении с этим чёрным мохноногим здоровяком — с таким ходят в горы — кудрявая, белее облачка, Фольке смотрелась игрушечной. Неппергу же дождь был удивительно к лицу, волосы спускались змейками, глаза полнились согревающим теплом, щёки горели благородным багрянцем. Через плечо у него висела кожаная сумка, где он спасал от дождя плащ королевы и, выходит, свои перчатки. Хенрика не сопротивлялась, когда брат Юльхе надел их ей на руки, погружая в охват из кожи и меха.

— Не угодно пересесть на Великана? — Непперг похлопал названного Великаном по лоснящейся шее. Высокий в общем-то всадник доставал жеребцу хорошо если до половины морды…

— Я сменила достаточно сидений, для которых была не годна. Останусь там, куда села… — Не так её страшила езда на этом исполине, как вероятность жаться к достойному графу мохнатой гусеницей в чёрно-белый окрас. — Но у вас южная внешность, поэтому постарайтесь быть у меня на глазах. Ваш вид согревает.

Не дожидаясь ответа, Хенрика взялась обеими руками за кобылью гриву и лёгким движением бёдер послала Фольке шагом. Ненавистный Рюнкль маячил вдали рыжими развалинами в пасмурных разводах. Между ним и бывшей королевой лежало ещё пол-леса. Дождь утихал. Плащ окутывал теплом, оно пусть и не сушило, но прогоняло мелкую дрожь. Наконец, новой скачки бывшей королеве просто не вынести. Слетит наземь и, обессилев, истлеет вместе с листвой… Движение в ритме прогулки оставалось единственным приемлемым выбором.

— Вряд ли мой южный облик — моя заслуга, — нагнал Непперг, единственный яркий сполох в этом царстве слякоти и тумана, царстве чёрных стволов. — Просто моя бабушка родом из Апаресиды, она оставила потомкам особое наследство.

— Наследство весьма недурно, — поддержала Хенрика разговор с достойным внуком апаресидской бабушки. — Идёт и вам, и вашей сестре. Моей бедной Юльхе пришлось отдать свою часть наследства снулой рыбине… А с кем поделились им вы?

— С девушкой любезной и благонравной, но слабой здравием. — Непперг старательно вперил чёрные глаза куда-то между Великаньих ушей. — Отмерено ей было ровно столько, чтобы хватило проводить меня на войну, но не дождаться.

— Юльхе ничего мне о вас не рассказывала, — Хенрика пожала плечами. — К слову сказать, здравие моего жениха оказалось весьма перехвалено. Он не успел одарить меня наследником, за что я до сих пор немножечко зла на него.

— Речь о Теке? — Непперг встрепенулся, напоминая вставшего наизготовку чёрного лиса. — Вы, что же, всё-таки велели его…

Хенрика закатила глаза. Видение того, как малыш форн Хеймер-Тек в льдисто-синем покрывале бредёт сквозь туманы и слякоть и сетует на отказ Яльте, тронуло губы усмешкой.

— Нет. В моей жизни был только один человек, зовущийся моим женихом. Что до Тека.… Не печальтесь, Маур. Если он и свернёт шею по пути в Андрию, то без моей помощи.

Непперг фыркнул, встопорщив аккуратные, мало напоминающие гусеницу, усы:

— Сей жмот забрал венец обратно.

Вначале бывшая королева обмякла от небывалой лёгкости, потом мелко задрожала.

— В одном он был прав. Я недостойна короны своих предков.

На дорогу выбежала лиса-огнёвка. Подняв переднюю лапку, она принюхалась к воздуху. На всадников красотка смотрела не больше секунды, затем вдруг прижалась к земле и юркнула в заросли малины.

— Не говорите так. — Непперг с сомнением посмотрел вслед лисице, соотнёс ли он лисье племя с Теками?

— Я испугалась того венца, Маргейр. — Хенрика провела пальцами по пушистой кайме капюшона. — Он блеснул мне клыками яльтийского волка, и я струсила, отказалась от земель Яльте, почестей, борьбы… От всего…

— Вы истинная королева, единственная королева Блицарда, об этом знают все, даже ваш кузен!

— Уверены? Лауритс тоже Яльте, как и я. Кажется, нам двоим тесно на этой земле, которую когда-то неимоверными усилиями получили мои предки…

Непперг натянул поводья, невольно заставляя бывшую королеву остановить и Фольке. Юлиана накидывала ей на плечи шаль, брат Юлианы подавал багряную от холода руку и приглашал к себе в седло: