— С-стоять! — Роман Юрич дёрнул меня за руку так, что меня развернуло, а его стегнуло моими волосами по лицу. Он с медленным вдохом отцепил от бороды впаявшиеся в неё несколько прядок и, качая головой, напомнил: — Самодеятельность, Варя, ай-яй, я ведь предупреждал.

Предупреждал он. Я вот даже и предупреждать не буду. Если вляпается, так уж по собственной, сознательной воле. Что я, ненормальная этому рыжему комплименты глазами отвешивать? Зашейте мне рот только, чтоб слюна не капала, а то не ровен час кто-нибудь поскользнётся, и опустите, наконец, мои веки, а то это чудище выжглось на моей сетчатке так, что я кроме него подозрительно ничего больше не вижу.

Я так и не поняла, воодушевило меня это открытие или наоборот напугало, но руки мои мелко тряслись, и спать теперь расхотелось совершенно.

— Я сам проверю, — сверкнул шальной улыбкой точно в мои жалобно распахнутые глаза детектив, задержав в горяченных руках мои подрагивающие ладони. От этого в груди сделалось жарко, в голове шумно, а общий уровень адекватности бессовестно устремился к нулевому. — А то вдруг ты с ним в сговоре, придушишь его по-тихому, а мы так ничего и не узнаем, — проникновенно прошептал этот стервец! Нахмурился даже. — Ты чего дрожишь-то как? Правда что ль натворила чего? — спросил доверительно, но так, что мне сделалось одновременно сладко и горько.

Я только покачала головой в ответ, неловко улыбаясь ставшими вдруг совершенно деревянными губами. Освободила из его ладоней свои сгорающие от прикосновений пальцы и шагнула в сторону, любезно открывая ему путь вперёд, к героическому спасению Геры.

— Так, а где припадочный?

31.2

— Так, а где припадочный? — внезапно спросил детектив, задвигая меня себе за спину. — Ты глянь, и папку с собой прихватил. Её-то зачем? — бормотал он, оглядываясь вокруг с таким разнесчастным лицом, будто у него отобрали игрушку, — Давно все нормальные люди в планшетах отмечаются или чипами, а у вас что? Отсталая конторишка  И персонал у тебя калечный.

Даже задумываться не стала, кого именно из нас всех, отличившихся сегодня, он имеет в виду. Но на всякий случай приняла независимый вид и ещё втянула живот, до угрожающего с жизни состояния.

— Ро-ма, — прогудел шеф. А Коломбо только махнул:

— Да, блин, Вить! — он резко потянул за перчатку и оторвал от неё разом все конечности. Выругался и спрятал пучок пальцев в карман.

— Ну, вопрос с сейфом снимается. Надеюсь, — поморщился Главный, — там ещё пересчитать всё надо. А вот с картой и номером…

— С этим нам до следующего года разбираться хватит. Поэтому, предлагаю грузить Арбата и ехать всем по домам. Половина третьего уже.

Ещё только половина третьего? Я была уверена, что солнце вот-вот взойдёт, а я наоборот окажусь в моей страстно любимой постели.

Но дело неприятно осложнялось Арбатом. Где искать это коматозное караоке понятия не имел никто.

— Ключ ещё, — напомнила Светлана. — И карту заблокировать сначала. А после куда хотите. —За её сдержанными словами отчётливо слышалось – «хоть по бабам», но я тактично предпочла не уточнять. А хоть бы и хоть! Заодно узнаем, про чью душу эти молодцы, чтобы, так сказать, не плодить зря ума затяжных душевных терзаний.

 Шеф согласно кивнул.

— И сейф разоружи на всякий. А то, как бы назад не забрали. С таким бардаком… Проходной двор просто! Может, тебе на хранение просто принесли, а мы уж губу раскатали, — нахмурился детектив

Я обернулась на женщину в красном, она одновременно хмурилась и еле заметно улыбалась, если я правильно расшифровала её вдруг посветлевшее и расправившееся лицо.

— Нет времени на медленные танцы, девочки, — прервал наш обмен космическими данными детектив и начал невежливо выталкивать меня вместе с финдиректором из кабинета. — Живей-живей, у нас там восставшие мертвецы по офису бегают, уже трое, между прочим, а мы тут подарки от нераскрытых доброжелателей принимаем.

Ну а мы что? Мы пошли, да. Как такому настойчивому мужчине откажешь? Особенно когда он в волнующих белых перчатках и держит в руках коробочку с красящим порошком. Оно как-то само получается  кивать и со всем соглашаться.


Пока шеф выгребал свои несметные богатства из сейфа, мы со Светой по-женски устало, но гордо поковыляли из кабинета вон – туда, где шлялись подозрительный Гера с папкой и неизвестными намерениями и два полуживых пенсионера со следами торжества безалаберности на головах. Шишками, в смысле.

— Варвара, я сказать тебе хотела... Вернее, попросить, — главспец по финансам тихо вздохнула, — Нет... просто сказать, — я медленно обернулась, не веря ушам: Светлана Игоревна слов подобрать не может. Я даже вспомнила её отчество от потрясения и коллапса центральной нервной системы; мой рот открывался сам собой, а звуки из него исторгаться больше никак не хотели. — Я делаю это в первый и, надеюсь, в последний раз в жизни, поэтому... В общем, Роман, он... Знаешь, приглядись к нему. Мне, кажется, вы похожи, — она слегка нахмурилась, и просто пошла дальше. А я осталась стоять, сражённая этой минуткой представительского пиара и соображать, правильно ли её поняла? И в чём именно, по её мнению, подобие моё и этого вроде бы совсем не требующего рекомендаций Коломбо?

Я стояла бы так и дальше: посреди коридора, с туфлями, которые растеряно прижимала к груди, с пугающей ясностью осознавая, как колючая волна жара хлынула вверх по лицу, превращая в сигнальные огни мои скромного, в общем-то, размера уши. Но из кабинета вдруг вышел шеф с розовым мусорным пакетом подмышкой и спросил:

— Варь? Опять что-то гениальное соображаешь? Хватит, наверное, на сегодня, и так домой уйти никак не можем, — горестно вздохнул и побрёл по коридору от злосчастного кабинета прочь.

Я опомнилась и поспешила за ним, стараясь производить как можно меньше шума и идти с шефом след в след. Он шёл чуть ссутулившись и не слишком-то торопился, и я, увлечённая конспирацией и ступая с носка на пятку, не сразу заметила, что он останавливается, едва не налетела на его выставленным вперёд, здорово уже отличившимся в сегодняшней оргии каблуком.

Я замерла на носочках, глядя, как шеф начинает медленно оборачиваться ко мне, отчего спина моя мгновенно взмокла и быстро взглянула назад – что он там такого услышал? – но коридор, как и должно, изумлённо зиял пустотой, и я обернулась к шефу обратно.

Он тоже закончил маневр... в общем, мы встретились. Нос к носу. И, конечно же хором заорали.

— Ааа!!! — возопила я неожиданным басом, отчего Главный немедленно прекратил громко выкрикивать рифмованные междометия, но принялся держаться свободной рукой за сердце.

— Ты почему здесь? — спросил у меня строго, так, что я слегка растерялась. — Крадёшься-то за мной зачем?

— Во-первых, тут больше не за кем. А во-вторых, где я, по-вашему, должна была оставаться? Одна, как Светлана Ик... Иб.

— Что с ней? — встревожился шеф. И куда она, кстати, делась? И ты, почему ты не с ней!

Он меня даже за плечо схватил своей страшной лапищей, той, на которой жуткие чёрные запонки, вы помните? Но меня неожиданно спас Пуаро.


32

— Вить? Что у вас? Где кричали?

— Это вон, — утомлённо пожаловался шеф, — у Варвары Андревны навигатор сломался. Наступила она на меня.

— На тебя? — с сомнением уточнил детектив, хмурясь.

— Ну... — уклончиво протянул Главный, — можно и так сказать. И Света куда-то подевалась.

— Тут стойте, — скомандовал Коломбо и прошелестел по коридору стремительным полубоком.

Мы с шефом проводили его натужным молчанием и синхронным сдержанным вздохом: Виктор Алексеевич недовольным, я разочарованным.

Бардин посмотрел на меня, как на дохлую птичку, жалостливо и брезгливо и, вместо того, чтобы ждать, как велел рыжий Коломбо, побрёл вглубь коридора опять.

— А я... мне... Заберите меня! — опомнилась я, на что Главный покосился с опаской. — Я и пакетик могу понести, — предложила первую возникшую в голове мысль и даже протянула вперёд руку. Ту, что без туфель, конечно.

— Варя, — странным голосом произнес шеф, — вот сейчас ты меня реально пугаешь.

Я? Пугаю? Да я открытым текстом говорю: давайте пакет и валим отсюда короче!

Не знаю, что именно насторожило его в моём искажённом решимостью и бессонной ночью лице, но шеф подтянул пакет с жетонами и чем-то объёмным к сердцу поближе и сделал небольшой шаг назад.

— Боюсь, ваш энтузиазм мне не очень-то по карману, — сказал мой непонятливый руководитель внезапно на вы, и я оскорбилась.


— Да вы чего? Я ни разу за все время лишней премии не просила! Я в отпуске полноценном за три года один раз только была, я...

— Все равно, думаю, четыре миллиона это несколько... — шеф запнулся, а до меня, вдруг дошло, что именно там у него лежит, в мусорном этом пакете.

— Сколько? — просипела свистящим шёпотом.

— Ну... — немного смутился шеф.

— Вы за три месяца туда наподкладывали четыре леодра?

— Чего? — озадаченно нахмурился шеф.

— Да неважно! — отмахнулась я возмущённо. — Зачем так много-то?

— А, ты про это... — отмахнулся шеф. — Не знаю, но вернулись с процентами. И добавил, помедлив: — С большими. Я тут подумал сейчас...

Мне вот сразу не понравилось, что именно там навыдумывал шеф. Наверняка, какую-нибудь опасную или безбашенную ерунду, типа той, что на сегодняшний вечер превратила меня в блестящий фантик с иголками.

— Не надо! Виктор Алексеевич! Точно вам говорю...

— Послушай женщину... — пробормотал Главный и повернул в сторону кабинета обратно.

— Но Светлана Игоревна там где-то! Одна! — отчаянно выкрикнула я последний свой аргумент, наблюдая, как шеф плавно меняет курс и начинает опять приближаться.

Эдак я и отчество финансовой леди запомню.