— Она сирота.

— Еще лучше! — всплеснул руками Владимир.

Некоторое время они стояли молча, холодный ветер с залива все время тушил огонек на конце сигареты Кира и это его жутко раздражало, он бросил ее прямо на асфальт и потянулся за следующей и тогда Владимир тоже попросил у него сигарету.

— Я не понимаю, почему это тебя так… угнетает, — признался Кир, — ничего же страшного не случилось. Все довольны. Проснется, я провожу ее до дома… И вообще я уже устал от нее. Она слишком глупая…

— Как ты можешь так говорить? — возмутился друг.

— Но это же, правда. Слушай, а что ты прицепился? Может быть, она тебе нравится? Ну и забирай ее, женись, и живите долго и счастливо, — как-то даже зло предложил Кир, ломая по полам очередную потушенную ветром сигарету, а потом, отряхивая руки от табака, — вот знаешь? Я подумал, зря ты указал на нее, ее сестренка куда интереснее…

— Тронешь ее, руки оторву, — пригрозил Владимир, — с тебя этой хватит, — теперь он молчал и быстро пытался придумать какой-то выход, но в голову ему ничего не приходило. Какой может быть выход, если ему уже не удалось остановить друга, что делать теперь? Кир слишком упрямый чтобы даже просто почувствовать себя виноватым. А девочка? Наверняка он запудрил ей мозги настолько, что сейчас она готова любую сладкую ложь принять за правду…

— Боюсь-боюсь, — фыркнул Кир и, не говоря больше ничего, пошел обратно, Владимиру оставалось только догнать его. Когда они вернулись домой, их уже поджидала Наташа, босиком, в помятой школьной юбке и как-то неаккуратно застегнутой рубашке. Она была такой нежной, домашней, словно кошка. Ее длинные темно-русые как у сестры волосы спадали почти до пояса, обычно собранные сзади в какую-то замысловатую прическу. Она улыбнулась Владимиру и без стеснения, но коротко и по-детски поцеловала Кира.

— Здравствуйте, — сказала она гостю, — это вы звонили?

— Да, я — как-то растерявшись, подтвердил Владимир. Если тогда на школьном дворе эта девочка показалась ему хотя бы зрелой, то теперь он понимал насколько она ребенок, и насколько они оба влипли. Точнее влип Кир, но выбираться из этой ситуации все равно придется им вместе, потому что без его, Владимира помощи, он не справится. Не будет даже пытаться.

— Это мой друг Владимир, — холодно сказал Кир, сверля его взглядом, — он приехал из Питера и пришел ко мне за ключами от своей квартиры, — в его голосе явно звучало раздражение, но Наташа не предала этому значения.

— А я Наташа, — представилась она, — очень приятно. Я никогда не бывала в Питере… Я вам завидую.

— У тебя все еще впереди, — заверил ее Владимир как-то грустно, и, заглянув девушке за спину удостоверился, что Кир не может их сейчас слышать.

— Ты что, дура что ли? — понизив голос до шепота спросил он, — ты не понимаешь, что он тебя использует? — Наташа сначала только выпучила глаза, а потом вдруг разозлилась.

— Да что вы такое говорите!? — возмутилась она, — откуда вам знать!? Не лезьте не в свое дело…

— Наташа… Наташенька, — Владимир тяжело вздохнул, — я тебе добра желаю, я слишком хорошо знаю его… беги скорее отсюда, забудь его, пока это еще возможно.

— Прекратите, — осадила его Наташа и приложила ладони к ушам демонстративно, — я не буду вас слушать! Хватит…

Владимир чертыхнулся и несколько раз прошел по тесной прихожей, пытаясь успокоиться, но у него не получалось. Наташа все это время следила за ним. Обстановку разрядил наконец-то появившийся Кир.

— Вот твои ключи, — он протянул Владимиру связку и кивком головы указал на дверь, — проваливай.

— Ты такой вежливый, черт побери, — проворчал тот и послушно даже не попрощавшись, ушел. Когда за ним закрылась дверь, Киру стало намного легче, хотя, впрочем, сейчас ему хотелось, чтобы Наташа тоже отправилась домой. Он посмотрел на нее с наигранной нежностью, почему-то вспомнив ее сестру, особенно ярость в этих пылающих темно-серых глазах. Пожалуй, это было бы куда интереснее получить ее… Ведь достижение сложных целей дает куда больше, чем скучные легкие победы.

— Твой этот друг… говорил какие-то странные вещи, — вздохнула Наташа. Кир подошел к ней, обнял за талию, лишь бы только не смотреть ей в глаза.

— Он еще не совсем оправился после болезни, — соврал он.

— Так это он лежал в больнице? — удивилась девушка.

— Хм… да, он. Жаль, что не в психиатрической, — как-то агрессивно бросил Кир.

— Ну, зачем ты так? Тогда его нужно поблагодарить… Ведь именно ему мы обязаны нашим знакомством! — восторженно сказала Наташа и лучезарно улыбнулась. Она действительно выглядела сейчас счастливой, только едва ли то, что свалилось ей на голову так неожиданно было счастьем…

Глава седьмая

Таня вышла из школы и почувствовала, что что-то внутри сжимается при мысли о том, что нужно куда-то идти. Оставаясь здесь, она была в безопасности, но стоит только вернуться домой… Нет, об этом даже думать было страшно.

Если она пойдет к Люсе, ее найдут и там.

Выхода нет.

Таня сжала голову руками и медленно пошла к выходу со школьного двора, пытаясь опровергнуть это внутри себя какими-то утешительными мыслями, но у нее не получалось.

Чтобы она не делала, как бы не пыталась что-то изменить, выхода все равно нет.

У школьных ворот ее кто-то окликнул, она удивленно отняла руки и остановилась, заметив высокого мужчину, уже совсем не молодого, но еще далеко не старого, судя по всему ему, было немногим больше тридцати. Или все-таки многим. Если бы после отчима Таня не чувствовала такого отвращения к противоположному полу, она бы сочла его даже красивым. У него были светлые пшенично-золотые волосы и какие-то слишком чистые — или они казались такими из-за своего цвета? — небесно голубые глаза.

— Прости, — сказал он рассеянно, — но ты… эээ… не знаешь Наташу?

— Наташу?! — переспросила Таня и даже забыла на мгновение о своих проблемах, сделала шаг к нему на встречу, а потом чуть не выругалась от настигнувшей ее неожиданно догадки. Значит это… тот самый!? Девочку переполнили волнение и злость, толкнувшие ее на отчаянный шаг. Она схватила незнакомца за ворот короткого полупальто, тряхнула изо всех сил и сурово осведомилась:

— Где она?! Что вы с ней сделали!?

— Эй! — возмутился он, и, поскольку он был все-таки значительно сильнее, легко сбросил ее руки и отодвинул ее в сторону на безопасное расстояние, — ты меня путаешь с другим человеком, я помочь хочу…

— Знаем мы вашу помощь! — продолжала нападать Татьяна.

— Ну, подожди! — теперь мужчина тоже разозлился и повысил голос, — послушай ты! Ты сестра ее, да? Я, правда, помочь хочу. Человек, который пудрит мозги твоей Наташе мой друг… и мы… должны ее спасти.

— Что? — Таню словно облили холодной водой, она скинула его руку со своего плеча и попыталась хоть немного осмыслить все, что он сказал.

А если он врет? Нет, было непохоже. Прозрачные и чуткие глаза этого человека легко бы выдали в нем ложь или притворство, к тому же в них пряталось что-то отдаленно напоминающее боль, сострадание и раскаяние. Как непривычно ей было видеть раскаяние в людях!

— Нет, я не ее сестра. Я подруга, — постепенно приходя в себя, поправила Таня, — с сестрой вам вообще лучше не говорить. Это ее убьет. Или она кого-нибудь убьет. Не важно. Наташа мне тоже близка и я сделаю все, чтобы ей помочь, только что для этого нужно?

— Как тебя зовут? — спросил мужчина, Таня сначала смутилась, а потом все-таки сдалась и представилась. — А я Владимир, — сказал он, — так вот, послушай, Татьяна. Давай только отойдем куда-нибудь?

Таня кивнула и уныло побрела в след за ним, пытаясь разобраться в себе и в сложившейся ситуации. Хотя этот человек и не внушал никакого доверия, ей приходилось ему верить, потому что он был единственной ниточкой, связывавшей теперь их с Наташей.

Они присели на влажную после дождя лавочку в пустом тоскливом парке, где потрескавшиеся асфальтовые дорожки уже были засыпаны листьями. Никто, кроме них не заглядывал сюда больше, и особенно ленивый пьющий дворник.

— Он не плохой человек, просто очень-очень глупый. И если вобьет что-то себе в голову, это уже оттуда не выбьешь… глупая черта. Сейчас он желает доказать мне, что хоть ему и тридцать пять, с имиджем Казановы он расставаться не намерен, — Владимир поморщился, порылся по карманам в поисках сигарет, но так их не нашел, по нему было заметно, что он нервничает, — для этого ему и нужна ваша Наташа. Маленькая наивная дурочка. А потом он ее бросит, как наиграется… А девочка, черт побери, и слушать ничего не хочет!

— Она сейчас у него? — перебила Таня, уставшая от всех этих долгих объяснений и вспомнившая про больную Люсю, которой нужна была помощь. Как, впрочем, и поддержка — ее нельзя бросать одну в таком состоянии, вдруг она что-то выдумает? Кто ее знает.

— Да, — грустно подтвердил Владимир.

— И… они спали вместе?

Повисла неловкая и натянутая пауза. Владимиру стало грустно, он украдкой внимательно изучал лицо девочки, в котором не читалось и тени смущения человека, говорящего о чем-то постыдном или запретном. Скорее отвращение.

— Угу, — мужчина заторможено кивнул и посмотрел в другую сторону, — мне жаль.

— Ничего страшного, — вдруг неожиданно изрекла Таня, — спасибо, что хотя бы не насильно. Это не конец света. А я поговорю с Наташей, если она не понимает… — эта уверенность удивляла даже саму девочку. Она поймала себя на том, что немного завидует подруге, у которой было право выбора. Ее никто не принуждал, она всего лишь платила за свою собственную глупость, а не за чужую… похоть.

Таня устало прикрыла глаза и помассировала виски. Проблемы близких ей людей были возможностью отвлечься, но от этого ее собственные проблемы никуда не исчезали.