Виктория Вольская - За мечтой по встречке

— Правда. Но подробности я тебе говорить не буду. Спроси у Руслана.

— Предатель, — шепчу я, ковыляя к выходу.

— Купидон.

В клинику мы ехали, молча. Сергей больше ни о чем не спрашивал, а мне необходимо было подумать. О предстоящей операции брата, о том, что мне нужно искать новую работу, ну и, конечно же, из моих мыслей не уходит Руслан. Друг помог мне выйти из машины и, поддерживая за локоть, проводил до палаты брата.

— Лиза, — радостно крикнул Ваня, как только я вошла в люксовую палату. — Как нога? Ты хорошо себя чувствуешь? — тон его меняется и становится обеспокоенным, пока он смотрит на мою загипсованную ногу.

— Всё хорошо, Ванечка. Кости срастутся, а я впредь буду думать прежде, чем… — встречаюсь с хмурым взглядом Руслана, который сидит на диване у противоположной стены, — бегать по лестницам.

Руслан смотрит безотрывно на меня печальным взглядом, а мне так хочется подойти и обнять его. А еще хочется провести пальцами по его волосам и слегка ногтями помассировать кожу головы.

— Добрый день, Руслан Дамирович, — зачем — то официально приветствую бывшего мужчину.

— Ну как сказать, добрый ли, если я вновь для тебя Дамирович, — не стесняясь моего брата и Сергея, отвечает Руслан. Взгляд его тухнет тут же.

— Ребята, может, не при ребенке? — тихо вмешивается в разговор Кузьмин, взглядом показывая на Ваню. Тот же очень заинтересованно смотрит на нас обоих.

— Простите, — отвечает Руслан.

— Ваня, во сколько у тебя операция? — спрашиваю я, присаживаясь рядом с братом.

— Через сорок минут. Посидишь со мной? — он сжимает своей ладонью мои пальцы, и я отвечаю ему.

— Конечно, ты не волнуйся. Я дождусь тебя.

— Не надо. Доктор сказал, что я после операции в реанимации буду. Туда тебя не пустят. Расскажи мне, как работа?

— Нормально, — бросаю взгляд на бывшего начальника и жалею об этом. Так как он очень зол. Буравит меня своим взглядом.

Ну что ты так на меня смотришь? Я сидеть спокойно не могу.

— Товарищи — друзья, я отъеду по делам. Как будете готовы ехать, позвоните, я подъеду.

— Хорошо, Сергей, — отвечает Руслан. — Я тебя провожу.

Мужчины выходят, и мы остаемся с братом наедине.

— За что ты так с ним? — спрашивает брат, кивая в сторону дверей.

— Не твое дело. Маленький ещё, — поглаживаю его по голове и целую в макушку.

Как же я люблю этого мальчишку. Он все, что у меня осталось. Единственная ниточка, связывающая меня с родителями.

— Руслан хороший. Он мне нравится, может, помиритесь еще?

— Мы не ругались. Просто не сложилось.

Оставшееся время мы с братом разговаривали о его самочувствии, настрое перед операцией. Руслан не беспокоил нас, знаю, что не уехал, где — то здесь, но в палату не возвращался. А я почему — то ждала.

В назначенное время в палату входят доктор и санитары с каталкой. Я встаю с постели и отхожу в сторону. Следом за ними в палату входит Руслан. Специалисты помогают Ване удобно улечься на каталке. Я нервничаю так, что руки трясутся, Руслан замечает это и, не выдержав, подходит и обнимает меня за плечи.

— Всё будет хорошо, — шепчет мне на ушко.

— Надеюсь, — в ответ сжимаю его руку.

— Ну, я поехал, — улыбается брат, смотря на нас. Подмигивает Руслану и шлет мне воздушный поцелуй.

Руслан отпускает меня, как только Ваня и врачи скрываются за дверью.

— Поехали в больницу, — отстранено говорит он, стоя в нескольких шагах от меня.

— А как я узнаю, как прошла операция? — мне не хочется уходить, я бы осталась в этой палате.

— Доктор позвонит мне. Идём. Сергей уже подъедал, — мы доходим до лифта, двери открываются, и из него вываливается немолодой и крупный мужчина. Он разговаривает по телефону и не замечает, что идет прямо на меня. Руслан, быстро сориентировавшись, встает передо мной и отталкивает мужика в сторону.

— Смотри, куда идешь, — шипит Руслан.

— Извини, мужик, — отвечает тот, отвлекаясь от телефонного разговора. — Девушка, я вас не задел?

— Нет, — тихо отвечаю я. — Руслан, пошли, — мы входим в лифт, и я вижу, как он напряжен. Если бы мужчина не извинился, Руслан бы точно ударил его, он сейчас сжимает и разжимает кулаки.

— А где твоя машина? — пытаюсь отвлечь его от этого инцидента, завязав разговор о другом.

— Продал, — отвечает он, проводя рукой по своей голове. — Рассчитался с коллективом.

— Сергей сказал, что Семен опустошил все счета.

— Верно, — он не смотрит на меня. Совсем. Отвечает напряженно, парой слов, не более. Но я не сдаюсь.

— Что собираешься с клубом делать? Я имею в виду, со зданием?

— Скорее всего, продам.

Двери открываются, и мы выходим. Доходим до машины, где Сергей забирает мои костыли и убирает их в багажник, а Руслан помогает мне забраться в машину. Все так же, молча. Закрывает дверь машины, оставляя меня одну на заднем сидении автомобиля, сам же садится рядом с водителем.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Когда мы подъехали к моей клинике, Руслан вышел вместе со мной. Мы медленно шли до крыльца. И краем глаза я заметила, что машина Сергея выезжает с территории больницы. Значит, Руслан останется со мной до утра. По спине бегут мурашки, и язык не поворачивается спросить Руслана, зачем он пошел за мной.

Он все так же сохраняет молчание, помогает мне присесть на кровать, убирает костыли в сторону и присаживается, чтобы разуть меня. Я снимаю с себя кофту и, не выдержав этой молчанки, со злостью бросаю её в сторону.

— Руслан…

— Молчи, — ровно, не повышая голоса, произносит он, поднимая мою кофту с пола, затем обувь и одежду убирает в шкаф.

— Я так больше не могу, почему ты так себя ведешь?

Руслан подходит к кровати и нависает надо мной. Пара сантиметров отделяет наши лица.

— А ты хочешь об этом поговорить? — строго спрашивает, стреляя в меня своим гневным взглядом.

— Да, — отвечаю я, сглатывая комок, возникший в горле.

Он молчит.

Я молчу.

Глаза в глаза.

Он злится.

Я вижу, как вздувается вена на его виске.

— Значит, я снова Дамирович? — наконец, спрашивает он, сжимая зубы.

— Ты обиделся на то, что я назвала тебя по имени и отчеству? — тихо произношу я.

— Я обиделся? — он давит на меня своим стеклянным взглядом. — Нет, родная, я не обиделся. Я в бешенстве. Ты еще пару дней назад стонала подо мной, целовала, слова красивые говорила, а теперь обращаешься ко мне, словно я ничего для тебя не значу. Ты, действительно, решила, что я так просто откажусь от тебя?

— Я не думала об этом, — смущенно отвечаю я, опуская глаза.

Ну а что я могу ответить? Ты мне снишься. Я сотню раз пыталась тебе позвонить, но отбрасывала телефон, как только касалась экрана. Я скучаю. Очень, до слез в подушку по ночам. Я дура, потому, что не должна была прогонять тебя. Прими меня обратно. Язык не поворачивается произнести это, а может надо.

— Не думала она, — возмущенно бросает он.

Пара секунд и его губы накрывают мои, его язык врывается в мой рот и жадно и жестко имеет его. Я с трудом успеваю делать вдохи между его натисками, Руслан левой рукой поддерживает мой затылок, а правой гладит меня по щеке.

— Я соскучился, — опускается поцелуями по шее, а ладонями жадно сминает мои груди.

— Я тоже, — хаотично блуждаю ладонями по его груди и животу.

— Дура, — снова овладевает моими губами.

Мне безумно хорошо, мне невероятно хорошо. Мы лежим с Русланом на моей маленькой кроватке в палате, обнимаемся и периодически нежно и трепетно целуемся. Страсть мы стараемся не разжигать между нами, так как моя нога в гипсе не очень этому способствует. Мы просто наслаждаемся присутствием друг друга. Моя голова лежит на его груди, а он медленно и усыпляющее гладит меня по голове. Я обнимаю его за талию.

— Руслан, — тихо зову его, так как не вижу его глаз, а по размеренному дыханию мне кажется, что он уснул.

— Что, моя девочка? — шепотом отвечает он.

— Ты точно решил продать здание?

Мне очень жаль, что Руслан решил отказаться от своего детища. Я понимаю его, надо идти вперед. Я не знаю, чем вызвано его решение: усталостью, взрослением, переоценкой ценностей. В моей голове еще не складывается эта картинка в единое целое. Раньше его глаза загорались, как только он заходил в клуб: неоновые лампы над баром, громкие басы, окутывающие своей бешеной энергетикой, красивые девушки на пилонах исполняющие чувственные танцы. Всё это заставляло его улыбаться и двигаться дальше. А сейчас он говорит об этом, как о чем-то чуждом ему, как об опухоли в теле, от которой ему срочно нужно избавиться. Руслан, конечно, может нанять грамотного исполнительного директора, а сам лишь изредка проверять документацию в дневное время. Но проблема в том, что Рус любит всем заниматься сам. И на этот шаг он никогда не пойдет. Всё должно быть под его личным контролем.

— Скорее всего, да. Не хочу больше заниматься ночным бизнесом, — он говорит это ровным и спокойным голосом.

— А ты не думал перепрофилировать свой бизнес? — решаюсь высказать свою бредовую идею, о которой я тоже думаю не первый день.

— Это как? — заинтересованно произносит Руслан.

— В этом здании будет прекрасно смотреться ресторан, — на одном дыхании произношу я, чтобы он не успел меня перебить своим окончательным и бесповоротным «нет».

— Ресторан?

Аллилуйя!!! Он заинтересовался.