— Да. Десять минут на прощание. Я жду в машине, — Геннадий выходит из кухни, подходит к моей дорожной сумке. — Твои вещи?

— Да.

— Забрал, — и закрыл за собой дверь.

— Лиза, прости меня, — Руслан обнимает меня, целует шею несмелыми касаниями губ.

— Пообещай мне, что ты не будешь рисковать. По крайней мере, своей жизнью.

— Лиза, я не хочу умирать. По крайней мере, не так. Не от рук собственного отца и его спонсоров. Я постараюсь найти законный способ урегулирования конфликта, или способ максимально приближенный к законному. Но землю я так просто не отдам. Это все, что у меня осталось от мамы. Всего остального отец меня лишил.

— Твоя мама была богата?

— Богатая наследница. Мой дед был очень влиятельным и авторитетным человеком в свое время, владел игорным бизнесом. Миллионное состояние, которое он оставил дочери после своей смерти, очень быстро было переоформлено на её мужа, то есть на моего отца. Мне было всего десять, я не вникал в эти дела, точнее, ничего не понимал в них. Думаю, мама не по своей воле всё отцу отписала, он бил её. Жестоко. Она несколько раз лежала в больницах с сотрясениями и переломанными ребрами, последний год своей жизни она была прикована к кровати после того, как якобы сама упала с лестницы. Теперь я понимаю, что это не так. Вот поэтому, я так держусь за этот клочок земли, ей удалось хоть что — то сохранить для меня, что — то, чем он не успел завладеть. И ему, сука, мало. Миллионы скоро в банки закатывать будет и все равно надо.

— Какие твои дальнейшие действия?

— Для начала встречусь с ним. Он ещё не знает, что я в курсе маминого завещания. Поучаствую в его спектакле, он наверняка давно его готовил. Надо уважить старика. А потом… потом по ситуации. Надеюсь, он отступится. А если нет, то придется воевать. Не беспокойся обо мне. Несколько дней связаться с тобой не смогу. Уверен, мои звонки и сообщения будут отслеживать. Но я найду способ сделать это безопасно. Ты мне веришь?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Верю.

— Я люблю тебя, Лиза, — он обнимает меня за плечи и прижимает к себе. — Я хочу дочурку, похожую на тебя. Пообещай мне, что она у нас будет?

— Обещаю, — сдерживая слезы, шепчу я, обнимая мужчину за талию. — Я люблю тебя.

В открытое окно доносится сигнал клаксона, и мы нехотя отрываемся друг от друга.

— Ты должна выйти одна, — говорит Руслан, при этом снова прижимает меня к себе. Его руки сжимают мои скулы, и он внимательно смотрит мне в глаза.

Не думала, что прощаться будет так сложно!

Глава 36

Мы ехали около двух часов, не останавливались ни на минуту: ни у кафе, магазина или заправки. Геннадий всё заранее предусмотрел и с уверенным и спокойным выражением лица сидел на переднем сидении, поглядывая иногда в телефон. Машину вёл молодой парень лет двадцати пяти, коренастый брюнет, крепкого телосложения и невероятно красивых карих, практически черных глаз. Мы не пользовались навигатором, парень знал дорогу, изучил её заранее. Мы не ехали вслепую, а уверенно двигались в нужном направлении. Это еще раз меня восхитило — уровень подготовки людей Гейнца был на высоте.

— А где остальные машины? — спрашиваю я, посматривая в окно, за нами не было машин сопровождения.

— Остальные? — Гена повернулся ко мне и внимательно посмотрел.

— Ну, вы сказали, что рядом со мной будет еще пять человек.

— Они уже там, двое приехали вчера вечером, остальные подъехали с утра. Проверяют обстановку и устраиваются. В поселке живут в основном старики, а ты знаешь, что этот народ самый любопытный. И поэтому парни не поехали толпой туда, привлекать внимание нам ни к чему. Вот и рассосались мои ребятки незаметно по разным улицам. Давайте повторим сценарий: вы, ребята, молодожены. Кстати, познакомься, Лиза, это Герман, твой якобы муж.

— Очень приятно, Герман, — краснея, говорю я. Такого развития сюжета я не ожидала.

— Мне тоже, Елизавета Сергеевна, — ответил официально водитель, без фривольностей и откровенных взглядов. Только слегка улыбнулся.

Если у Геннадия весь персонал такой строго вышколенный, то мне, действительно, бояться не стоит. Я как за каменной стеной.

— Продолжим, — Геннадий снова врубил режим «босса». — Для соседей вы молодожены, которые решили уединиться от родственников и друзей. Старайтесь из дома не выходить, соседи оценят это так, как надо вам, любовь — морковь и всё такое. Но если ты, Лизок, решишь прогуляться, то только в сопровождении Германа, одна никуда не ходи, это вопрос безопасности. При этом постарайтесь изобразить любовь, если попадетесь на глаза посторонним. Люди взрослые, сыграть сможете.

— Я лучше вообще выходить не буду, — пробубнила я себе под нос, на что Геннадий только улыбнулся.

— Лиза, постарайся найти позитив во всем этом, дача находится в потрясающем месте, в окружении хвойного леса, белочки по деревьям прыгают, птички поют. А домик из чистого дерева, там дышится легко, а спится…. Сам бы остался на недельку, да только дела, дела. Этим охламонам зарплату платить надо.

— Геннадий, — обратилась я к мужчине, — ответь мне честно, всё очень серьезно?

— Не буду лгать тебе, да. Но Руслан справится, он из тех мужиков, кто не пасует перед трудностями.

— Спасибо за честность.

— Любой бы другой солгал, а тебе не могу, — мы встретились взглядами и обменялись улыбками.

Наконец, мы въехали на территорию дачного поселка. Несколько минут по узким дачным улочкам, и мы на улице «Земляничная». Дом старый, маленький, но взгляд от него оторвать невозможно, будто сказочный. Как только входишь в него, сразу попадаешь на летнюю веранду — кухню. Напротив входной двери ещё одна дверь, ведущая в единственную комнату на первом этаже. В ней расположены две кровати, камин и телевизор. Так же на веранде у самого окна расположена лестница на второй этаж. Там посередине мансардного помещения расположена двуспальная кровать. Стены обиты деревом, и аромат древесины действует на меня усыпляюще, так и хочется прилечь на эту кровать и закрыть глаза.

— Освоилась? — спрашивает Гена, когда я спускаюсь вниз.

— Да. Очень уютно и ничего лишнего, — Герман входит в домик, неся в своих руках пакеты с продуктами. В каждой руке по пять увесистых пакетов, бицепсы напряжены и привлекают мое внимание. Отвожу взгляд в сторону, не дело это, так пялиться на мужчину, пусть и такого красивого.

— Держи, Руслан попросил купить для тебя планшет, — Геннадий протягивает мне коробку. — Я закачал в него кучу фильмов, если не по твоему вкусу, то уж извини. Вижу, что комнату ты для себя уже выбрала, — кивает в сторону лестницы.

— Да, она мне очень понравилась. И дышится хорошо и кровать просторная, — и планшет как раз кстати, на втором этаже нет телевизора.

— Там в саду гамак натянут между деревьями. Думаю, ты будешь в восторге. Герман, натаскай в баню воды.

— Есть, босс.

Провожаю Германа взглядом до колодца. Понимая, что Гена специально отослал парня, перевожу любопытный взгляд на его начальника.

— Лиза, держи, — Геннадий вытаскивает что — то из кармана своего пиджака и протягивает мне.

— Губная помада? — непонимающе смотрю на него.

— Да и по совместительству маячок, — он открывает помаду снизу и демонстрирует мне маленькую пластинку.

— Зачем?

— Для успокоения моей души. Послушай, Лизок, у меня работают профессионалы, но они всего лишь люди. Люди, у которых есть семьи: матери, жены, дети. И если перед ними встанет выбор ты или они, они выберут их.

— Я это понимаю.

— Молодец, что понимаешь. Вот поэтому я даю тебе эту вещицу, о ней не должен знать никто, для всех это всего лишь твоя губная помада. Носи её, пожалуйста, всегда с собой, даже в баню и туалет. Поверь, в экстренной ситуации она может спасти тебе жизнь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Обещаю, Геннадий, — беру помаду и кладу в карман своей олимпийки, не забывая обнять широкоплечего мужчину, ставшего мне близким человеком.

— Ну, мне пора, — отстраняется от меня. — Уеду на вашей машине, если спросят соседи, вы сюда приехали на такси, — целует меня в лоб. — Береги себя, красавица. Эх, и что мы с тобой не встретились раньше.

— Раньше?

— Ну, до Камаева. Я б тебя не упустил. А так, не имею привычки женщин отбивать.

— И я очень рада этому. Увидимся?

— Конечно. Обязательно. Герман, я ушел.

После того, как Гейнц уехал, я будто потеряла в себе уверенность. Видимо, он в меня вселял это чувство на ментальном уровне. Появилась нервозность и опасение.

— Лиза, баню затопить?

— Что? — отвлекаюсь от своих мрачных мыслей и фокусирую взгляд на парне в дверном проеме. — Да, пожалуй, надо натопить.

— Хорошо. А вы… точнее ты, разбери пакеты с продуктами.

— Сейчас.

Герман уходит, и я принимаюсь за работу. Продукты разложены, пакеты прибраны. А времени ещё вагон. Принимаюсь за влажную уборку, здесь давно никого не было, и «многовековой» слой пыли так и просит его убрать. Потом прилегла ненадолго, даю ноге отдохнуть, пусть не перелом, но все же трещина — это не синяк. Затем готовлю ужин, по — простому: жареная картошка с мясом и овощной салат со сметаной.

— Как вкусно пахнет!!! — восхищенно говорит Герман, моя руки в раковине.

— Проголодался? — спрашиваю я, накладывая картошку по тарелкам.

— Безумно. Дрова наколол, воды натаскал и баню истопил.

— Кушай.

— Спасибо.

После ужина Герман не позволил мне вымыть посуду, перемыл сам, в благодарность за вкусный ужин. Пока он был занят этим делом, я сходила в баню. Точнее, Герман меня проводил до неё, вручил мне фонарик, которым я должна ему маякнуть, когда закончу, чтобы он меня встретил. Выполнив все инструкции, после бани я поднялась на второй этаж. Прилегла на кровать, и на душе вдруг стало невыносимо тоскливо. Хоть плачь. Каждый шорох за окном вселял в меня ужас. Натянув одеяло себе на голову, я еще долго лежала в темноте, думая о Руслане и Ване. Завтра мне разрешено позвонить брату. И ради этого я должна пережить эту ночь.