— Все верно. Спасибо, Лика, за помощь.

— Всегда пожалуйста, Камаев.

По легенде у Лизы и Сергея роман, поэтому он и заботится о брате своей возлюбленной, пока Лиза официально числится в клинике города Новосибирска. Но отец не верит в это, проверяет. Он носом роет землю, чтобы найти меня, и даже не догадывается, насколько я близко.

За прошедшие сутки я навёл справки о тех людях, которыми отец меня пугал. Действительно, отморозки. С такими не договориться. Что ж, придется и мне нырнуть в криминальное болото с головой. Не испачкаться теперь не получится. Но другого выхода у меня нет. Есть один человек, который сможет мне помочь. Никто, кроме него не способен прекратить этот беспредел. Он единственный в этом городе имеет безграничную власть.

— Серега, найди мне координаты Абашева? — звоню другу, и, не здороваясь, сразу перехожу к сути вопроса.

— Тебе зачем? — я молчу в ответ. — Руслан, тебя к нему и на пушечный выстрел не подпустят. К Абашеву на аудиенцию месяцами записываются и явно не такие, как мы с тобой.

— Я попытаюсь. Найдешь адрес?

— А что его искать. Он всегда в своем офисе, у него даже квартира в этом здании, говорят. Но тебя даже к лифтам не пустят.

— Пустят, Сереж. У меня есть то, что его заинтересует.

— Ты уверен, что помощь Абашева это единственный твой шанс решить вопрос с землей? Пойми, я бы к нему не пошел ни при каких обстоятельствах. Он поможет, конечно, но что возьмет взамен, ты об этом подумал? Не зря же его все боятся.

— Я все продумал, друг. За меня не беспокойся. Как Ваня?

— Поправляется. Давай я поеду с тобой? Прикрою, если что.

— Я поеду один. А ты сиди на месте. Твое дело охранять Ваню. Как Лиза? Ты разговаривал с ней?

— Да, говорил. С ней все хорошо. Сидит в доме и лишний раз не высовывается.

— Это хорошо.

— Скучаешь по ней?

— Очень.

— Если что — то пойдет не так, звони мне сразу.

— Всё будет хорошо. Не волнуйся за меня. Если всё будет так, как я задумал, завтра вечером смогу приехать к Ване в больницу, а потом и за Лизой рвану.

— Мне бы твою уверенность, — бубнит друг. — К Абашеву он собрался. Да тебя расстреляют только на подходе к его зданию.

— Не гони. Меня не тронут. Я волшебное слово знаю.

— Скажешь мне?

— Нет. Только Абашеву.

Проснувшись утром, я принял душ, выпил стакан воды и направился на судьбоносную для меня встречу. Сегодня третьи сутки, время на исходе. Если он мне откажет, то я продам землю и клуб, но только не тем, кому мечтает отец, а иностранной компании. Покупатели находятся в Нью-Йорке, и им наши криминальные группировки до лампочки. Пусть я потеряю всё, но и отец не получит ничего с этого. Перед встречей с криминальным авторитетом я захожу в торговый центр, напротив нужного мне здания, покупаю новый брючный костюм, сорочку и туфли. Переодеваюсь прямо в примерочной.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍По пешеходному переходу перехожу дорогу и вхожу в здание одной из самых богатых фирм страны. Естественно, меня останавливают мужчины с оружием.

— Куда? — спрашивает один из них.

— Мне нужен АбашевКамиль Маратович.

— Пропуск есть?

— Нет.

— Тогда ничем не можем помочь. Вход в здание только по пропускам, — говорит один из охранников.

— Ребят, поймите, эта встреча нужна вашему боссу намного больше, чем мне, — нагло и уверенно настаиваю на своем.

— Да ты что? А что он тебя тут лично не встречает? — смеется второй. Видимо, эту фразу они слышали не раз.

— Встретит, когда вы скажете ему, кто к нему пришел.

— Мужик, иди отсюда.

— Я серьезно. Возьми трубочку, и скажу своему шефу, что пришел Камаев Руслан.

— Ну, хорошо. Позвоним.

Охранник сообщает о моем визите своему начальнику. Тот обещает разобраться. Десять минут ожидания, и мне отказывают в пропуске. Но я знаю, что Абашев о моем приходе не знает, ему не доложили. Я уверен в этом.

Не двигаясь с места, я набираю на своем телефоне номер Гейнца.

— Слушаю, Руслан.

— Геннадий, ты знаком с АбашевымКамилем Маратовичем?

— Знаком, — настороженно произносит друг.

— У тебя есть его номер?

— Есть, но я тебе его не дам.

— Мне и не надо. Позвони ему, пожалуйста, сам. Скажи, что я ожидаю его на первом этаже его компании.

— Эта очень хреновая идея. Что ты там делаешь? Лучше уходи, я тебе как друг говорю.

— Позвони, — настаиваю я.

— Ему так просто звонить нельзя.

— Уверяю тебя, он потом тебе спасибо скажет.

— Что ему сказать? — сдается друг, зная, что я двести раз подумал, прежде чем сюда заявиться.

— Скажи, что к нему пришел Камаев Руслан.

— Так просто?

— Именно.

— Ну хорошо. Стой на месте и никуда не уходи.

Через пять минут на телефон охранникам позвонили. Пока один из них отвечал на звонок, выражения его лица резко менялось. Сначала краска прилила к щекам, а потом он резко побледнел. Абашев, видимо, лично позвонил на пульт охраны.

— Проходите, Руслан, — очень вежливо произнес охранник, пропуская меня через турникет.

— Двадцать пятый этаж, вас там встретят, — в след мне говорит другой.

— Спасибо, мужики.

На двадцать пятом этаже меня лично встречает начальник службы безопасности Абашева — Валиев Рифат, личность довольно известная своими зверскими методами решения проблем. Не хотел бы я когда — нибудь выступить против него. Валиев — машина для убийства, мощная и беспощадная.

— Камиль Маратович ожидает вас в своем кабинете.

Войдя в просторнейший кабинет, я сразу замечаю высокого мужчину крепкого телосложения. Не сказать, что он красивый, но определенно харизматичный. Глаза карие, большие, что не свойственно для его национальности, видимо, в роду имеются русские, возможно, мать. На левой щеке шрам, видимо, отпечаток шальной юности. Взгляд тяжелый и пронизывающий. Очень трудно смотреть ему в глаза. Одет он в очень дорогой костюм, даже моя брендовая двойка смотрится рядом с этим, как обноски. Золотые часы на запястье и ладони в татухах привлекают мое внимание.

— Руслан, — слышу я уверенный голос хозяина кабинета, — какими судьбами?

— А вы не знаете? Не думаю, что вы не интересуетесь жизнью своего сына.

Сутки назад.

Открыв мамин дневник, я внимательно читал каждую строчку. Мамочка была очень впечатлительной и хрупкой девочкой. Она очень подробно описывала свои эмоции и переживания.

25 июля.

Сегодня опять приехали Камаевы, на этот раз свататься. Дамир мне не приятен, я бы сказала, противен. Я не отвечаю на его настойчивые ухаживания, но он еще упорнее меня добивается. Не понимаю, почему именно на мне он решил жениться. Я плачу в своей комнате, и мама, сжалившись надо мной, прячет меня в своей спальне. Час или около того я просидела в родительской спальне, а потом я услышала крики и ругань внизу, в столовой. Я испугалась, вышла на балкон, а оттуда по карнизу дошла до водосточной трубы. Спустилась по ней и побежала в конюшню. Я спряталась в стойле своей лошади. Моя любимая Звездочка не подпустила никого к нам, лягалась и фыркала, благодаря ей, меня не нашли. Камаевы уехали ближе к ночи, и я вернулась домой. Отец ждал меня в моей комнате. Он не стал ругаться, но все же сказал мне, что выбора у меня нет, вопрос о моем браке с Камаевым младшим решен. Свадьба через месяц. Папа рассказал, что привело его к этому решению, и я не смогла воспротивиться. Причины были веские. Отец Дамира подставил моего отца, и, если я не выйду замуж, моего отца посадят, при этом лишат всех званий и наград. А мой отец военный, он не переживет публичного позора. Он просто пустит себе пулю в висок вместо этого. А что со мной будет после этого? Да тоже самое, я выйду замуж за Камаева. А если результат один, то есть ли смысл рисковать жизнью отца? Я согласилась. Решив для себя, что Камаев получит меня в жены, но я никогда не стану его душой, он не станет моим первым мужчиной. В первый раз мне хотелось отдаться любимому мужчине. И такой у меня был.

17 августа.

Если бы Камаев знал, что замуж я выходила беременной и беременной от другого, он бы меня убил ещё в первую брачную ночь. Хотя и в брачную ночь он избил меня до полусмерти, когда понял, что я не девственница. Но даже тогда я не пожалела о своем поступке. Лежа в луже собственной крови, я молила Господа сохранить мне ребенка. Потому что только в нем видела смысл своей жизни.

Беременна от другого??? У меня был брат или сестра? Что тогда с ним или с ней произошло? Перелистываю страницы о жизни родителей, так как читать это не могу. В её строках столько боли и отчаяния, что сердце сжимается.

Судорожно перелистываю страницы до марта следующего года.

С Русланом я переходила, он не спешил родиться, чем спас и свою и мою жизни. Две недели мой малыш будто чувствовал мой страх и поддерживал меня. Он родился практически в сорок три недели, а в справке написали: тридцать девять. Я много заплатила акушерке за помощь и молчание, и никто никогда не сможет усомнитьсяв том, что Руслан истинный Камаев.

Откладываю тетрадь в сторону, потому что мне трудно дышать. Я ползаю по полу, как рыба, выброшенная на берег. Перед глазами всё темнеет. Не могу я в это поверить. Это не правда. Но это написано моей мамой в ее личном дневнике. Потому что никому кроме бумаги она не могла доверить эту тайну. Снова беру дневник и читаю дальше.

Я целовала его пухлые щечки и плакала от счастья. Я родила ребенка от любимого мужчины, я ему безумно рада. И пусть Камиль сейчас не рядом, но частичка его навсегда со мной, и я буду любить её до конца своих дней. Наш сын плод нашей любви. Любви, а не систематических изнасилований и истязаний Камаева. А он любит издеваться надо мной. Больной извращенец. Ему доставляет удовольствие моё сопротивление и глаза, наполненные отвращением и болью. Но я все вытерплю, я буду жить ради сына. Потому что, смотря в его глаза, я вижу его отца — Абашева Камиля.