Тиана Тесса - Забери мою роль

— Придется подождать, — нахмурившись, сообщила мне внушительных объемов женщина в смешной блузке с рюшами и длинной темно-зеленой юбке. — Если назначено, вас непременно позовут, — добавила она и вдруг улыбнулась: — Может, чай?

— Нет, спасибо, — пробормотала, хотя в горле, действительно, пересохло. Руки тряслись, и я с трудом сдерживала порывы негодования от этой доброжелательности. Да мне не чай бы сейчас, а что покрепче. — Ничего не нужно, — заверила, по всей видимости, секретаря, и та удалилась, неплотно прикрыв дверь с другой стороны. Я нервничала. И на то была причина.

Я сцепила руки, обхватив колени и, закрыв глаза, глубоко вздохнула.

— Ненавижу, — пробормотала, видимо, вслух и тут же поёжилась, словно от приближения опасности. Бежать бы отсюда, пока не поздно, вот только я сама сюда пришла. А между прочим, меня никто не звал.

“Ненавижу!” — повторила на этот раз мысленно и на всякий случай покосилась на приоткрытую дверь. Со стороны коридора не доносилось никаких звуков, а значит, есть время успокоиться и, наконец, взять себя в руки. Я нервно сжала двумя руками лежащую на коленях сумку и поджала губы.

Никогда бы не стала этого делать. Ехать к такому мерзавцу по своей собственной воле! Мысленно я представляла самые смелые диалоги в словесной перепалке с ним, однако фантазии — это одно. А как они воплотятся в реальность — совсем другое. Об этом Роберте какие только слухи не ходят! О нем, казалось, слагают целые легенды, как жестоко он обращается с персоналом, что долго в этой компании никто не задерживается, а впоследствии дело обходится не просто увольнением, а еще и проблемами в дальнейшей жизни.

Есть даже те, кто полагает будто бы этот Левицкий — оборотень, и ночью он превращается в чудовище. По другим данным чудовище он как раз днём. Смешно, конечно, но доля правды в этом есть. Жестокостью этот человек славился, правда, в определённых кругах. Я вот, например, вообще раньше о нём ничего не слышала, пока не начала наводить справки. Интересно, у него есть семья?

Если верить слухам, подобный тип не может кого-то привлечь, в принципе. Или нужно быть совсем уж мазохисткой, чтобы добровольно связать с ним узы. Впрочем, всё это я знаю лишь из рассказов, публичность Роберт не любит, и официальной информации о нём — кот наплакал. Даже его фото я с трудом отыскала в сети. И то — в профиль. Вспомнив об этом факте достала из сумки сложенный лист и развернула его.

Снимок плохого качества, видимо, снимали издалека, а попытка увеличить масштаб привела к размытому профилю хмурого мужчины. Вряд ли это фото могло помочь мне определить, что за человек на нём изображен: нечёткие линии и совершенно ни о чём не говорящая половина лица на снимке, толку от фотокарточки совсем не было, так как даже черты разобрать невозможно, однако так я ощущала хотя бы небольшую власть, пусть и над куском бумаги, нежели над тем, кто был на ней изображён. Мне не нравится то, что я была вынуждена сюда прийти, мне не нравится ситуация, в которой мы с отцом оказались, благодаря этому типу. Но больше всего мне не нравится он! Я снова перевела взгляд на распечатанное фото в руках.

Левицкий Роберт Львович. Директор компании, занимающейся недвижимостью. Фирма не являлась самой крупной в нашем городе, однако стремительно занимала лидирующие позиции на рынке. Слишком быстро. Опять же, благодаря слухам дошли сведения, что незаконным способом и меня это совершенно не удивляет. Сам он занимается всем этим или кто ведет его дела — неизвестно. Он нелюдим. Вот только тогда откуда о нём такие слухи, раз количество человек, которые вхожи в его круг общения так ограничены? До поры до времени мне было неинтересно, кто он. Но когда моему отцу пришла повестка в суд, пришлось навести справки.

Вот тут и стало не по себе всерьез. Во-первых, выяснилось, что помещение, на которое так долго копил мой отец, откладывая деньги, оказалось под арестом. Агент, что продал его нам, убеждал отца, что с документами полный порядок и даже предоставлял эти самые документы. Папа перевел средства на указанный в бумагах счет и принялся строить планы, начал завозить мебель, однако в какой-то момент в дверь постучались. На пороге стоял такой же, как и отец “владелец” этих квадратных метров. Недоразумение разрешилось. Но не в нашу пользу.

Именно поэтому я решила сама разобраться что к чему. Утром, не сообщив о своих планах отцу, я вызывала такси, которое и привезло меня к воротам этого двухэтажного здания. Совершенно не офисного типа, кстати, и со стороны могло показаться, что это просто жилой дом, только мрачный. Даже вывески не было. Но адрес на бумаге обозначал, что мне именно сюда, и не смотря на волнение, я решительным шагом направилась к массивной двери.

Надо признать, логово так называемого зверя, внутри совсем не выглядело мрачным, каким его представляла. Секретарь, например, вызвала лишь улыбку: женщина в возрасте, а вовсе не молоденькая вертихвостка в мини-юбке, даже охранник показался мне милым, совсем не похожим на тех громил, что я и видела разве что в фильмах. Невысокого роста, с пухлыми щеками и тонкими усиками. У него прямо на груди весели круглые часы, он в какой-то момент взял их в руки, взглянул на циферблат, поправив усы, и вновь переключился на меня.

— Вас точно ждут? — с подозрением, но довольно вежливо поинтересовался тот.

— Я по очень важному делу, — уклончиво ответила на его прямой вопрос, а он лишь проводил меня в приёмную, и совершенно не пытался выставить за дверь.

Может быть, всё не так плохо? Работает, например, тут честный человек, наговаривают на него конкуренты, распространяя слухи, чтобы дела компании пошли вниз, и это недоразумение с квадратными метрами вскоре разрешится? Я незаметно для себя приободрилась. И правда, ведь всё, что знаю об этом Роберте — просто слухи.

Теперь я выпрямилась и принялась заново оглядывать помещение приемной: несколько полок, на которых стоят толстые папки, на столах пару журналов и буклеты. А всё остальное заставлено комнатными цветами. Выделялся куст, что стоял словно под колбой. Похоже на розы, но подобную разновидность я ранее не встречала. Ну надо же. Мне это показалось таким милым — разводить цветы в офисе. Нет, хозяин такого места просто не может быть полным мерзавцем. Или же это для контраста, чтобы вводить в заблуждение посетителей? Не зря же компания так стремительно набирает обороты…

В разгар всех этих мыслей дверь отворилась, и в комнату вошел мужчина. Так как я сидела, подняла глаза не сразу. Немного боялась встретиться с ним взглядом, от того «знакомство» с его образом вышло, словно на замедленной киноплёнке. Сначала я заметила аккуратную начищенную обувь, затем тёмно-синие брюки, и в тон им пиджак, под которым красовалась белая рубашка с голубым галстуком. Ещё мгновение, и увидела его глаза — светлые, голубые даже; уложенные черные волосы, на фото они выглядели светлее, возможно это игра света; гладко-выбритый с широкой улыбкой — ну какой же он зверь? Вошедший приветливо подал мне руку, чем совсем меня смутил, и я улыбнулась в ответ.

— Здравствуйте, милая леди, — произнёс, по всей видимости, Роберт. — Вы наверняка ждёте именно меня?

Я тут же поднялась с кресла:

— Здр… Здравствуйте… — тихо ответила на его пронзительный взгляд и, кажется, всё же залилась краской. Заикаюсь, ну что это такое! Думала, смогу своим обаянием повлиять на ход дел отца, а оказалось, меня саму сейчас «обаяют», а я и слова вставить не смогу.

— Чем обязан визиту такой прекрасной незнакомки? — произнёс вошедший в свою очередь, разглядывая мою реакцию на его улыбку. Чёрт, Эль, соберись.

— Возникло кое-какое недоразумение, — спохватилась тут же, — я бы хотела поговорить о делах моего отца. Мне не назначено, — тут же пояснила в ответ на его поднятые брови. Я робею, Господи. И как интересно, собиралась давать отпор, если бы этот Роберт на самом деле оказался мерзавцем? Впрочем, ещё не знаю исхода будущего разговора, поэтому выводы делать рано. Вполне возможно, что меня сейчас выставят за дверь. — Моего отца зовут Захар Дмитриевич Красов, — я замолчала. Он должен был знать это имя, если, конечно, сам ведёт дела. — Его обвиняют в незаконных махинациях с недвижимостью и присвоению чужой собственности… Вашей компании. Но поймите, он простой учёный, занимается своими разработками и ни за что бы не стал… — я запнулась и облизнула губы, мой собеседник тут же перевёл на них свой взгляд, а я снова покраснела. Чёрт. Что я там говорила? Пауза затянулась, а все слова куда-то испарились. Роберт широко улыбался; мне казалось, он видит меня насквозь, понимает, отчего краснеют мои щёки и совершенно не беспокоится об этом.

— Не стал бы что?

— Кто?

— Ваш отец, — напомнил Левицкий, и я, наконец-то, вспомнила о сути беседы.

— Простите. Он не стал бы заниматься незаконными делами. А то, что ему приписывают помимо офиса, из-за которого и возникла эта нелепая ситуация, не укладывается ни в какие рамки. Суммы запредельные, отец на такое не способен. Мы простые люди, а он обыкновенный учёный, годами копивший на помещение и оборудование. Но сейчас не только лишился всего, а ещё и обвиняется в серьёзных преступлениях. Это недоразумение, понимаете? Он честный, искренний, добрый… — начала я перечислять достоинства своего родителя, но Роберт меня прервал: