- Ты что творишь?! – вглядываюсь в слегка растерянное, но улыбающееся лицо.

- Ну и резкий, - выдыхает Софа, и снова дарит широкую улыбку, протягивая свободную руку к моему лицу.

Это ненормально. Это просто, блять, уже за гранью! Как мне тут быть, если через пару часов знакомство и несмотря на все предостережения меня едва ли не в открытую соблазняют?!

- Софа, - наклоняюсь к краснеющему, как будто смущенному лицу, и чувствую запах теплой кожи и сладость конфеты от влажных губ.

Проклятье. Что я хотел ей сказать?!

- А? – наклоняет голову дьяволенок, и ее прохладная рука ложится на мою шею, заставляя напрячься всем телом.

Так, Роб, пора взять себя в руки. Или тебе напомнить, что сделает Березнев, если ты хоть пальцем тронешь его дочь?

Хотя я итак держу ее двумя руками, и буквально вжимаю в холодильник…

- Значит так, девочка, - чеканю слова, умело прикрывая сухость в горле за злым тоном, - заруби на своем вздернутом носу – ни твои голые полужопья, соблазнительные позы и открытые лапанья никак меня не трогают, ясно?! Мне не интересны проблемы, и уж точно не прельщают неумелые попытки играть во взрослую обольстительницу!

Я говорю это, одновременно отодвигаясь от девчонки, которая прикусывает губу, с каждым моим словом хмурясь все сильнее. Мне и самому страшно от того, насколько жестко звучат эти фразы – но иначе просто не представляю, как ее от себя отвадить.

Тем более что это совсем не то, что я на самом деле хочу.

Я отворачиваюсь, убирая кружки на место, и даже поворачивая ручки в правильную сторону. Затем возвращаю взгляд к Софе, готовый к чему угодно – слезам, обвинениям, сбеганием в свою комнату.

Но уж точно не к хитрому прищуру и новой улыбке.

- Ты ненормальная, да?

- Прости, но все это звучало бы о-очень убедительно, не знай я наверняка, как сильно тебя волнуют мои «полужопья».

- Чего?!

В ответ Софа медленно подходит ближе, прося меня наклониться и шепчет прямо в ухо, заставляя все тело напрячься от расползающегося желания:

- Ты ведь даже не заметил, что вместо чая у тебя в чашке был простой кипяток.

И после этого, одаривая еще одной улыбкой, девчонка разворачивается, виляя задницей, и покидает кухню, оставляя меня переваривать услышанное.

Глава 10


Глава 10

Софа

Единственное, о чем я жалела в тот миг, когда говорила Робу про чай – это то, что у меня нет с собой фотоаппарата.

Потому что, ну правда, для потомков (наших, разумеется!) было бы неплохо иметь фото полной растерянности на всегда невозмутимом лице. Клянусь, на секунду мне даже стало его жалко – но всего на секунду, потому что его слова таки пробили брешь в моей уверенности.

В свою спальню я вхожу, прикрывая за собой дверь, и подходя к зеркалу в полный рост. Придирчиво оглядываю слегка влажные, с легким пушком волосы, и поворачиваюсь боком, вытягивая ноги.

Да, могли быть и подлиннее. И лицо после всего случившегося выглядит бледным, усталым. Я всегда знала, что не выгляжу кукольно и не подхожу под многие стандарты красоты. Но всегда принимала себя такую, с громким странным смехом и умением влипать в неприятности.

Но что, если Робу нравятся… Другие? И тот поцелуй в прихожей был просто желанием развлечься с новым типажом девушки?

Я трясу головой, отгоняя дурацкие мысли, и решаю, что на сегодня хватит борьбы. Слишком много всего – и мозг уже с трудом соображает, отказываясь генерировать удачные идеи.

Я прямо в свитере заворачиваюсь в одеяло, приглушая свет, и оставляя легкий полумрак в комнате. Надеюсь, Роб сам устроится в зале… Подушки с одеялами-то у него есть.

Хихикнув, я прикрываю глаза, и в этот момент само собой в памяти вспыхивают события этого вечера. Лицо Свистунова, его потные руки на теле, и желание в глазах, перекликающееся с уверенностью «я имею на это право». Мгновенно холодный пот прошибает успевшее расслабиться тело, и я пулей подскакиваю в кровати, едва сдерживая рвотный позыв.

Что со мной?

Не понимая, что делать, и ощущая скапливающуюся слюну во рту, я спрыгиваю на пол, и несусь к туалету. Тошнота двигается по горлу вверх, заставляя зажимать рот ладонью, а другой распахнуть дверь санузла, и из последних сил повернуть щеколду, чтоб почувствовать себя в безопасности.

- Софа?! – доносится из-за двери, пока я с животными звуками испражняю содержимое желудка в унитаз, скорчившись над фаянсовым другом. – Софа, открой!

- Уходи, - стону, отодвигаясь от унитаза, и затылком прижимаясь к холодному кафелю туалетной комнаты.

Сил хватает, чтоб нажать на слив в бачке, и прикрыть глаза, медленно приходя в сознание. От пустоты в желудке как будто становится легче, и я с трудом восстанавливаю способность мыслить.

Почему меня стошнило? И отчего сейчас тело мелко-мелко трясет, словно от холода, хотя на деле я ощущаю лишь жар?

- Софа, твою мать! – уже орет Роб за дверью, - немедленно открой, или я вышибу этот кусок дерева! Хотя…

Неожиданно он замолкает, и я слышу быстрые шаги, а следом звон ключей. Вот черт, у нас же один из тех дурацких замков, которые снаружи можно подцепить любым ключом, и открыть… Я почти прихожу в себя, и медленно поднимаюсь с пола, когда Роб проворачивает замок, и буквально влетает в туалет.

- Что слу…

Он ловит меня буквально сразу, потому что я опасно раскачиваюсь, и, кажется, переоценила свои силы. Прижимает к себе, задирая голову, и вглядываясь в лицо, а я стараюсь не дышать, дабы не смущаться еще больше.

- Что с тобой? – убедившись в целостности «шкурки», выдыхает он, а я лишь указываю на раковину.

Закатив глаза, Роб послушно помогает умыться и почистить зубы, а затем подхватывает на руки, и уносит в спальню. Там поднимает упавшее на пол одеяло, плотно утыкает со всех сторон, и садится рядом, с видом великомученика вглядываясь мне в лицо.

- Накрыло? – спрашивает так, словно примерно того и ожидал весь вечер.

- М-м?

- Стресс, девочка. Я уж начал думать, будто у тебя железные… Кхм, неважно. В общем, организм после пережитого пытался расслабиться, и, очевидно, не нашел другого выхода, кроме как…

Он кивает на мое состояние, а меня лишь трясет под одеялом, и даже зубы легко стучат друг об друга. Обычно на панику я реагирую совсем иначе, но в этот раз, очевидно, все системы дали сбой – и мое тело пустило режим перезагрузки.

- Мне холодно, - сквозь стук зубов жалуюсь я, и Роб снова закатывает глаза, но кладет ладонь мне на лоб.

- Температура. Принести одеял? Так ярко, как у тебя, у меня конечно не выйдет, но…

- Не надо. Просто полежи со мной, пожалуйста.

Я честно в этот момент не думаю ни о каком соблазнении. Просто хочу прижаться к сильному телу, рядом с которым точно расслаблюсь и почувствую себя лучше. И Роб, кажется, чувствует это – потому что с самым тяжелым вздохом расстегивает рубашку, оставаясь в одних брюках.

- И за что мне это наказание? – сквозь зубы бубнит он, приподнимая края одеяла, - иди сюда.

В момент, пока он укладывается рядом, мне все равно не верится, что это происходит взаправду. Но затем крепкие руки обхватывают поперек талии – и прижимают к обнаженной, по ощущениями раскаленной груди, в которую я с наслаждением тыкаюсь носом.

Кайф. Мой личный потрясающий кайф, в который я укутываюсь полностью, чувствуя, как каждая клеточка словно вытягивается, наполняясь теплом. Он не двигается, даже не шевелит ладонями, просто сцепив их за моей спиной – и я сама обхватываю ледяными ступнями его ноги, чувствуя чуть судорожный вдох, но снова полное бездействие к моим финтам.

Я и сама не много ворочаюсь – просто укладываюсь максимально близко и удобно, замирая и дыша его жаром. Крепкие удары сердца раздаются в районе моей щеки, и я закрываю глаза, видя в этом ритме мелодию собственного сердца.

Сейчас я бы поспорила и с Асей, и со всем миром, утверждающим, что это не может быть любовь. Потому что такого я не ощущала никогда – и если сравнить по силе, то вряд ли когда-нибудь еще испытаю. Потому что еще чуть ярче будут мои эмоции – и я сойду с ума от них.

- Спокойной ночи, - слегка трусь щекой о горячую кожу, и запрещая себе повторить подобное движением бедрами.

Я знаю, что тогда он уйдет. А я просто до боли не хочу (и не могу!) его отпускать.

- Спи, мое бедствие, - щекочет мне макушку теплое дыхание, и я уже не знаю, сказал ли Роб так на самом деле, или это был просто сон.

Глава 11


Глава 11

Роб

В отличии от мерно сопевшей Софы, сам я никакими силами не мог расслабиться и сомкнуть глаз, пока на мне эта девчонка.

Да-да, все я обозначил верно! Именно на мне, потому что, едва уснув, эта бессовестная буквально переползла на меня сверху, распластавшись как звезда. А на все мои попытки сдвинуть ее тушку брыкалась и ворчала, не давая переложить ее на подушку.

Вот ведь… Охренительная ночка.

Уже под утро мне удается каким-то чудом, по миллиметру, уложить Софу на кровать, и всунуть в ее ищущие ладони свою подушку. Скомкав ее и уткнувшись носом, девушка снова ровно дышит, а я тяжело поднимаюсь с кровати, потирая уставшее лицо. Бросаю взгляд на часы, и понимаю, что укладываться еще поспать бесполезно, так что отправляюсь в душ.

В холодильнике у Березневых отыскивается полный набор продуктов, а еще куча контейнеров с едой. Явно не самодельных – и я верчу две коробки с надписью «завтрак», плохо понимаю сквозь матовую крышку, что там лежит.

В этот момент со спины меня снова обнимают тонкие теплые руки, а между лопаток прижимаются щекой. Я ругаю себя, что не надел после душа футболку, думая, что Софа еще долго проспит, а теперь полуголый стою перед ней.