Говорить было сложно, рыдать надоело, мотаться по делам развода било по нервам, последний рывок — собрать вещи и поплыть по течению.

Если бы Руслан не взял на себя все хлопоты, я бы потерялась в том состоянии, что меня душило. Единственное, что требовалось от меня — забрать личные пожитки из квартиры Феди и снова вернуться в отель.

Скрепя сердце, пришлось выполнять. Спасибо Тане, по просьбе Руслана она взяла на себя честь отвлечь мужчину и дать мне возможность подчистить хату в спокойной обстановке.

Пока мой Градов бегал по вопросам, связанными с моими документами, я упаковывала чемоданы и думала, какой станет моя жизнь в будущем.

В одном была уверена точно — без Руслана я жить не смогу. Буду с ним до последнего вздоха.

Лишь бы он этого хотел. Быть причиной распада его семьи не внушает оптимизма.

Застегнув чемодан, уже собралась идти за следующим, как в дверь настойчиво позвонили.

Сердце ушло в пятки.

Федя вернулся и сейчас начнётся погром. Он точно не упустит шанса напоследок облить меня помоями. Развод он принял стиснув зубы. Руслан и Дмитрий Максимович не дали другого выбора. А тут я без защиты и свидетелей.

Собрав силу воли в кулак, открыла дверь и оторопела.

— Здравствуй, Мира. — заламывая в смущении руки, поздоровалась Александра Витальевна. — Можно с тобой поговорить?

Глава 34


— Уже поговорили. — претензионно промолвила я. — Или ещё что-то осталось?

— Понимаю. На твоём месте я бы тоже злилась. — еле сложив эмоции в слова, женщина поджала губу и обречённо вздохнула.

— Вы не на моём месте и даже близко не понимаете, что я испытываю. — побагровела я.

На мгновение она мучительно зажмурилась, а я боролась с желанием жёстко захлопнуть дверь.

— Мне очень стыдно за то, как я обошлась с тобой, Мира. — рваным шёпотом произнесла она, открывая глаза, наполненные горькими слезами. — Я пришла извиниться…

Застыв в изумлении, пыталась разглядеть в них истинный посыл, но ни ненависти, ни пренебрежения, ни злости я не обнаружила. Лишь какая-то серая непроглядность.

Что же тогда предназначалось мне? С чем она пришла? Кто надоумил? Руслан?

— Спасибо за извинения. — вытянула из себя вежливость. — Но немного поздновато, вам не кажется?

Где её носило все эти дни?

— Мне трудно далось решение прийти сюда и… объясниться. — засуетилась Александра Витальевна, чуя, что я намерена закончить нашу встречу. — Выслушай меня, пожалуйста, Мир… я не хочу расставаться врагами.

— Вы сами мне сказали убраться из вашей жизни, я это и делаю. — ожесточился мой голос.

— Я была не права! — слёзно прохрипела она и неожиданно вцепилась мне в руку, прося впустить её в дом.

— Перестаньте так делать! — вырвала свою ладонь и задрожала. — Вам это не подобает!

Ещё не хватало потом выслушивать от Руслана, что я довела его мать до истерики. У меня и в мыслях этого нет. Я просто хочу покоя.

— Ты всегда была чуткой и мягкосердечной, я в тебе это очень ценю. — опомнившись, женщина протёрла лицо ладонями и ненадолго опустила глаза в пол. — Пожалуйста, давай поговорим.

— Вы от чьего лица пришли говорить? Феди или Руслана? — уточнила я, признавая внутри поражение.

Так и так впущу. Хотя бы в память о том, как тепло она относилась ко мне в прошлом.

— От своего. — с надеждой взглянула мне в глаза.

— Проходите. — уступила ей дорогу и закрыла дверь.

— Ты уже собираешься? — без обвинений спросила она, заметив разбросанные вещи и пустые коробки.

— Да. — пройдя в гостиную, я села на диван и пригласила свекровь присоединиться.

— Я так не думаю… — изрекла она после недолгого молчания. — Не виню тебя во всём случившемся.

— А кого вините? — насторожилась я, боясь, что она выберет крайним Руслана.

— Себя. — глухо прошептала она. — За то, что не сумела стать хорошей матерью… обоим сыновьям.

— Они оба вас очень любят. — не согласилась я и женщина, замотав головой, зажала себе рот, чтобы сдержать рвущийся наружу всхлип.

Как бы я ни была на неё обижена, сердце сжалось от того, насколько сильно она себя съедает. Не готова я была к такому проявлению чувств.

— Я наделала много ошибок и очень виновата. — скомканно продолжила она, теребя на коленях свои руки. — Очень виновата перед ними.

— Вы знали, что у нас возник любовный треугольник? — помрачнела я, не понимая образ её мыслей.

— Нет. — сглотнула она. — Были какие-то подозрения в поведении Руслана… и в его поспешном отъезде прямо перед свадьбой, но всё улетучилось, когда вы с Федей поженились, а Руслан поразительно обновился.

— Обновился?

— Я так думала. Он и его дядя представили всё так, что тот предложил Руслану работу, но выезжать нужно было сразу и мой сын принял приглашение Артёма, поэтому уехал так быстро… — окинув меня красноречивым взглядом, испустила вздох. — А дело было в тебе.

— Он сам так захотел.

— Да, он рассказал. — кивнула она. — Мы вчера с ним долго разговаривали… Он тебя правда очень любит, Мира. У него даже голос меняется, когда он говорит о тебе…

— Что он вам рассказал? — осторожно поинтересовалась я, надеясь, что Руслан не сболтнул лишнего про моего папу.

— Всё. — извиняющимся тоном. — Как был одержим тобой, как напоил Федю, чтобы остаться с тобой наедине, как вы полюбили друг друга и ты пришла к нему перед свадьбой, а он ради брата наговорил тебе дерзостей и бросил… он всё рассказал.

Видимо, не всё. Сдержал слово и правду не раскрыл. Пусть это кажется странным и нелепым, но я не хочу, чтобы обвиняли во всём папу. Чтобы вспоминали его плохим словом, чтобы очернили злыми языками. Никому из них не понять, что творилось с ним, когда он умирал в страхе за меня, когда винил себя в том, что оставлял меня совсем одну. Он угасал с каждым днём, еле дышал, еле двигался, но продолжал умоляюще смотреть… показывал на Федю.

Хоть кто-нибудь, но чтобы не одна.

Им не понять.

Я просто сделала. И до конца дней буду любить папу за то, что он оберегал меня до самого последнего вздоха.

И вспоминать буду только с теплотой.

С трудом не показывая облегчение, собиралась с мыслями.

— Я долго думала и попыталась поставить себя на твоё место, Мир… — задрожали женские губы. — И мне так стыдно, что я тоже унизила тебя!! — разразившись рыданиями, Александра Витальевна протянула ко мне руку и положила на плечо. — Мне страшно даже представлять те испытания, что ты прошла с болезнью родного отца! И я бы тоже боялась… одной, без поддержки… хоть Федя и мой сын…, но как женщина я тебя прекрасно понимаю, я бы тоже держалась за него до последнего!

Почувствовав, как каждое её слово кромсает мне душу, я отвела глаза и глубоко вдохнула.

— Я тоже когда-то была ребёнком, Мир. — заботливо погладила меня по волосам. — И даже сейчас, будучи взрослым человеком, мне больно без родителей… я потеряла их не так давно, но мне страшно без них… муж и дети стали отрадой, которая отвлекает от тоски.

— Я правда хотела нам с Федей счастья. — покатилась по моей щеке слеза. — Я не из-за корыстных целей…

— Верю. — ласково прошептала она, вытирая мне капельки под глазами, хотя у самой тушь дотекла уже до подбородка. — Я не злая, Мир… я просто не знаю, как жить с правдой, до которой сама и довела… не знаю, как исправлять.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- При чём здесь вы? — хлюпнула я носом.

— Из-за меня Руслан и Федя такие. Я не справилась, перегнула палку… хотела додать любви одному, а в итоге лишила другого. — прокашлявшись и посмотрев на меня в упор, сделала шокирующее признание. — Федя нам не родной сын. Мы с Димой его усыновили.

— Как это? — растерянно захлопала глазами.

— Руслан был ещё маленький. Возле моей работы в жилом доме случился страшный пожар, сгорели все… выжил только новорождённый ребёночек. Родители, даже бабушка с дедушкой погибли.

— Боже! — ужаснулась я, представив эту трагедию.

— Нет, я не сразу побежала усыновлять его. — опровергла мои догадки Александра Витальевна. — Прошло пару месяцев… ходили слухи, что малыша перевели из больницы в приют, и никто не хочет его забирать. — смахнув слёзы, она издала судорожный вздох. — Мы с Димой тогда снова пытались забеременеть… но у меня случился выкидыш. Я сильно переживала… и не знаю как, но ноги привели меня к тому самому приюту. Стояла у забора и смотрела, как катают коляску, в которой лежал наимилейший мальчик.

— Федя?

— Да, он. — улыбнулась женщина. — Вернулась домой и сказала мужу, что хочу усыновить приютского малыша. Он был, конечно, в шоке…

Зная Дмитрия Максимовича, уверена, что так и было.

— После долгих уговоров, он согласился. — изменилась она в лице. — Никто не знал, что я потеряла ребёнка и мы решили, что представим Федю нашим. Руслан помнил меня беременной, гладил голый живот… так что сомнений не возникло. Мы просто одним днём уехали из дома и вернулись с братиком.

— Они оба не знают об этом, да? — от услышанного скрутило внутренности.

— Никто не знает. — её взгляд потяжелел. — И прошу тебя об этом молчать. Я рассказываю это, чтобы сохранить семью, а не разрушить. Так сложилось, что только ты можешь помирить моих сыновей. Хотя бы не дать им друг друга ненавидеть…

— Э-э-эм…

— Знаю, они и до тебя не пылали друг к другу любовью. — сокрушалась свекровь, не в силах остановить горький плач. — Мы хотели дать Феде всё самое лучшее, чтобы он не чувствовал себя не родным… Руслан не понимал этого, злился… а потом настал момент, когда он махнул рукой и отстранился от нас.

— Он и сейчас не понимает.