Елена Истомина - Забудь меня

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Вон как зорко за нами следят в зеркало заднего вида. И смотрят свирепо, словно голодные волки, явно настраиваясь на недоброе.

От этой мысли меня пробрал неописуемый, животный ужас и страх за детей, такой, что горло перехватило и говорить стало невозможно.

Господи! Пожалуйста! Умоляю! Спаси моих детей! Прошу! Они ведь ни в чем не виноваты! Они ведь ничем не заслужили такой ужасной и ранней смерти. Спаси. Прошу! Ангелы небесные, закройте нас крыльями своими! Не дайте беззаконию свершиться, над детьми безгрешными!

Твердила я беззвучно, отвернувшись к окну, чтобы девочки не видели моих слез, что я уже не могла удержать.

Эти двое, верно, с камнями вместо сердец родились, что так спокойно везут маленьких девочек на смерть, которую сами же и причинят холоднокровно. И мы им, наверное, даже и сниться не будем, настолько у них нервы крепкие. Интересно, у них свои дети есть?

Господи! Ну зачем ты позволяешь таким недочеловекам по Земле ходить? А если это Кара нам с Мишей за измены, то это уж очень несоизмеримо, наказанию.

Помоги, прошу! Все ведь во власти твоей! Все ты можешь. Не оставь нас в тягостный час, Всеотец Небесный!

Душу переполняло отчаянье от того, что ничем не могу помочь ни себе, ни детям своим. Если выживу, обязательно пойду на курсы самообороны и травмат куплю! А пока, упование на божью милость — похоже, моя единственная надежда на наше спасение.

И я молилась, не переставая, пока машина не остановилась.

Я в панике заозиралась посторонам, со стороны девчонок, стояла красная иномарка с открытой задней дверцей. Рядом с ней стоял молодой крепкий брюнет, который открыл дверь нашей машины.

— Добрый день! — бодрым, почти веселым тоном, поздоровался он. — Выходим! Пересаживаемся.

Но как только девочки вышли, мужчина захлопнул передо мной дверцу, и наша машина сорвалась с места. 0



Когда перед самым моим носом дверца захлопнулась, и тут же щелкнул замок, я пришла в ужас и начала со всей силы долбить по стеклу и дергать за ручку.

— Выпустите! Остановитесь немедленно!! Куда увозят моих детей! Куда? Остановитесь!

— Уймись! Пока я тебя на полном ходу не вышвырнул! — рявкнул тот, что сидел рядом с водителем. Попытался меня ударить, но я успела выставить руку и со всей силы скребанула по огромному кулаку ногтями.

— Аааа! Падла! Блядь! Уймись, сука! Пока не связал! Тебе только радоваться надо, что дочери не с тобой сейчас!

Мне оставалось лишь горько расплакаться. Значит, действительно моя участь уже решена, и она не завидная.

— Их отдадут отцу? — с просила с надеждой.

— Скорее всего, — не охотно, но даже с сочувствием пробурчал мужчина. И я, несмотря ни на что, готова его расцеловать от радости, за эту благую весть.

Спасибо тебе, Господи! Спасибо, что услышал, не оставил! Слава тебе! Не оставляй моих девочек по жизни! Будь с ними рядом. Поддерживай. Позволь и мне быть с ними рядом душой. И пошли легкой смерти.

Так страшно, как сейчас, мне не было еще никогда в жизни. Но умолять их о пощаде, не буду ни за что! Все равно не поможет, а унижаться — только тешить извергов.

Эх Миша, Миша! Ну почему я должна отвечать за твое распутство, жизнью? А ведь и года не пройдет, как ты женишься и снова станешь наслаждаться жизнью, и вряд ли даже будешь терзаться чувством вины за мою гибель. Да и не нужно оно мне.

Говорят, там, на верху, душе чистят память о прожитой жизни и ее уже ничего не волнует, прожитая жизнь, кажется вчерашним сном. Но я бы так хотела помнить своих девочек! Быть с ними рядом! Помогать им! Наблюдать, как они растут! Хорошеют. Как влюбятся и будут по-женски счастливы. Хочу видеть своих внуков. Петь им колыбельные!

Мы с Мишей мечтали еще о ребенке. Я ведь даже в последние месячные спираль убрала, и курс перинатальных витаминов пропивала дома. А теперь, кажется, что это было невероятно давно. Просто в другой жизни. Такой счастливой. Простой, беззаботной. Там у меня был любящий муж, и я искренне верила, что рядом с ним, нам с девочками, ничего не угрожает. Что он сможет защитить нас ото всего на свете. Ни одну напасть к нам не подпустит.

Как же так получилось, Миш? В какой момент и почему, ты стал вероломным предателем, растоптавшим всю нашу благополучную жизнь? Все наши светлые мечты и обрек меня на жуткую смерть?

Я ведь так тебя любила! Во всем тебя слушалась. Слова поперек ни сказала, ни разу! Может в этом и кроется моя ошибка? Ты расслабился? Решил, что без тебя я никто и ни что? Совершенно несамостоятельная, не приспособленная к жизни кукла, без своего мнения и каких-либо амбиций? Все равно от тебя никуда не денусь и можно меня и не уважать? Трахать всех первых встречных. Куда ж я кулема такая, от тебя денусь? Даже если узнаю.

Впрочем, уважение еще заслужить надо, а внимание мужчины, нужно уметь не только получить, но и удержать. Для этого нужно уметь быть ему интересной ежедневно. Что ж, по всей видимости, у меня не получилось. Факт. И парадокс:

Я так старалась быть идеальной! Нет… Я была для него идеальной. Чистота, выглаженные рубашки, ужены из трех блюд, ежедневно. Секс, только как он хочет, фильмы, только какие он любит, но идеалы пресны, скучны и не интересны. Вот и имеем, то, что имеем. И в конечном счете, виноватой в том, что происходит, выхожу только я одна.

Была бы самовлюблённой, самоуверенной сукой, готовой раздвинуть ноги каждому встречному, он бы, наверное, до сих пор, бегал бы за мной как собачка, чтобы этого не допустить. Я же, добровольно, ковриком легла у ног его. Вот он и вытер об меня ноги. Коврики же, только для этого и существуют.

Стало очень обидно, и очень захотелось жить, чтобы все исправить. Доказать Мише, что я все смогу и сумею и без него. Встану на ноги, заработаю денег и на достойную жизнь, и на отпуск, и на красивые платья себе и дочерям.

Если бы мне шанс. Если бы мне один только шанс.

Но мы уже выехали за город. Меня пробрало жутким ознобом, таким, что все мышцы разом свело от напряжения.

Господи! Пусть они убьют меня быстро, без мучений и издевательств. Пусть просто пристрелят, или сбросят в море. Хотя, в море бы не хотелось. Тогда даже могилы не будет. И девочкам, и маме не куда будет принести мне цветы.

Мама! Милая моя мама. Я твой единственный ребенок, друг и опора. Потеряв меня, ты переживешь адскую боль, такую, какую даже самому злейшему врагу не пожелаешь. Прости меня. За все прости! Я очень-очень тебя люблю! Ты во всем и всегда была мне опорой, знай, что я это очень ценю. Умоляю! Найди утешение в моих девочках! Не оставь их без своей поддержки.

Кирилл! Не вини себя ни в чем, пожалуйста! Спасибо за то, что не оставил в трудную минуту. За то, что любил все эти годы. За то, что был моей живой водой. Действительно был. Не дал погрузиться в пучину одиночества и отчаянья, после предательства отца.

Девочки! Милые мои! Счастье мое! Радость моя! Очень вас люблю, помните это. Навсегда сохраните в своем сердце это знание! Никто и некогда не будет любить вас так сильно, как я. Я очень горда тем, что после меня остаются столь прекрасные душой и телом создания. Вам будет очень-очень больно! Но мне даже думать об этом невозможно.

Мы поднимались в горы. Ну, точно меня сбросят в море, и я стану кормом для рыб. Грустно. Однако быть кормом для рыб, мне показалось более благородным, чем для червей. Хотя, скоро мне станет совершенно все равно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Изредка, аккуратно проезжали машины вниз. Вот бы кто-нибудь догадался, что мне отчаянно нужна помощь и спас, словно супергерой из мультика. Но жизнь, увы не мультик, а страшная реальность.

Единственное, что мне осталось, это любоваться красивой Крымской природой напоследок.

Внизу, вдали виделись, паля с цветами и пшеницей. Прямо, море и горы. Невероятная красота, подчеркивающая величие создателя. Наслаждаться бы и наслаждаться ей. Погода разъяснилась, и выглянуло солнышко. Словно лично для меня, напоследок.

Красота кругом. Так было до нас — так будет после нас. — Правильно сказал Кирилл, точно. Меня сейчас не станет, а красота останется.

Мне вдруг очень захотелось, чтобы машина сорвалась сейчас вниз, с узкой дороги. Почему я одна должна сейчас умирать? А мои душегубы спокойно вернуться к женам и детям. И где же в этом хоть тень справедливости?

И зачем я только поперлась тогда к Мише с этим гребаным тортом? Нет бы, дома его спокойно дождаться! И все бы сейчас было хорошо. Да жила бы сейчас, как и прежде, как дура в наивных представлениях о самом лучшем на свете муже, но жила бы! Все не плохо было ведь!

А могла бы и просто спокойно закрыть дверь и уйти без истерик! Ведь тысячу раз слышала от знакомых и по тв, что все они одинаковые! Все изменяют. Натура самца такая. Где вы видели быка, верного одной корове? Выпусти в стадо — всех телок оприходует. Главное, чтобы не обижал, детям время уделял и денег не жалел.

И ведь у меня, у дуры, все именно так и было!

Получается, и в том, что происходит сейчас, тоже только я виновата?

Ну вот! Как ни старалась держаться, а паника накрыла. Руки задрожали так, словно меня током било.

Машина меж тем въехала на горное плато, очень осторожно развернулась для обратного спуска вниз и встала. Мужчины вышли и открыли мне дверь.

— Выходи! — прозвучал жесткий приказ.

Вышла и водитель тут же, крепко схватил меня сзади за плечи.

— Руки! — потребовал второй, в его руках была веревка.

Горестно вздохнула и покорно протянула мужчине сложенные вместе руки.