Агата Лель - Забыть нельзя вспомнить

Ника вроде бы была самой собой, и вроде бы всё как обычно, но нет-нет, да бросала на меня странные взгляды.

— А как там Раиса Семёновна? — неопределенно кивнула за дверь и понизила тон. — Мы точно ей не мешаем?

— А, не-ет, она привыкла. У нас тишины-то и не бывает никогда.

— Всё лежит? Никаких улучшений?

— Лежит, — вздохнула Ника. — По правде сказать — всё не слишком радужно. Анализы плохие, скорая через день приезжает. Давление, сахар…

Три года назад мать Игоря и по совместительству моя школьная преподавательница по физике упала на улице с инсультом. Люди шли мимо и даже не думали помочь!

Пока одна сердобольная девушка оттащила бедную женщину в тень, пока позвонила в скорую, пока те приехали — последствия стали необратимы: у Раисы Семёновны парализовало ноги и частично руки, с тех пор она постоянно лежит в своей комнате, и уход за ней полностью взяла на себя Ника. Взвалила практически неподъемный груз, но я никогда не слышала, чтобы она жаловалась на жизнь, наоборот, улыбалась и была вроде бы вполне счастлива.

— Ты загляни к ней попозже, она тебя ждёт.

— Обязательно, завтра. Сейчас уже поздно, пусть отдыхает.

Бессонная ночь, долгая дорога, плотный ужин и вино совсем меня разморили. Глаза слипались — я не выдержала и сладко зевнула. Хотелось спать, и я не знала, как сказать Нике, что буду ночевать не у неё.

Ян меня ждал — звонил уже дважды, но мне приходилось сбрасывать вызов, потому что было неудобно разговаривать при сестре. Также была масса неотвеченных от Тимура, но с ним я точно не была готова говорить: написала Марго, что добралась до места и на этом всё.

— А что с квартирой? Ты говорила, что планируете расширяться? — подавила очередную зевоту.

— Да, хотим брать ипотеку. Сама понимаешь — нам теперь нужно ещё больше места, — она погладила свой круглый живот и отложила надкусанный персик. Вообще она весь вечер ела очень плохо — клевала как птичка, выглядела какой-то озабоченной. Меня тревожило её состояние, и я не могла понять, что же с ней происходит.

Собрав со стола грязные тарелки и наотрез отказавшись от моей помощи, Ника отвернулась к раковине и включила шипящий напор воды.

- Я сегодня, когда из магазина шла, увидела своего бывшего одноклассника, представляешь, — проронила она словно между прочим, но я сразу напряглась. — Вообще не ожидала его здесь увидеть, он переехал много лет назад. Тоже в Москву, кстати, — складывая намыленную посуду в горку, взяла чистое полотенце. — Может, ты даже его помнишь — Набиев Ян, ты же у нашего класса немного преподавала.

Сон как рукой сняло. Поперхнувшись глотком вина, постучала ладонью по груди.

— Ну так… припоминаю… смутно.

— Странно, да?

— Что именно?

— Ну, то, что сто лет его здесь не было, и он приехал прям тогда же, когда и ты, — полоская тарелки, проговорила Ника, и я мысленно обрадовалась, что она стоит ко мне спиной и не видит вспыхнувших щёк.

Вроде бы обе взрослые женщины, родные люди, но всё равно мне было невыносимо стыдно признаться ей в своём романе на стороне. Да ещё с кем роман!

— А ведь тогда ходил слушок, что у вас с ним шуры-муры…

Буквально застыла с салфеткой у рта. Вот чёрт.

— Да брось ты… скажешь тоже… — промямлила настолько неубедительно и покраснела ещё сильнее.

Ника выключила воду и обернулась.

— Всё, я так не могу больше! — отошла от раковины и выглянула в прихожую. Убедившись, что рядом никого — Игорь развлекал детей в зале — плотно закрыла дверь и, придерживая живот, неуклюже села напротив. — В общем, я видела вас вместе. С Набиевым. Вы целовались у его машины.

— О, Боже, — выдохнула я и выдавила глупую улыбку. Попалась.

— Извини, что сразу не сказала. Я и не хотела говорить — это не моё дело, но… Тимур знает?

— Ты что?! Нет, конечно! — кинула быстрый взгляд на запертую дверь. — Мы… я… Мы с ним недавно совсем встретились. С Яном… Я не хотела… просто так вышло. Да что ж так сложно! — осушила бокал и взяла сестру за руку. — Ты не подумай ничего плохого, просто Ян… Господи, Ник, я по уши влюбилась. Как девчонка!

— Я за твоё счастье, поверь. Ты заслуживаешь хорошего мужчину! — доверительно заглядывая в глаза, поддержала Ника. — Просто когда я вас увидела… вы были такие счастливые оба. Да ты только взгляни на себя!

— А что со мной?

— Да ты цветёшь и пахнешь! Никогда тебя такой не видела. Буквально сияешь, глаза блестят, как будто помолодела и стала ещё красивее. Хотя куда уж больше!

— Да брось ты! — смущенно отмахнулась.

— Правда-правда. Ты всегда была красотка, и я совсем не удивлена, что даже спустя столько лет он снова выбрал тебя, — проговорила она с лёгкой грустью. — Открою тебе страшную тайну: в школе я по Набиеву с ума сходила, — она хихикнула, совсем как подросток, но сеточка мелких морщинок окружила внешний угол глаза… Время летит…

— Серьезно? Тебе нравился Ян? Вот уж чего бы никогда не подумала!

— Да, ещё до Игоря. Давно это было и быльём поросло, вспоминать даже нечего, — она накрыла мою руку тёплой ладонью и вмиг посерьезнела. — Я правда за тебя рада, но будь осторожнее — если Тимур узнает… Ты же понимаешь, что так просто он тебя не отпустит?

— Понимаю. Я уйду от него, Ника.

— К Яну?

Замешкалась. Закусив губу, долго смотрела на тёмнеющий прямоугольник окна за тонкой тюлевой занавеской.

— Я уйду в любом случае, даже если с Яном у нас ничего не выйдет. Я решила.

На столе зазвонил айфон. Я увидела, что звонит Ян, и безумно хотела ответить, безумно хотела его увидеть. Прямо сейчас, как никогда…

— Отвечай уже и иди к нему, — по-доброму кивнула на телефон Ника и поднялась, убирая со стола приправленные майонезом недоеденные салаты.

— Ты точно не обидишься? Мне жутко неудобно…

— Да всё равно скоро всем спать. Но утром жду! Артём ждёт похода в контактный зоопарк! — играючи погрозила пальцем сестра, и я, поддавшись порыву, крепко её обняла.

Мы никогда не были особо близки, но сейчас я ощущала, что мы одной крови, единое целое.

— Я хочу, чтоб ты была просто счастлива, как и я. Счастлива по-женски, — поглаживая меня по спине, проговорила Вероника.

— Спасибо тебе. За поддержку, за то, что не стала осуждать. За всё-всё, — уткнувшись в её родное плечо, буквально выдохнула, словно избавившись от тяжёлого груза.

— Ладно, иди, пока не передумала! И не дави так сильно — Аристарха раздавишь.

— Кого? — прыснула в ладонь.

— Аристарха! Ничего не спрашивай — все вопросы к Игорьку.

* * *

Постучала в дверь, стараясь утихомирить выскакивающее из груди сердце. Раздались шаги, поворот ключа…

Ян, в один джинсах, босиком, с влажными после душа волосами…

Мой.

Ничего не говоря, бросила на пол сумку, впилась в теплые податливые губы. В какой-то агонии, как два воюющих зверя, упали на кровать, неумело помогая друг другу стащить барьер в виде одежды.

Он — мой. И я буду бороться за своё, до конца.

Ян

Ян выключил кондиционер и, открыв окно, запустил в салон аромат пыльных улиц своей бурной молодости.

Он прожил в этом городе всего ничего — чуть менее двух лет, но за это время столько всего произошло… Он повзрослел именно здесь, в этих дворах сбивал кулаки в кровь, здесь встретил друзей, а потом и врагов, здесь же познакомился с Яной — молодой учительницей английского языка, что в одно сентябрьское утро перевернула его жизнь.

На месте старого гастронома пестрела вывеска супермаркета; старый добрый дом быта превратился в пластиковую коробку торгового центра. Городишко всеми силами тянулся к современности, но так и остался законсервированными девяностыми.

Ян сам не заметил, как свернул с главной дороги в сторону промзоны. Убогие дома, выброс черного дыма в небо, лысые кустарники, шпана, распивающая горячительное по подворотням. Здесь ровным счётом ничего не изменилось, даже разрушенная столовка всё так же торчала у дороги, провожая проезжающие автомобили мёртвыми глазницами выбитых окон.

За столовой уродливым наростом расположился покосившийся барак, вот ему, похоже, вообще ничего не грозит — ни время, ни землетрясения, ни ядерная война. Всё осталось таким же, как и девятнадцать лет назад: колдыри с нардами на колченогих табуретках у дома, заваленные хламом хлипкие балконы, тощие коты, шныряющие по крыше.

Здесь когда-то жила Яна… Он вспомнил, как ошивался у её окна в надежде увидеть мелькнувший за занавеской силуэт, как в зарослях за домом отмутузил её нерадивого соседа. Толик? Кажется, так его звали.

За бараком начинался частный сектор — место, где он тусовался вечерами, на «хате» у Беса, поглощая мутный самогон, давясь дешёвыми сигаретами и ведя задушевные разговоры «за жизнь».

Интересно, как он сейчас?

Бес. Человек-загадка. Он здорово выручил Яна в своё время, да и вообще выручал всех в округе. Хоть то, чем занимался этот угрюмый парень, нельзя было назвать законным, но, несмотря ни на что, он умудрялся оставаться настоящим человеком и другом.

Переехал ли он, женился, или, может, так и живёт один, пуская в свой дом всякий сброд?

Оставляя после себя столб пыли, BMW выехал на пыльную разбитую дорогу, то и дело попадая колёсами в наполненные тухлой водой ямы.

В частном секторе тоже всё осталось точно таким же, как и девятнадцать лет назад: облезлые заборы, осыпающиеся черепичные крыши. Собаки разрывались на все лады, прогоняя со своей территории непрошенного чужака из совсем другой, неизвестной для них сытой жизни.

Вечно наглухо закрытая калитка Беса сейчас была распахнута, мотыляясь на единственной на ладан дышащей петле. Двор был завален разного рода хламом: какие-то доски, автомобильные шины, мешки с пустыми бутылками