За последнюю неделю все изменилось. Ее мысли были теперь заняты мужчиной утром, днем и вечером, и Викки вовсе не нужно было дожидаться ночи, чтобы мечтать о нем. Она видела перед глазами его черты, ей казалось, что она ощущает на губах вкус его губ, ноздри ей щекотал терпкий запах его одеколона.

Склонная всегда скорее сидеть и ждать, что будет, Викки сейчас получала удовольствие от того, что шла в наступление. Она вела себя так, словно для нее не существовало неписаных правил морали. Пять дней она как могла старалась поддразнить и завлечь Дэна, а в итоге только измучила себя.

Дэн Фолкнер завладел ее чувствами. Дело было вовсе не в том, что Викки был нужен мужчина. Ни одна из встреч, что были у нее после Грега, не взволновала ее всерьез. Она многое испробовала, но теперь точно знала, чего хочет… а вернее — чего не хочет. У Дэниэла Уэбстера Фолкнера было больше плюсов, чем минусов. К тому же они удачно дополняли друг друга: он обладал внутренней энергией, которой недоставало ей.

Викки нравились сдержанность Дэна, его чувство юмора, целеустремленность. За неделю она в полной мере сумела оценить эти его качества: как ни морочила она ему голову, он ни на минуту не забывал о том, что должен взять у нее интервью. Викки вспомнила о еще одном их ланче на скорую руку, когда он, положив перед ней доклад Пенсильванского института по изучению средств массовой информации, посвященный дневным телепрограммам, сказал:

— Давайте поговорим об этом.

Викки положила на тарелку сандвич с тунцом и улыбнулась.

— А-а, об этой исследовательской группе, которая подсчитывает количество поцелуев, прикосновений, соитий, насилий и гомосексуалистов, упомянутых или показанных в дневное время, — заметила она с насмешкой. — У них, должно быть, получилась потрясающая научная работа! Так и вижу их сидящими перед четырьмя экранами и щелкающими калькуляторами.

— «Завтра и всегда» лидирует по числу сексуальных сцен в час. Два других университетских исследования подтвердили мнение о том, что подростки, которые много смотрят дневные программы, имеют «искаженное представление о сексуальности взрослых». — Дэн замолчал, намазывая горчицей сандвич с сыром и ветчиной, затем продолжил: — Девяносто четыре процента всех половых актов в дневное время происходит вне семьи, а потому вы в вашем фильме пропагандируете плотские утехи, безудержный секс и такие общественные пороки, как насилие, супружеская измена и проституция. — Дэн бросил в кофе сахар так же решительно, как бросал свои обвинения. — Секс, если верить исследованиям, — самый дешевый способ повысить рейтинг и получить прибыль, в этом все и дело!

— А как по-вашему, жизнь — отражение искусства или искусство — отражение жизни? — спросила Викки, прожевав очередной кусок сандвича. — Иначе: что первично — курица или яйцо? — Она с любопытством посмотрела на Дэна. — Интересно, когда вы делали свои репортажи из Ливана, вы думали о том, что, показывая войну, оружие и мертвые тела, побуждаете к таким же действиям жителей Буффало в штате Нью-Йорк?

— Вы передергиваете. Мы просто даем документальную хронику с места событий.

— А мы просто показываем развлекательную программу! Люди смотрят мыльные оперы, чтобы отвлечься, так же как они смотрят Джеймса Бонда, миссис Марпл или «Кукол». Правдоподобие сделало бы фильмы скучными, а потому мы фантазируем и побуждаем зрителей фантазировать вместе с нами.

— Не все люди способны отличить реальность от фантазии, — заметил Дэн.

— В таком случае для них опаснее смотреть новости и читать газеты: каждое жестокое преступление непременно влечет за собой случаи подражания. Возможно, мы и позволяем себе немного больше, чем подцензурные телеканалы, но и наша свобода самовыражения не безгранична, и у нас есть свой внутренний цензор. Если вы сопоставите сюжетные линии сериала, то увидите, что, пройдя определенный жизненный цикл, каждый герой непременно получает по заслугам.

— А как насчет тех, кто недостаточно терпелив, чтобы в этом убедиться? — Дэн пролистал доклад и нашел страницу с пометками. — Здесь говорится о подростках, которые увлеклись вашим фильмом во время каникул. Именно эта возрастная группа, которой труднее всего отличить фантазию от реальности, видит секс, показанный с унижающей его степенью откровенности, секс, забывший о своем месте в жизни человека.

— Если бы исследовательская группа не жалела времени, то непременно отметила бы, что в летние месяцы сюжет меняется, — сказала Викки. — Большинство сериалов затрагивает темы, которые волнуют самую чувствительную возрастную группу тинэйджеров. Сценаристы «Завтра и всегда» включили в фильм эпизод побега подростка из дому, показали, к чему это может привести, настоящий психиатр-консультант обратился к родителям и дал номер телефона горячей линии. Попросите Джерри показать вам, сколько благодарственных писем мы после этого получили!

Викки обратила внимание на то, что Дэн сделал пометку в блокноте, и продолжила:

— В одном очень любопытном университетском исследовании говорится, что подростки, которые смотрят мыльные оперы, менее склонны к наркотикам. Нет, Дэн, если бы я была матерью, то меня беспокоило бы не то, что мой ребенок смотрит телевизор, а то, как влияют на него ровесники, или потеря им контакта с близкими. Зрительской аудитории надо доверять! Люди не дураки, и у них хватает ума понимать все так, как надо.

Викки заметила, что ее слова произвели впечатление на Дэна.

— Вы не будете возражать, если я сошлюсь на вас? — спросил он.

— Разумеется, не буду! — воскликнула Викки. Она не сомневалась, что Дэн не станет искажать ее слова.

Внешне он был очень любезен со всеми, кто работал над картиной, — актерами, сценаристами и техническим персоналом. И тем не менее все, а Джерри Кори в особенности, по-прежнему относились к нему настороженно и недоверчиво. Все с нетерпением ожидали очередного выпуска «Ньюсмейкера» и с огорчением нашли там всего лишь уведомление о том, что очередная статья о мыльной опере появится через две недели — в номере, целиком посвященном дневному телевещанию.

Викки была разочарована не меньше, чем все остальные. Она тоже не переставала гадать, что именно то и дело записывает Дэн в свой журналистский блокнот, который он оберегал и прятал от посторонних глаз так, будто там содержались тайны мироздания.

И все же больше всего Викки хотелось, чтобы последующие четыре дня длились вечно. Ирония судьбы! Вначале она мечтала о том, чтобы время летело как можно быстрей, а теперь желала остановить его, продлить каждую минуту тех девяноста шести часов, которые она должна провести рядом с Дэном.

Случай свел ее с человеком, в котором она нуждалась. С человеком, благодаря которому она снова смогла смотреть на мир сквозь хрустальную призму радости и который принес ей веру в завтрашний день. Ей отчаянно хотелось, чтобы он сумел разглядеть в ней Викки Кирклэнд, хотелось надеяться, что она смогла его заинтересовать.

Разве она навредит кому-то, если прислушается к своим чувствам? Она всегда слишком много говорила, слишком много мечтала и слишком мало делала. Почему бы сейчас не использовать этот данный судьбой шанс? Надо попытаться завоевать Дэниэла Уэбстера Фолкнера, иначе она наверняка пожалеет потом о своей нерешительности!

— Викки, солнышко, — прервал ее раздумья голос Питера Финча, — тут пришел какой-то мужчина, который уверяет, что ты разрешишь ему присутствовать при съемке.

6

Женщина, лежавшая на атласной черной простыне, выглядела весьма вызывающе. Дэн Фолкнер окинул взглядом ее аппетитную фигуру, прикрытую двумя узкими полосками ярко-красной ткани: кокетливыми трусиками и лифчиком без бретелек. Волна каштановых волос спускалась на обнаженные плечи. Выглядела Викки восхитительно.

— Не меняй положения, детка! — Питер Финч выронил из рук штатив. Подпрыгнув, словно его ударило током, фотограф схватил одной рукой со стола заряженную фотокамеру, а другой зажег осветительные приборы.

— Не двигай головой, Викки. Чудесно! Оближи губы. Чудесно! Чуть-чуть отпусти правое колено. Чудесно!

Дэн едва сдержался, чтобы не выругаться. Если Финч еще раз произнесет слово «чудесно»… Сжав правую руку в кулак, он с силой ударил ею в левую ладонь. То, что говорит этот проклятый фотограф, почему-то звучит непристойно. Неужели ему обязательно надо было оседлать Викки, чтобы сделать снимок?!

Нехотя Дэн признался себе, что Финч работает профессионально, умело и даже артистично. Фотограф был знаменит на весь Манхэттэн своим необычным стилем жизни и тем, что влюблялся во всех своих моделей.

Дэн снова посмотрел, как позирует Викки. То, что она кокетничает, было очевидно, но вот с кем: с камерой или с Финчем? На кого рассчитывала произвести эффект эта чувственная, яркая женщина — на фотографа или на публику, которая увидит рекламу?

Викки была явно довольна собой, в этом Дэн не сомневался: ее глаза лучились, она улыбалась и источала энергию жизни. Он поймал себя на том, что восторгается ею. Кровь забурлила в его жилах, мускулы напряглись, над верхней губой выступил пот.

Стоило ему вспомнить об их предыдущих встречах, как эти ощущения усилились. Экзотический запах ее духов чувствовался даже на расстоянии. С каждым днем Дэн все яснее осознавал, что испытывает страсть к этой женщине в красном. Рядом с Викки все другие женщины меркли, казались серыми и вялыми… Ее любимые цвета были под стать ей самой. Виктория Кирклэнд была порочной, отчаянной, страстной, открытой — и в то же время загадочной. Она оставалась для него тайной. Сильная, умная женщина, которая восхищала и волновала его…

Неожиданно Дэн подумал о том, что за последние две недели стал очень рассеянным. Викки была недоступна и в то же время дразнила и испытывала его. Обольстительные прозрачно-голубые глаза манили и обещали столько удовольствия! Мелодичный смех и гортанный голос доводили его до полубезумия.