-- Какие такие?..

-- Такие!

-- Объяснитесь!

На этой моей реплике Гарик сокрушенно помотал головой из стороны в сторону и скрылся быстренько из зеркала заднего вида, мол, вы как хотите, а мое дело сторона. В доказательство этой своей точки зрения еще и руль крутанул резко, весельчак-то наш, что нас с Григорием так и припечатало к правому боку автомобиля.

-- Гарик!

-- А я что?! Между прочим, тоже переволновался, когда у Гришки в ухе ваш заполошный голос раздался: « Ай! Мужчина, руки уберите!» -- передразнил он меня.

-- Что, что?!

-- Да, да! Было. Иначе, чего бы Гришке с места подрываться? Он почти мозгов лишился, пока щебет тот мерзкий слушал. Ну, этой, вашей подружки, что это…замуж собралась. Я еще у него поинтересовался, обязательно ли было весь тот бред прослушивать? Никакого же терпения тогда не осталось. Или говорю, на крайний случай тише звук сделай. Я-то почему обязан страдать…

-- Она мне не подружка…

-- А мы так и поняли. Чтобы такая…извините, но у нее язык, как помело… А Григорий от нее просто перекалился. Но потом переживать стал.

-- Из-за чего?

-- А он сказал: «Что-то нашей-то совсем не слышно!..» А я ему говорю: «А ты мог бы в этот поток слово вставить?» А тут и, о-па! Наша и объявилась!..

-- Заткнись, трепло! – недовольно сверкнул глазами на шофера охранник. – А теперь, Ольга Викторовна, ничего не хотите рассказать? Например, как у не подружки оказалась эта ваша вещь?

-- Как, как?.. Она плохой человек оказалась. Руки у нее к чужому так и тянутся. Вот!

-- Воровка, что ли? – присвистнул тут Гарик.

-- Это как же вы, Ольга Викторовна, с такими и водитесь? Ай, ай, ай! Мне же придется сей факт Вадиму Андреевичу сегодня вечером доложить.

-- Да чего там докладывать-то? – неуютно как-то мне сразу стало сидеть на сиденье. – Подумаешь, клептомания у нее. Гребет все подряд. Женихов, портмоне… Болезнь, между прочим. Ей посочувствовать нужно. А так она вполне нормальная женщина…юрист, между прочим.

-- Ай, ай! Ольга Викторовна… -- по прищуренным глазам и изгибу губ Григория точно поняла, что нисколько мне не верил.

А тут еще и Гарик все норовил масла в наш разгорающийся спор, если не подлить, то накапать:

-- Да…Вадиму Андреевичу это все не понравится…

-- За дорогой лучше следи!

-- А я так понял, что кошельком своим вы, Ольга Викторовна, не очень дорожили, – принялся Гришка этим портмоне себя по колену постукивать. – Про женихов мне пока ничего не известно, конечно…но теперь мой профессиональный долг обязывает и этим вопросом заняться.

-- Че – йе - м?! – ой, икота что-то открылась. – А при чем здесь жених? Это же я, йе, к слову просто сказала. Никакого дела здесь нет. Все! Закрыта тема!

-- Не знаю, не знаю!.. Опять же…запись доказывает наличие около вас мужчины!..

-- Что?.. Какой еще, йе, мужчина?

-- А вот этот!

И Григорий дал прослушать компромат на меня. То есть, где-то там у себя на приборе в руках нажал кнопочку, и в салоне автомобиля сначала зашипело, потом послышалось «кля-коля-кля», это он запись перематывал. Затем услышала противный голос Верки, когда она с теми дамами в кафе прощалась, и вот за ней уже, перекрывая все другие звуки общепита, раздались мои вопли.

-- Ах, это!.. Да чепуха! Мелочи! Один раззява вылил на меня кофе. Вот! У меня и доказательство имеется.

И я потянула к глазам сердитого охранника пострадавшую часть одежды. А ею, как известно, была юбка. Глянув на нее, а еще на мои оголившиеся коленки, Гришка крякнул и отвел газа в сторону. Но его дерганье привлекло внимание Гарика. Наш пострел везде поспел…

-- Ого! Ничего себе мелочи!

А я не поняла, он, про что, это говорил…

-- За дорогой смотри!

-- Да чего там?! Я про костюмчик же! Интересно, такой на сколько баксов тянет?

-- Не отвлекаемся, Ольга Викторовна! – прокашлялся Григорий. – Вы утверждаете, что, зная про прослушку, от кошелька избавиться нисколько не желали и, вообще, наш договор исполнили в точности. Так?

-- Конечно!

-- О, женщины! – присвистнул Гарик.

-- За дорогой смотри! – набросились на него мы оба.

А потом Григорий отдышался и начал мне перечислять.

-- Я вам поверил. В здание одну отпустил. Вы сказали, что там охрана на каждом шагу. А она там только при входе и состоит из одного пенсионера.

-- Как же, как же?.. Он такой габаритный же мужчина! Там еще и этот, турникет, кажется, был.

-- Был! И я его легко перепрыгнул. И меня даже не попытались остановить. Охраннички!

-- Да кто же тебя смог бы остановить?!! – это снова Гарик объявился.

-- Друг, дай поговорить, а? Замолкни уже? – возмутился Григорий, а водитель обиженно засопел и стал смотреть исключительно на дорогу.

-- И вот бегу я на сигнал…

-- Что?! Эта штука еще и мое местоположение показывает?!

-- А как же! – засверкал глазами Григорий уже на меня. – И эта штука, и… Вот я болван! – ударил он себя вдруг ладонью по лбу. – Надо же было с сигналом телефона свериться!..

-- Это все паника, наверное… -- решила оправдать я свою охрану и, так сказать, мосты навести для урегулирования конфликта.

-- Да! – кивнул он мне сгоряча, но тут же напрягся. – Нет! Я не паниковал! Действовал я. Стремительно очень действовал.

-- Понятно! Конечно!

-- Преследую объект, а он давай по зданию метаться. Туда – сюда, туда – сюда! А попробуй, разберись, какой коридор проходной, а какой тупиком заканчивается… Вот если бы с самого начала рядом находился, то…

-- Да понятно! Чашку с тем кофе налету бы подхватил!

А что, я серьезно это сказала. Но Гарик, давай хохотать. Григорий же, только что смотрел уже добрее, и вот вам…

-- Что бы я еще повелся! Никогда! Так и буду ходить рядом. Отныне и во веки вечные!

-- Аминь!

-- Гарик!

-- А вечером во всем Вадиму Андреевичу повинюсь. Вот так!

-- А надо ли? Гриш? – подхалимски заглянула ему в глаза. – Чего виниться-то?! В чем проблема? Ничего же не случилось!  Фифа та дура, и мы про нее все дружно забудем. Правда, Гарик?

-- Я за дорогой слежу!

-- Как же ее забыть? Я же к ней подбежал…вернее к объекту, испускающему сигнал, а портмоне в ее руках. Ну, рявкнул, возможно: «Где?!» И на кошелек указал. А она в него двумя руками вцепилась и нахально соврала: «Ничего не знаю, это мое!» Ну, я и…

-- Забудь! Неприятная эта Вера во всех отношениях. Но ведь, из всего-то, какая моя провинность? Что вышла к машине на десять минут позже?! Так я костюм замывала…

-- Вот так вот, да?.. – с  сомнением посмотрел в мою сторону Григорий, а я пожала только плечами. Перевел он взгляд на Гарика, но тот тоже не отреагировал, а продолжил спокойно рулить.

-- Нет, если желаешь доложить мужу, где мы были, так это, пожалуйста. Тайны в этом никакой нет. Это работа Людмилы. Помнишь, вчера в больнице ее навещали? Вот! Я ее просьбу исполняла. И со мной ничего в этом офисе не случилось. Нет же? А костюм испачкала, так муж не в курсе, сколько у меня их. Выброшу, и все. А ты как хочешь, можешь и сказать, что завел меня за турникет и сам у выхода ждал. Можешь и просто сказать, где были. Решать тебе. Но, на мой взгляд, история пустячная.

-- Да, – подал тут голос Гарик. – В смысле, приехали, господа.

И вечером выяснилось, что у меня появился рычаг давления на Григория. А может даже, и на Гарика. Потому что один вообще не доложил супругу о том пустячном случае, не обмолвился о поездке и второй.

                                                                            * * *

Когда уже приехала домой, вдруг подумала, что это Людмила в подполье ушла. Неужели, у нее процедуры так долго длились? Потом не выдержала и сама набрала ее номер. И удостоверилась, что телефон подруги отключен. Чудненько! У меня голова под завязку забита ее проблемами, а она…хотя конечно, в больнице мог быть режим. Что там в это время, тихий час больным положен?

-- Наверное. А мне не мешало бы пообедать.

В столовой, как обычно, для меня одной уже накрыли стол. Он был рассчитан, как минимум, на двенадцать персон. Но день изо дня за ним восседала я одна. Скромненько так присаживалась на одном его конце. А почти вся его поверхность так и оставалась полированной, лаковой. И изредка компанию мне составлял Вадим. В основном по вечерам, за ужином. Но в последнее время что-то совсем заработался, уже, наверное, от домашней пищи отвык, несчастный мой трудоголик.

-- Эх! Хоть бы ребенка родить, что ли?..

На такой грустной ноте я пошла из столовой в кабинет мужа. Почему туда? Решила, что его обстановка, самое то, что нужно для серьезных размышлений. А подумать мне было, над чем. В первую очередь мучило ощущение, что сегодня со мной все творилось не то и не так. У вас бывает такое? Вот и у меня раньше не было. А сегодня… в общем, было над чем подумать.

-- Что же это получается? Они же серьезно мне работу предложили. Чудеса!

Подняла я глаза к потолку, сидя в глубоком кожаном какого-то там века антикварном кресле супруга. И в памяти отчетливо всплыл разговор с Алей, а потом и с этим, Сергеем… Павловичем или Петровичем?

-- Что-то я отчества его не припомню. Нет, посмотрите-ка! Сначала эта Аля все путала, а теперь у меня в голове что-то все стираться начинает. Не заразное ли у них там поветрие?..

Далее начала обдумывать, чтобы значила фраза, что Людмила дала мне рекомендацию.

-- Да. Аля так и сказала. Что дала, и ее слово дорогого стоило, и настолько, что мне вовсю светил зеленый свет и даже с оригиналами документов могла не торопиться. Погодите-ка! А откуда у Людки копии моих диплома и трудовой? Хороший вопрос!

От подобных мыслей делалось тревожно. Вот прямо сидела так, крутила в пальцах карандаш, и некие не очень-то хорошие предчувствия начинали заползать в душу.

-- И вообще, что за должность у нее там с некоторых пор нарисовалась, что к ней стали так прислушиваться? Что-то не стыкуется. Тем более что сама поняла, будто именно на ее это золотое место меня и сватали. А это же…да нет, они же меня секретарем этого Сергея, как там отчество-то, черт, не хочет запоминаться. Он еще мне сказал, чтобы не геройствовала, а… Точно! Меня брали его личным секретарем. Людка и секретарь?! Не вяжется! Ох! Какой-то кабинет у Вадима!.. Что-то мне здесь не думается!.. Вопросов стало еще больше.