Юлия Чеснокова - Зачётный профессор

— И никаких предысторий, повергших его в такую мерзопакостную ракушку? — облизнув губы от пенки, Ника пододвинула чизкейк. Этот лёгкий полдник оказывался привлекательнее, чем от него ожидалось. Погода, атмосфера и поведение визави подкупали.

— Никаких. Я не самый близкий друг Кости, но могу гарантировать, что ничего потрясшего его черствую душеньку не происходило. — «Ага, значит, защитный саркофаг из брюзжания, по-умному выстроенный из-за наблюдений за чужими провалами» — подумалось Нике, и она открыла рот, развить тему, но Тимур отмахнулся: — Да что мы всё о нём? Давай лучше о тебе.

— Обо мне? Что ты хочешь знать обо мне?

— Всё! — не отводя глаз от её глаз, выдохнул молодой мужчина и поправил запонку. На заминку Ники он смущенно опустил взор к чашке. — Прости, это так нагловато и глупо звучит, к тому же, банально.

— Да и я люблю конкретику, — подтвердила женщина.

— Хорошо. Конкретика: я понял, что ты не замужем, но… меня не подстережёт за углом какой-нибудь ревнивец?

— Ты боишься соперничества? — театрально не веря в саму идею подобного страха в Тимуре, Вероника откинулась на спинку удобного стула.

— Скорее наоборот, оно меня подстегивает, — зачем-то ляпнул о себе правду Тимур и задумался, а как бы следовало сказать, если бы это должно было соответствовать его образу без сучка, без задоринки?

— Тогда, если у меня никого нет, мне следует завести кого-то для твоего азарта? — смелость фразы бальзамом вылилась на самолюбие артиста, не перестающего им быть даже сейчас, в своей несценической жизни.

— То есть, ты хочешь подогревать мой… азарт? Пусть это будет называться так.

— Я просто поинтересовалась, — Ника заказала ещё латте, не торопясь уходить отсюда. Это показалось Тимуру добрым знаком. — Однако предпочитаю, когда мужчине требуется охлаждение, а не подогрев. Слабые батарейки и не держащие зарядки аккумуляторы не в цене.

— Я… даже не знаю, что и сказать, чтобы не показаться слишком пошлым, — изобразил он такт и чуткость.

— Тогда помолчим. При отсутствии нужных слов — это лучшее решение, — Ника отвернулась к окну, наблюдая за прохожими, снующими по тротуару. Рабочие, школьники в форме: коричневой, бордового оттенка, шоколадного, синей, фиолетовой, серой; студенты, тётеньки и дяденьки, в спортивной одежде и строгих костюмах, от мала до велика; вот он, предмет её изучения воплоти — социум. Все такие разные, каждый занят своим делом, большинство ничего не знает о других, не разделяет чужих вкусов и, порой, осуждает их. И всё-таки они живут под одним небом, как единый организм, и без труда одного, может статься, не выживет другой, не предполагающий этого и не ценящий вклад незнакомца до поры, до времени. Как сложен этот механизм и как невозможно выстроить его до идеального! Спенсер был неправ, как ни вторгайся в сознание масс, предсказать его направление — невыполнимая задача, потому что нельзя предсказать даже поведение отдельно взятого человека. Она и своё-то предсказать не всегда может.

В помещении, отгороженном стеклянной витриной, было уютно, хотя и не очень тихо. Запах жареных зерен кофе, сливок, карамели и ванили доносился от стойки с кассой, за которой готовились заказы. Тимур решил, что затягивать с немыми диалогами не стоит, поскольку взгляд Ники говорил, что она далеко ушла отсюда в размышлениях.

— Так, возвращаясь к конкретике, — вторгся в зону воображаемого симпозиума по психологии мужчина, — могу я узнать, когда, к примеру, у тебя были последние отношения?

— Последние? — убрав кулак из-под подбородка, выпрямила спину женщина и с хитринкой прищурилась, — последних у меня ещё не было, Тимур.

Исходя из собственных наблюдений, Тимур вывел формулу того, что женщинам важнее частота встреч, а не их продолжительность, поэтому можно затянуть одно свидание на целый день и рассказать о себе совершенно всё: при следующей встрече дама скажет «мы лишь второй раз видимся», а если в течение месяца проводить с ней по полчаса-часу, то ей будет казаться, что знакомство уже продолжительное, даже если сумма времени выйдет меньше. Предполагая, что Ника тот тип, который предпочитает давние знакомства и быстро не сдастся, он не стал приглашать её в кино или ещё куда-нибудь, после кафе (к тому же, у него имелись и другие дела). Для первого раза достаточно.

Запомнив в прошлый раз адрес, Тимур сориентировался и, без поправок подвез Веронику к нужному подъезду, всё так же галантно выходя из-за руля и помогая ей выйти. Благо, что она жила в месте, где просматривалось пространство и папарацци и фанаток видно стало бы за версту. Сейчас никого подозрительного не было, и присутствие Баскаева в сопровождении женщины никем не осудится и не обсудится.

— Спасибо за приятно проведенное время, — поблагодарил молодой мужчина у железной двери, целуя руку Нике.

— Взаимно. Ты разносторонний собеседник. Это редкость. — Их глаза встретились, и пользуясь моментом кое-кто стал играть страсть и похоть. Но, поскольку выражения глаз были примерно одинаковыми, трудно сказать, кто не играл.

— Когда мы можем увидеться снова? — Тимур легонько хлопнул себя по лбу. — Я ведь так и не стал счастливым обладателем твоего номера телефона!

— Это легко исправимо, — Ника достала из сумочки свою визитку на жемчужной, чуть шершавой бумаге, где стилем шрифта Monotype Corsiva были выведены её регалии, имя и контактные данные. Выбранное оформление, на вкус женщины видевшееся утонченным, показалось Тимуру флиртующим и лишенным той строгости, которая была во всем остальном. Уж не напускная ли эта суровость? Только остроумие и выдавало в спутнице способность к неделовому общению. — Звони и договоримся, только не слишком поздно.

— Не слишком поздно по времени, или не тянуть слишком со звонком, чтобы не стало поздно? — сыронизировал он. Добавив второе ради красного словца, он искренне считал, что за такими доцентами стаями не вьются, и поздно быть не может, даже если вспомнить о ней в следующий раз через десять лет. Но раз суть была в споре, то тут поджимало его собственное желание выиграть.

— Слишком поздно по времени неприлично в принципе и не нуждается в уточнении, — улыбнулась Ника.

— А как же пожелать сладких снов? — медленно сполз пальцами по пальцам Тимур, выпустив её руку.

— Но ты же не знаешь, во сколько я ложусь спать. — «Часов в десять, дочитав статьи в научной газете!» — усмехнулся про себя фальшивый ухажер. Женщина немного наклонилась к его уху, поскольку он стоял ниже на две ступеньки крыльца. А точнее, ухо было недостигнутой целью, и её губы остановились где-то возле щеки, не касаясь её. — Но мы же не подростки, чтобы желать такое по телефону? Взрослые люди делают сны сладкими, а не желают их.

Сбитый с толку Тимур едва не оступился, услышав подобное. Они вроде пили только кофе, и леди не употребила алкоголь, чтобы её побудили к подобной фразе иные импульсы, кроме собственного, исконно присущего. Скользнувший по коже приглушенный голос, не столь резкий, как на лекциях, заставил поёжиться. Это что ещё за фокус с пошлыми намеками от фригидной старой девы?

— Я… — растерялся он, не зная, очередная это шутка или можно ответить в этом духе? Или за дерзость он получит отворот поворот? Вспомнив о пылких любовниках среди исторических и литературных персонажей, Тимур решил прикрыться честным, благородным пылом. Если что спишет на неудержимые порывы души. — Если бы я только мог посметь подумать… надеяться… что возможно нечто большее, чем звонок по телефону…

— Тимур, — остановила его Вероника, положив руку ему на плечо и, сама похоже решив, что излишне осмелела, перегнула палку для первого свидания, сделала вид, что стряхивала пылинку с пиджака, — я зрелая женщина, которая явно не пробудила с первого взгляда желание на ней жениться. Ты артист, поэтому ни о каких серьёзных отношениях речи тоже быть не может. Глядя на тебя, я не просто не сомневаюсь, а уверена, что ты далек от удовлетворения платоническим общением. Ты здоровый и выглядящий более чем сексуально развитым представителем своего пола, поэтому, скажу прямо, считаю, что ты не только смеешь думать и надеяться, а не ждешь ничего другого кроме как дойти до постели. Разве я не права?

— Ника, ну что ты… — воспротивился он, прекрасно справляясь с ролью благородства, которое готово разуверить в том, что мир поголовно низок, циничен и таков, каким его выставляют другие. Женщина подняла руку, попросив тишины. Тимур замер, не зная, к чему готовиться дальше.

— Я польщена тем, что ты не напрашиваешься ко мне сегодня же «на чай» — да ко мне и некуда, поскольку я живу с родителями, — прозвучало как просьба к принятию мер насчет территории в мозгу Баскаева. — Однако согласись, что цель твоя сосредоточена на физиологии, это и ежу понятно.

— Нет, — покачал головой молодой мужчина, озарившись доброй улыбкой. Искренней. Ему понравилось, насколько сошлась вынужденная бы при таких обстоятельствах ложь с той правдой, которая была на деле. И врать уже не нужно было. Ему не нужен секс. Пари с Костей состояло в том, что следовало пробудить любовь. И до тела Ники Тимуру было мало дела. Как книжному дьяволу, которым обычно считался Костя среди коллег, душа требовалась и старшему. — Я не отрицаю, что ты роскошная и интересная женщина, но ты покорила меня своим интеллектом, и мне важнее то, что у тебя внутри. Я хочу проводить с тобой больше времени и общаться, а что касается секса, конечно, это приятный бонус, если бы до него дошло…

— Дойдет, при правильном приложении сил с твоей стороны, — а это прозвучало как угроза. Тимур не придумал, что изобразить на лице, и на нем застыло нечто безэмоциональное, но одухотворенное. Ника не спускала с него глаз разведчика, допытывающего пленного.

— Хм… гхм. — покряхтел в кулак Тимур, выигрывая время для раздумий. Его брови приподнялись, образовав поперек лба две морщины. — И… как же это «правильно»? Нет-нет, я не концентрирую внимание на том, что этого-то мне и нужно, просто интересно, как это в твоём понимании.