Он просто не мог иначе или медленней — все ограничители сорвал ее отклик, ощущение Алены в своих руках, ее жадные поцелуи-укусы, которыми Алена словно бы метила Николая. И таких меток становилось все больше, пока она продвигалась вниз настолько, насколько была в состоянии, учитывая, что Николай так и не отпускал ее, продолжая толкаться пальцами в ее раскаленное тело, кажется, умирая сам от того, как желал бы делать это все членом, уже ломящим от боли возбуждения.

И словно поняв это, Алена скользнула к его ремню, чуть неловко расстегнув пряжку, так же поспешно и жадно, как он сам недавно, дернула вниз и брюки, и боксеры, буквально завладев его членом. Так словно имела на это законное право, стиснула с безумной потребностью, которую и он внутри себя ощущал.

Пришел черед Николая стонать самими легкими, казалось.

— Что ты со мной творишь, женщина?! — укусил ее за шею, несильно, но так, что губами ощутил «мурашки», покрывшие ее кожу.

И нарастающую тяжесть ее влажной плоти, словно набухающую под его ласками. Б*я! Он сам, кажется, вот-вот кончит, физически ощущал, как выступает влажная капля семенной жидкости на кончике его члена из-за этого гребанного перевозбуждения… И тут его по затылку чудовищное понимание огрело… Да только слишком не вовремя.

— То же, что ты со мной, — хрипло огрызнулась Леля, задрожав всем телом и еще больше насадив свое тело на его руку. — Блин, Коля! Я нормально хочу, чтобы во мне твой член был, а не пальцы только! — кажется, не было похоже, чтоб ее смущал его напор, жадность и грубоватость, да?

Словно добавляя вескости своим словам, Алена плотнее обхватила его член пальцами и принялась его оглаживать вверх-вниз.

А, дерьмо! — как же он этого всего хотел! Однако…

— У меня презервативов нет! — почти озверев, с сожалением признал он, вновь чуть сильнее сжав ее влажные складки, специально задевая набухший бугорок клитора большим пальцем. Чтоб хоть любимой дать кончить, подарив удовольствие…

Ее это остановило? Как бы не так!

Черт, кажется, он, дебил, вообще не понимал эту женщину, по которой столько сох…

— И? — вздернув бровь, хрипло поинтересовалась Алена, приподняв и уперев одну босую ступню в диван, стоящий за ними, открывая себя для него целиком и полностью. — Я прибью тебя, если заразишь меня какой-нибудь гадостью. А потом специально буду только уколами лечить, ясно? — чуть качнув бедрами, она с видимым сожалением соскользнула с его руки и однозначно направила член Коли к влагалищу…

Окей! Ладно, о здравом смысле он вспомнит завтра. Допустим, ее тоже накрыло парами коньяка, от его перегара…

И, уже не ожидая еще более однозначного приглашения, он стряхнул хоть с одной ноги свои треклятые брюки, обхватил ее бедра трясущимися руками и дернул на себя, врываясь во влажную, пульсирующую тесноту влагалища Алены.

— Да-а-а!

— Мля!

Они простонали синхронно. Задохнулись от нового для них, еще не изведанного до конца, чувства слитности и общности. Но медлить сил не имели. Вновь напав на ее губы, ворвался языком в рот, а членом снова вонзился глубже… И этого оказалось достаточно, чтоб Алена застонала у него над ухом так, что Николай оглох.

Ее затрясло крупной дрожью, и он (да!) — действительно ощутил оргазм, накрывший ее с головой, похоже. Потому как Алена целиком повисла на его теле и руках… ну, ладно, на его члене, сжимая и пульсируя вокруг того своей плотью.

Из груди Николая вырвался низкий, какой-то дикий рык, которого он сам от себя не ждал. Одурел от ее удовольствия. Сжал Алену крепче. На мгновение выскользнул из ее тела, повернул, толкнул, заставил упереться в диван руками, коленями в подушки, чтоб ей легче с опорой… И снова ворвался в сладкий жар, который еще и не перестал пульсировать от удовольствия, сжимаясь вокруг него, словно заставляя все глубже погружаться… И все, планка упала, начал реально вдалбливаться между ее обалденных бедер, намотав волосы Алены на свои пальцы и кусая ее затылок, теребя второй рукой ее клитор, чтобы вновь заставить Алену кричать. Ему понравилось. И х*ен с ним, с тем слухом! Пусть в голове звенит от ее стонов… Пока самого так не накрыло, что захрипел, повалившись, накрыв Алену всем своим тяжелим телом, понимая, что не может ни в бок отползти, ни прекратить толчки…

Она сама себя не узнавала — что с Аленой творилось?! Куда мозги делись? Какая-то логика или хоть осторожность? Здравый смысл, алле! Ты где? А, вне зоны… Да, это она поняла.

Тихо перевернувшись на бок, Алена посмотрела на мужчину, который сделал эту ее ночь… фееричной и незабываемой… Господи! Да она и не хотела бы этого забыть, точно! А еще Алена точно не хотела, чтобы эта ночь была единственной.

Коля тоже не спал. Нет. Он лежал, обхватив ее руками и ногами, и так же внимательно рассматривал саму Алену.

— Насчет лечения я понял и не боюсь, — хмыкнув, тихо и хрипло вдруг заговорил, когда их глаза встретились. — Знаю, ты другого мнения, но я не тупил раньше, и глупостей не делал. Так что уколами меня можешь не пугать. Но от секса еще и дети бывают, Леля. Ты в курсе? — поинтересовался Николай, с силой прижавшись губами к ее брови.

— В курсе, — почему-то улыбнулась.

Странная ситуация же, а ей так спокойно и хорошо — век бы в этой кровати лежала, в его спальне, куда едва добрались до того, как их второй раз диким желанием накрыло настолько, что и несмотря на толщину стен, возможно, все соседи ее стоны слышали.

— Но сейчас самые безопасные дни, вроде. Повезло. Да и препараты есть, завтра выпью. А если что… Тогда и будем решать — если что… — легко передернула плечами. — Мне сейчас слишком хорошо, чтобы нервничать или сожалеть.

— Я против абортов, — заметил Николай, не позволив ей сдвинуться. Наоборот, ближе подтянул на свое плечо.

Неожиданное для нее заявление.

— И много у тебя детей? — уперев подбородок ему в грудь, с интересом полюбопытствовала Алена, все же ощущая какую-то резь в груди.

Николай нахмурился, с некоторым непониманием глянув на нее, и расплылся в ухмылке.

— Ни одного, счастье мое. Ты — первая женщина, с которой я занимался сексом без презерватива, — поглаживая, скользнул рукой по ее плечу.

Хм, резь в груди прекратилась.

— Ну, я тоже так раньше не глупила… — отшутилась она в тон Коле.

А он почему-то невесело хмыкнул.

— Ты и сейчас глупишь, Леля. Приехала… Не поняла, что я тебе пытался сказать по телефону? Еще и когда я пьяный…

— Почему не поняла? Женщины про любовь на лету схватывают, Коля, моментом, — попыталась все с юмором обставить. Но он только тяжко вздохнул, одарив ее тяжелым взглядом из-под бровей. — Ну, пока все целы и никто не пострадал, — прервала она пятиминутку его самоуничижения.

— Не зарекайся, пару синяков у тебя на спине и бедрах я точно поставил, — возразил Коля, но крепко обнимать не перестал, что радовало.

— Я не возмущалась, если ты не понял. Сама просила. Делаю официальное заявление об этом для протокола. Или как там это у вас делается? — поддела его Алена. — Честно говоря, не против на рассвете повторить… — дразня, пробежалась по его груди пальцами, спустилась на живот, который тут же сжался, деревенея под ее лаской.

— Леля, любовь моя, ты зря приехала, — перехватив ее руку, Коля накрыл ее целиком собой, перевернувшись. — Я же говорил, предупреждал… Но теперь не смогу отпустить. Околдовала меня? — обхватил ее лицо ладонями крепко. — Не оставлю в покое…

Непонятно: угрожает или предупреждает? Или извиняется…

— Ну, знаешь ли, у меня денег не хватит каждый вечер твоих охранников подкупать. Зарплата не та, — пошутила она, пытаясь изгнать из глаз Коли это напряжение и самобичевание.

Сработало. Он рассмеялся, прижался ртом к ее улыбнувшимся губам.

— И не нужно больше, верну все. Не хочу тебя на преступный путь коррупции толкать — ключи дам от квартиры… Не хочу давить… чтоб сама решала. Приедешь еще?

Господи! Несмотря на насмешливый и властный тон Николая, она так хорошо и ясно увидела в его глазах сомнения и неуверенность, опустошенность…

— Приеду, — просто согласилась Алена, уже без поддевок, чтобы он знал. — Завтра же. Я полтора года ждала, пока ты такое скажешь.

— Я полтора года уговаривал себя не говорить тебе ничего подобного, — эхом отозвался Николай с горькой иронией.

Так, нет, с этим надо было покончить. Ее больше устраивало другое настроение у этого мужчины.

— Николай Коваленко, — тоном начмеда, игнорируя то, что он сейчас лежал на ней, обнаженной, так же вообще голый, строго заметила Алена. — Давай решим раз и навсегда: мы взрослые люди и делаем все серьезно. Пробуем серьезно. Если ты сомневаешься в том, что сможешь в какой-то ситуации удержать контроль… Окей, я услышала, предупреждена и беру это на себя. Обещаю, что терпеть не буду и просто уйду, использовав все законные и незаконные возможности, — выговорив это все на одном дыхании, она обняла его лицо своими ладонями так же, как он все еще держал ее щеки. — Договорились?

Николай тяжело прикрыл веки и кивнул.

— Но я в тебя верю, что ты меня не обидишь. Уточняю для протокола, — так же серьезно добавила Алена, целуя его.

— Я не хочу, чтобы такое когда-либо произошло, — она физически ощутила всю тяжесть этих слов для него, как и горячность искренности желания Николая. — Слишком нуждаюсь в тебе. Люблю…

— И я тебя, — вновь без уверток и усложнений признала Алена. — Тоже не хочу ничего подобного… Бешеные деньги заплатила, чтобы быть с тобой, между прочим, — попыталась развеселить Колю. И ей это удалось, а она вздохнула легче. — Но мы этот момент прояснили. Точно как и с твоим отношением к аборту. Значит, оба все понимаем. Так что прекрати, пожалуйста, на это напирать… Лучше поцелуй меня, — сама прижалась к его рту губами.

Коля хохотнул ей в губы, жарко ответив, перехватил управление поцелуем.