— Стой! Боже… погоди. Просто подожди, — она опускает голову между плеч, выгибает спину и прижимается ко мне. — Попробуй ещё раз. Медленно.

— Ты уверена?

Я слегка толкаюсь в неё, и она стонет. Отталкивается от меня, задыхается. Пауза. Я стою неподвижно, Рейган выгибает спину и снова приближается ко мне, и я в деле, но только намеком. В ней только кончик, но, ебать, ему так туго…

— Ты напишешь об этом? — спрашиваю я, задыхаясь, постанывая.

— О, боже... чёрт возьми, Дерек. Да…

— Я ведь не делаю тебе больно, правда? — не могу не сгибать бедра, всего лишь слегка.

— О-о-о-о-о. Нет, — она делает паузу, замирает, а затем подаётся ко мне, так что я проскальзываю немного глубже.

На этот раз её стон – это задыхающийся шёпот, который говорит мне, насколько она близка. Я склоняюсь над её спиной, тянусь рукой вниз, между её бедер, и на ощупь нахожу её возбуждённый центр, так Рейган любит больше всего. Едва касаясь, как перышком, делаю медленные круги вокруг клитора, почти невесомо. А потом, когда она начинает корчиться и визжать, я давлю вниз быстрыми движениями. Она кончает, крича, и я погружаюсь глубже, и она кусает подушку, заглушая громкий вопль экстаза.

И вот тогда я, в свою очередь, взрываюсь, стону, задыхаюсь, ругаюсь и молюсь ее именем...

Мы молчим, пока оба падаем на землю с головокружительной высоты. Наконец, когда я начинаю задаваться вопросом, не заснула ли она вот так: на животе, на коленях, замечательной задницей вверх, она шевелится.

Рейган плюхается на бок, двигая меня.

— Обними меня.

Я обнимаю.

— Я люблю тебя. Очень сильно.

— Это потому что я потрясающая.

— Да, воистину так.

— И ты тоже.

— И я.

Несколько мгновений тишины, и я думаю, что она спит. Я уже почти заснул.

— Дерек?

— М-м-м?

— Если это девочка, мы можем назвать ее Ида?

— Конечно, любовь моя.

— Ида…, а какое выберем второе имя?

Я долго не отвечаю, борясь со сном.   

— Не знаю.

— Дерек.

— Детка. У нас впереди ещё пять месяцев!

— Дерек.

— Господи. Хорошо. Элизабет.

— Почему?

Я мычу в отчаянии:

— Не знаю, детка. Мне просто нравится это имя, — я зеваю. — Ида Элизабет Уэст.

— Замечательно.


Рейган 

ОбожемойсвятыйИисус! Роды никогда не бывают безболезненными. Меня разрывает изнутри. Кажется, я сломала Дереку два пальца. К счастью, это не страшно. Он не жалуется, замечательный человек. Держится, целует мой потный лоб и считает мои толчки.

— Раз... два... три... четыре... пять... шесть... семь... восемь... девять... десять. Хорошо, детка. Почти получилось, — его голос низкий и успокаивающий, прямо у меня в ухе.

— Ты её видишь? Она показалась? — я в безумии и отчаянии. Девять часов мучений и работы, и я готова к тому, чтобы эта маленькая девочка вышла из меня.

— Почти, моя любовь. Уже почти. Ещё одно усилие, — он заглядывает мне между ног. — Да, я вижу её головку. Её макушку.

— Тогда не одно усилие! Ещё тужиться… — я тяжело дышу.

— Ты почти это сделала, детка. Просто думай о «потужиться ещё».

— НЕ НАДО МЕНЯ ОБМАНЫВАТЬ!

— Ты почти вытолкнула её, детка. Правда. Ещё пара толчков, и она выскочит, — он вынимает свою руку из моей, сгибает-разгибает её, чтобы восстановить кровообращение, снова берёт меня за руку. Начинает считать: «Раз, два, три…»

Я перестаю слушать отсчёт, сосредотачиваюсь на потугах. Каждая мышца в моём теле работает только на одно: толчок! Толчок! Толчок! Не дышать, не кричать – ничего, кроме выталкивания.

Дышать, вдыхать-выдыхать. Передышка. Забыть про всё и собраться с силами. И ещё одно напряжение. Я могу это сделать. Ещё раз. Один последний раз.

ТОЛЧОК!

И тут я чувствую, как что-то происходит, что-то внутри меня сдвигается и покидает мои пределы, исчезает давление, спазмы и жгучая боль пропадают, наступает тишина, бормотание врача и медсестёр, просьба подать ножницы… Шнур? Это шнур?..

И потом я слышу этот звук, этот сладкий вопль. Крик новорождённого – тонкий, высокий, сердитый и нежный.

Тяжесть на груди, запах крови и еще чего-то. Я открываю глаза и вот она, в руках доктора, измазанная и красивая.

Ида Элизабет Уэст.

Сестра Томми и Хэнка.

Я плачу:

— Ида. Привет, малышка. Добро пожаловать в этот мир.

Дерек с трудом моргает, его голос пресекается:

— Это прекрасное место – этот мир. В нём есть прекрасные люди, которые ждут тебя, чтобы любить.

Наши глаза встречаются, и между нами – долгая жизнь, полная любви, переданной одним взглядом.


КОНЕЦ